Холодная луна

– Дело не в самом белке. А в том, что его нашли на второй жертве, на Адамсе.

– Потому что?..

– Это значит, что преступник осматривал мастерскую ранее, возможно, хотел удостовериться в присутствии жертвы и в отсутствии сигнализации и камер слежения. Он хотел «застолбить» место охоты. Отсюда следует еще один вывод: его выбор жертв не случаен. Но на чем, черт возьми, он основан?

Человек, которого нашли мертвым в переулке, не был причастен ни к каким преступлениям, и у него было никаких явных врагов. То же самое относилось и к Джоанне Харпер. И она никогда не слышала об Адамсе. Между ними не могло существовать никакой связи. Тем не менее именно их по какой-то таинственной причине выбрал Часовщик. Почему их? – задавался вопросом Райм. Неустановленная жертва на пирсе, молодой бизнесмен, флористка… и семеро других неизвестных. Что в них есть такого, что заставляет его убивать их? Что их связывает?

– Что еще вы нашли?

– Черные хлопья, – ответил Купер, поднимая пластиковый конверт. Внутри находилось нечто напоминающее высушенные чернила.

– Мы нашли их в том месте, где он взял моток проволоки и где, вероятно, прятался. Кроме того, я нашла несколько прямо перед входной дверью, где он наступил на осколки стекла, когда бежал к «эксплореру».

– Хорошо, просмотрите их на хроматографе.

Купер включил оборудование и положил в него образец черных хлопьев. Через несколько минут на экране появились результаты.

– Ну и что там у нас, Мэл?

Эксперт сдвинул очки на переносицу и наклонился вперед.

– Что-то органическое… семьдесят три процента эн-алканов, затем полициклические ароматические углеводороды и тиа-арены.

– А, кровельная мастика. – Райм прищурился.

Кэтрин Дэнс рассмеялась:

– И такие вещи вам знакомы?

– В былые времена Линкольн бродил по городу и собирал все, что мог найти для своих баз данных, – пояснил Селлитто. – Весело, наверное, с тобой было ходить в ресторан, Линк. С кучей пробирок и пластиковых пакетов.

– Моя бывшая супруга может тебе все подробно рассказать, – ответил Райм с довольным посапыванием. Но внимание его было полностью поглощено черными кусочками мастики. – Могу поклясться, что он выслеживал очередную жертву в каком-то здании, где заново перекрывают крышу.

– А может быть, он сам живет в таком месте, – предложил свой вариант Купер.

– Очень сомневаюсь, что он в такую погоду станет проводить время за коктейлями на заходе солнца на собственной крыше, – ответил Райм. – Давайте будем исходить из того, что крыша не его. Мне необходимы данные относительно того, в каком количестве зданий в настоящее время производится перекрытие кровель.

– Их может быть сотни, даже тысячи, – ответил Селлитто.

– Вряд ли в такую погоду.

– И как, черт возьми, мы будем их искать? – воскликнул детектив.

– Через «АСТЕР».

– Что это такое? – спросила Кэтрин.

– Усовершенствованная модель радиометра, – ответил Райм, – установленная на спутнике «Терра», совместном проекте НАСА и японского правительства. Он регистрирует тепловые сигналы. Обращается вокруг Земли… за сколько времени, Мэл?

– За девяносто восемь минут. Но чтобы покрыть всю Землю, ему требуется шестнадцать дней.

– Выясните, когда он в самое ближайшее время окажется над Нью-Йорком. Сообщите им, что мне нужны тепловые изображения, и узнайте, смогут ли они выделить тепловые зоны с температурой более двухсот градусов. Мне представляется, что это наименьшая температура применения мастики.

– Вам нужны данные по всему городу? – спросил Купер.

– Создается впечатление, что он охотится в основном на Манхэттене. Давайте начнем отсюда.

Купер позвонил по телефону.

– Они поняли задание. Постараются сделать все, что в их силах.

Том ввел в комнату Денниса Бейкера.

– Других свидетелей вокруг мастерской найти не удалось, – сообщил лейтенант, снимая пальто и с благодарностью принимая от Тома чашку горячего кофе. – Мы целый час искали. Либо никто действительно ничего не видел, либо просто боятся сказать правду. Господин Часовщик всех до смерти напугал.

