Иноздесь

— Эстелла, ты помнишь юношу из этих снов?

— Опять это странное имя! Да, там был юноша. Милый… милый и стройный, и высокий, как горная сосна. Я часто мечтаю о нем. — Она вскочила, сверкнув белыми стройными ногами. — И что этот юноша?

— Он ждет тебя. Пора возвращаться.

— Возвращаться!.. Нет возвращения в обитель снов!

— Я могу провести тебя.

— Не богохульствуй! Разве ты жрец, практикующий магию? Как священная куртизанка может попасть в мир снов?

— Никакого волшебства. Он умирает от тоски в разлуке с тобой. Я обещал привести тебя к нему.

Она колебалась, в глазах — сомнение, затем ответила:

— Допустим, ты можешь; но почему я должна оставить свое почетное священное положение ради холодной пустоты этого сна?

Он мягко ответил:

— А что подсказывает тебе твое сердце, Эстелла?

Она поглядела на него в упор широко раскрытыми глазами, и, казалось, была готова разрыдаться. Затем бросилась на ложе и повернулась спиной. Произнесла сдавленным голосом:

— Оставь меня! Юноши нет, он только в моих мечтах! Там я его и найду!

На его уговоры она отвечала молчанием. В конце концов он прекратил попытки и ушел от нее с тяжелым сердцем.

Как только он вернулся, Говард тут же вцепился в него:

— Ну же, профессор? Удалось? Вы ее нашли?

Фрост устало опустился в кресло.

— Да, нашел.

— С ней все в порядке? Почему она не вернулась с вами?

— Чувствует она себя превосходно, но уговорить ее я не смог.

У Говарда был такой вид, точно ему влепили пощечину.

— Разве вы не сказали, что я ее жду?

— Сказал, но она не поверила.

— Не поверить вам?!

— Видите ли, она забыла большую часть этой жизни, Говард. Она думает, что вы — это ее сон.

— Невероятно!

Фрост выглядел даже более усталым, чем прежде.

— Вам не кажется, что пора уже перестать употреблять это выражение, сынок?

Вместо ответа Говард заявил:

— Доктор, вы должны отвести меня к ней!

Фрост, казалось, растерялся.

— Вы что, не можете?

— Вероятно, это удастся, если вы расстанетесь со своим неверием, но до тех пор…

— Неверие!.. Да я вынужден теперь верить! Давайте начинать.

Фрост не пошевелился.

— Я не уверен, что согласен с вами. Говард, там, куда отправилась Эстелла, совершенно другие условия жизни. Ее они устраивают, но не думаю, что если я соединю вас, то сделаю доброе дело.

— Почему? Она что, не желает меня видеть?

— Ну… думаю, хочет. Я уверен, она будет рада вас видеть, но там все по другому.

— Да плевать мне, как там все! Давайте отправляться.

Фрост встал.

— Хорошо, пусть будет, как вам угодно.

Он усадил молодого человека в кресло и уставился в его глаза. Заговорил — медленно, спокойным ровным голосом…

Фрост помог Говарду встать на ноги и привести себя в порядок. Дженкинс рассмеялся и стряхнул белую дорожную пыль с рук.

— Вот это грохнулся, Учитель. Ощущение такое, точно какой-то шутник вывернул из-под меня стул.

— Не следовало вас усаживать.

— Это уж наверняка. — Он вытащил многозарядный пистолет из-за пояса и осмотрел его. — К счастью, мой бластер стоял на предохранителе, а то выбираться бы нам сейчас из стратосферы. Ну, идем?

Фрост еще раз оглядел своего спутника: шлем, короткий военный кильт, на бедре — короткий меч в ножнах. Он моргнул и ответил:

— Да, да, конечно.

Когда они прошли городские ворота, Фрост заинтересовался:

— Вы знаете, куда мы идем?

— Да, разумеется. На виллу Звездочки в Роще.

— И вы знаете, что вас там ожидает?

— А-а, вы про наш спор. Я знаю местные обычаи, Учитель, и, заверяю вас, они не вызывают у меня отвращкения. Звездочка и я понимаем друг друга. Она не из тех, про кого можно сказать «С глаз долой — из сердца вон». Но теперь, когда я вернулся из-за Последней Фулы,[1] она оставит свой священный сан, мы обзаведемся домом и целой кучей пухленьких ребятишек.

— Последняя Фула? Вы помните мой кабинет?

— Конечно… И Роберта, и Элен, и всех прочих.

— Его вы под Фулой и подразумеваете?

