Холодная луна

Тем не менее эта троица не собиралась признавать свою вину. Они отвергали любые предложения о сотрудничестве. Кроме того, отсутствовали улики, на основании которых можно было бы привлечь кого-то еще, в том числе и двоих полицейских, находившихся у магазина в тот вечер и заявивших о своей полной непричастности. Райм попытался напустить на них Кэтрин Дэнс, но они решительно отказались с кем бы то ни было общаться.

Райм был уверен, что со временем на всех преступников из 118-го найдутся улики и против них также станет возможным возбуждение дела. Но ему не хотелось ждать. Он стремился закончить расследование как можно скорее. Оставшиеся на свободе полицейские из «Сент-Джеймса», возможно, планируют убийства следующих свидетелей, а может быть, даже собираются добраться и до Амелии с Пуласки. Существовала вероятность того, что они заставляют Бейкера, Хенсона и Уоллеса молчать, угрожая расправиться с членами их семей.

Помимо этого, услуги Райма требовались и в расследовании других дел. Ему уже звонили по поводу еще одного происшествия: агент ФБР Фред Дельрей (на какое-то время вылезший из следственного болота, в котором увяз с преступлениями в финансовой сфере) сообщил, что в Национальном институте стандартов и технологий в Бруклине имел место взлом с поджогом. Причиненный ущерб был незначителен, но преступнику удалось проникнуть сквозь довольно сложную охранную систему. А при том, что у всех на уме были возможные новые террористические акты, любое ограбление в правительственных зданиях привлекало к себе особое внимание. ФБР хотело, чтобы криминалистическую часть расследования взял на себя Райм. Он не отклонил предложение, но заявил, что вначале ему нужно покончить с делом о коррупции в 118-м.

Прибыл посыльный с документами по делу об убийстве друга Дункана, совершенного Бейкером, когда бизнесмен отказался платить. Дело было не закрыто – временные ограничения на расследования дел об убийстве не накладываются, – но в течение целого года ничего нового по нему не обнаружено. Райм рассчитывал найти в нем какие-то улики, которые помогли бы привлечь к ответственности еще кого-то из 118-го.

Райм начал с того, что вошел в архив «Нью-Йорк таймс» и прочел там короткую заметку о гибели Эндрю Калберта. В ней упоминалось только, что погибший был бизнесменом из Дулута и был убит в центре Нью-Йорка в ходе нападения с целью ограбления. Преступники не задержаны. Никакой дополнительной информации по этому делу газета больше не публиковала.

Райм попросил Тома поставить следственные документы на специальный вращающийся пюпитр перед ним и стал читать их страницу за страницей. Как часто бывает в подобных тупиковых случаях, записи в бумагах делались разными людьми и разным почерком, так как расследование переходило от одного детектива к другому. И чем дальше в прошлое уходило преступление, тем все меньше энергии вкладывалось в работу над его раскрытием. В отчете по осмотру места преступления говорилось, что не было обнаружено практически никаких следов – ни следов ног, ни отпечатков пальцев, ни пустых гильз (смерть наступила от двух выстрелов в голову, пули от вездесущего пистолета 38-го калибра; проверка оружия, взятого у Бейкера и других полицейских из 118-го, не выявила никаких баллистических соответствий).

– У тебя есть список вещей, обнаруженных на месте преступления? – спросил он Амелию.

– Да. Давай посмотрим, – ответила она, поднимая лист с описью. – Я прочту.

Райм прикрыл глаза, чтобы лучше представить перечисляемые веши.

– Бумажник, – прочла Сакс, – ключ от гостиничного номера в «Сент-Реджис», ключ от мини-бара, ручка, карманный компьютер, упаковка жевательной резинки, небольшой блок бумаги с надписью «мужская туалетная комната» на верхнем листе. На втором листе слово «шардонне». Вот и все. Главным следователем по делу проходил Джон Репетти из Отдела тяжких преступлений.

Райм отвел глаза в сторону. Он явно о чем-то серьезно задумался. Потом снова взглянул на Амелию:

– Что?

– Я сказала, что делом занимался Репетти. Мне ему позвонить?