– Этого недостаточно. – Райм взглянул на диаграмму места преступления, подготовленную Амелией. – Где был припаркован внедорожник?

– На противоположной стороне улицы у мастерской, – ответила Амелия.

– Ты обыскала место его парковки. – Интонация не вопросительная, так как Райм прекрасно знает, что Амелия подобное никогда не упустила бы. – Какие-нибудь другие машины перед или за ним?

– Никаких.

– Хорошо, он бежит к автомобилю, едет до ближайшего перекрестка, поворачивает, пытаясь скрыться в потоке машин. Он не нарушает никаких правил и потому делает осторожный, правильный и… резкий поворот. – При резких и медленных поворотах важные следы исчезают с автомобильных покрышек. – Если улица все еще закрыта для движения, мне бы хотелось, чтобы ваша группа внимательно обследовала перекресток. Маловероятно, но стоит попробовать. – Он повернулся к Бейкеру: – Вы ведь недавно уехали оттуда? Минут десять – пятнадцать назад?

– Примерно, – ответил Бейкер, сев, потянувшись и налив еще кофе. Он действительно выглядел очень усталым.

– Улица все еще закрыта?

– Откровенно говоря, особого внимания не обратил. Но кажется, да.

– Выясните, – сказал Райм, обращаясь к Селлитто, – и если да, то пошлите туда группу экспертов.

После звонка детектива выяснилось, что улицу уже открыли для движения. Все следы, оставленные «эксплорером» убийцы, были уничтожены первым же или вторым автомобилем, сделавшим аналогичный поворот.

– Черт! – пробормотал Райм и вновь повернулся к своей схеме, подумав, что уже очень давно не сталкивался с настолько сложным делом.

В дверь постучал Том и ввел в комнату женщину средних лет в дорогом черном пальто. Райму она показалась знакомой.

– Привет, Линкольн.

И тут он вспомнил.

– Инспектор.

Мэрилин Флаэрти была постарше Райма, но они оба в свое время, будучи еще в звании капитана, работали вместе в нескольких особых комиссиях. Он хорошо помнил Флаэрти как умную, проницательную и очень амбициозную даму, а также (видимо, по необходимости, диктуемой обстоятельствами) чуть-чуть более жесткую и более целеустремленную, чем ее коллеги-мужчины. Несколько минут они беседовали об общих знакомых и друзьях из прошлого и настоящего. Затем она задала несколько вопросов о деле Часовщика.

Закончив беседу с Раймом, инспектор отвела в сторону Амелию и спросила ее о том, как идет расследование, имея в виду, конечно, «другое дело». До Райма долетели слова Амелии о том, что она не нашла ничего существенного. Никакой крупной утечки наркотиков из помещения по хранению следственных материалов 118-го округа не обнаружено. Партнер Крили и его коллеги подтвердили, что покойный бизнесмен последнее время находился в депрессии и сообщили, что перед своей гибелью он начал больше пить. Выяснилось, что недавно он ездил в Лас-Вегас и/или Атлантик-Сити.

– Возможно, связи с организованной преступностью, – заметила Флаэрти.

– И я об этом думала, – подтвердила Амелия. Затем добавила, что, кажется, у клиентов не было никаких особых претензий к Крили, но ей вот-вот должны были предоставить список клиентов для проверки их отношений с покойным бизнесменом.

Тем не менее Сюзанна Крили убеждена, что ее муж не мог иметь никаких дел с наркотиками и не мог быть замешан в уголовных преступлениях. Да и в его самоубийство она не верит.

– И, – заключила Амелия, – я натолкнулась на еще одну смерть.

– Еще одну?

– Человека, который тоже несколько раз приходил в «Сент-Джеймс». Возможно, даже встречался с теми же людьми, что и Крили.

«Еще одна смерть?» – подумал Райм. Ему пришлось признать, что в «другом деле» появились интересные аспекты.

– И кто он такой? – спросила Флаэрти.

– Тоже бизнесмен. Фрэнк Сарковски. Жил на Манхэттене.

Флаэрти окинула взглядом лабораторию, схемы Райма, оборудование и нахмурилась.

– Какие-нибудь подозрения относительно того, кто мог его убить?