— Не совсем. Мне этого не объяснить, Учитель. Я — человек военный, практик. И все такие вопросы оставляю вам, жрецам и наставникам.

Они остановились у дома Эстеллы.

— Загляните, Учитель?

— Нет, полагаю, не выйдет. Мне пора возвращаться.

— Вам виднее. — Говард похлопал его по плечу. — Вы были настоящим другом, Учитель. Нашего первенца мы назовем в вашу честь.

— Спасибо, Говард. Прощайте — и счастья вам обоим!

— Вам также.

И он уверенно вошел в дом.

Фрост неторопливо побрел к воротам, множество мыслей роилось в голове. Казалось, нет конца различным комбинациям и изменениям, как материи, так и сознания. Марта, Роберт, Элен… а теперь Говард и Эстелла. Наверняка, можно разработать теорию, сводящую все происшедшее воедино.

Задумавшись, он споткнулся о плохо пригнанную плитку паркета и рухнул в кресло.

Фрост знал, что исчезновение пяти студентов будет трудно объяснить и поэтому никому ничего не сказал. Прошел уикэнд, прежде чем кто-то всерьез обеспокоился. В понедельник к нему на дом явился полисмен и начал задавать вопросы.

Ответы его ничего не разъясняли, так как Фрост, человек разумный, решил не рассказывать правды. Прокурор Округа почуял серьезное преступление, похищение, а то и групповое убийство. Или, не исключено, какой-нибудь культ любви — поди знай, чего от этих профессоров можно ждать!

Прокурор распорядился, чтобы к утру вторника был заготовлен ордер на арест. На задержание профессора отрядили сержанта Изовски.

Профессор вел себя спокойно и в черный фургон забрался без протестов.

— Послушайте, док, — сказал сержант, вдохновленный его смирением, почему бы сразу не признаться, куда вы их подевали? Знаете, мы же их все равно найдем, дело только во времени.

Фрост повернулся, посмотрел ему в глаза и улыбнулся:

— Времени? — мягко произнес он. — Ах, времени… да, там вы их найти сможете, во Времени.

Он прошел внутрь фургона, удобно уселся, закрыл глаза и мысленно настроился на необходимое состояние спокойной отрешенности.

Сержант поставил ногу на ступеньку, загородив массивным телом весь дверной проем, и достал блокнот. Кончив писать, он поднял глаза.

Профессор Фрост исчез.

Фрост собирался навестить Говарда И Эстеллу. Но, неожиданно, в самый критический момент подумал о Элен и Роберте. И, «приземлившись», оказался вовсе не в мире будущего, в котором побывал уже дважды. Он не мог понять, куда попал — похоже, на Землю, куда-то и КОГДА-ТО.

Это была лесистая и холмистая местность, похожая на южный Миссури или Нью-Джерси. Фрост не настолько хорошо разбирался в ботанике, чтобы определить, какие деревья его окружают. К тому же и времени на решение этой проблемы не оказалось.

Он услышал крик, потом — крик в ответ. С деревьев посыпались человеческие фигуры и выстроились неровной линией. Подумав, что они нападают, Фрост начал дико озираться в поисках убежища. Но ничего не нашел. Люди, однако, прошли мимо, не обращая внимания. Только тот, кто оказался ближе всех, быстро посмотрел на него и что-то выкрикнул. Затем и он исчез.

Фрост остался стоять, изумленный, на той же крохотной полянке, куда он прибыл.

Но прежде, чем он смог проанализировать происшедшее, один из про бежавших вернулся и что-то крикнул ему, сопровождая слова недвусмысленными жестами — не отставай.

Фрост колебался. Человек подбежал вплотную и резким ударом сшиб с ног. Следующие несколько секунд творилось что-то неописуемое, а потом профессор достаточно пришел в себя, чтобы понять, что видит мир вверх ногами; незнакомец бежал, перекинув его через плечо.

Кусты хлестали его по лицу, затем дорога на несколько ярдов ушла вниз, а потом его просто бросили на землю. Фрост сел и ощупал тело.

Он обнаружил, что находится в туннеле, который ведет верх, к дневному свету, и вниз, бог знает куда. Люди пробегали мимо, не обращая на него внимания. Двое из них устанавливали какой-то аппарат, нацеленный на устье туннеля. Они очень спешили, за несколько секунд сделали то, что требовалось и отошли подальше. Фрост услышал тихое мягкое гудение.

1

в античной географии — страна на самом краю света. Последняя Фула — приблизительно нечто, находящееся за пределами привычного мира