Выдержав короткую паузу, Линкольн Райм ответил:

– Не надо. Ты должна будешь сделать кое-что еще.

В него вселился дьявол.

Слушая в наушники не очень качественную хрипловатую запись композиции блюзмена Демона Джефферсона «Присмотри, чтобы мою могилу содержали в чистоте», Кэтрин Дэнс в отчаянии взирала на раздувшийся чемодан, который просто отказывался закрываться.

И купила-то она только две пары туфель, несколько рождественских подарков… ну, хорошо, три пары туфель, но одна пара почти что тапочки. Они не считаются. Ну, свитер. Вся проблема, конечно, в свитере.

Она вытащила его. И снова попыталась закрыть чемодан. Застежки застыли на расстоянии нескольких дюймов друг от друга и дальше не двигались ни в какую.

Нет, определенно этот чемодан одержим дьяволом.

Так не пойдет. Кэтрин нашла пластиковую сумку для белья и переложила туда джинсы, костюм, папильотки, чулки и чертов громоздкий свитер. И вновь вернулась к чемодану.

На сей раз щелчок – и все на месте.

Никакого экзорциста не потребовалось.

Зазвонил гостиничный телефон, и портье сообщил, что к ней гость.

Как раз вовремя, с раздражением подумала она.

– Пусть войдет, – ответила Дэнс, и пять минут спустя Люси Рихтер уже сидела на маленькой кушетке в номере Кэтрин.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я совсем ненадолго.

Кэтрин кивнула на маленький холодильник:

– Мини-бары придумал, несомненно, сам сатана. Ему же принадлежит изобретение шоколадных конфет и чипсов. Они мой самый главный смертный грех. Да, и к тому же сальса за десять долларов.

Люси, которой, судя по всему, никогда в жизни не приходилось считать калории и граммы жира, рассмеялась.

– Я слышала, его поймали, – перевела она разговор на другую тему. – Мне сообщил полицейский, охранявший мою квартиру. Подробностей я не знаю.

Кэтрин объяснила девушке ситуацию с Дунканом, рассказала ей о его невиновности и о коррупционном скандале в нью-йоркской полиции.

Люси удивленно покачала головой, услышав новости, затем оглядела маленькую комнату, сделала несколько замечаний по поводу гравюр на стенах и вида из окна. Главными составляющими пейзажа были копоть, снег и вентиляция.

– Я пришла, просто чтобы поблагодарить.

Нет, вовсе не поэтому, подумала Кэтрин, а вслух произнесла:

– Вам ни к чему меня благодарить. Это наша работа.

Она заметила, что Люси устроилась на кушетке поудобнее, откинувшись на спинку, расслабив плечи, но не опустив их. «Значит, – решила Дэнс, – меня ждет какое-то признание».

Она понимала, что лучше не нарушать молчание и позволить девушке самой дозреть.

– Вы занимаетесь психологическим консультированием? – спросила наконец Люси.

– Нет. Я всего лишь полицейский.

Кэтрин уже привыкла к тому, что многие подозреваемые в ходе допросов или после них начинают делиться с ней воспоминаниями о каких-то своих нравственных промахах, говорят о ненависти к родителям, ревности к братьям и сестрам, обмане супругов, о радостях, горестях и надеждах. Они рассчитывают получить совет и наставление. Но она не психоаналитик. Она полицейский, мать и эксперт по кинезике, и все три упомянутые роли требуют от нее хороших навыков в пренебрегаемом в наше время искусстве слушания.

– С вами так легко разговаривать. Я подумала, возможно, я могу спросить ваше мнение по одному вопросу.

– Ну конечно.

– Вы служили в армии?

– Нет, но муж служил. Продолжайте.

– Я не знаю, что делать, – призналась Люси. – Сегодня мне будут вручать награду, о которой я вам говорила. Но есть одна проблема.

И она рассказала о характере своей работы в армии – обеспечении моторизованных подразделений топливом.

Кэтрин открыла мини-бар и достала две бутылочки перье. Вопросительно приподняла бровь.

Люси кивнула:

– Да, конечно.

Кэтрин открыла бутылки и протянула одну из них девушке. Когда руки чем-то заняты, ум чувствует себя свободнее и правильные слова легче подыскать.