В поисках бафоса

— И все соглашались? — презрительно спросила Эка.

— Не все. Некоторые погибали. Но большинство соглашалось. Чтобы спасти свой город или свое княжество от поголовного истребления. И вы напрасно говорите об этом с таким презрением. Вы можете мне не поверить, но многие грузинские цари, даже самые известные, принимали мусульманскую религию, чтобы спасти свой народ от истребления. Это исторические факты. Иногда приходится идти на компромисс не ради себя, а ради своего народа. Хороший правитель обязан думать о своем народе.

— Вы так говорите, как будто оправдываете трусость и предательство, — неодобрительно заметила Эка. — Вы часто в жизни шли на подобные компромиссы?

— Нечасто, — ответил Дронго, — но я не представлял весь народ. А отвечал только за себя. Это разные вещи. В Шемахе любят рассказывать историю о правителе, который пережил нашествие грозного Тимура. Когда завоеватель вторгся в пределы его владений, шемахинский шах послал в качестве подарков десять самых красивых женщин, десять самых лучших скакунов, десять сундуков с золотыми украшениями, десять ковров и девять лучших рабов. Удивленный Тимур спросил, почему всего по десять, а рабов только девять. Твой десятый раб — это я, ответил ему находчивый шах. Тимуру так понравился этот ответ, что он не тронул владения шемахинского шаха.

— Интересная история, — согласилась Эка, — находчивость правителя помогла ему спасти свой народ. Но насчет охоты я все равно возражаю. Очень неэстетичное зрелище. Кровь, вырванное мясо убитых животных, их обезображенные трупы.

— Вы так говорите, словно были на охоте.

— Два раза была, — призналась она, — но это не для меня. Я просто сбежала.

— И никогда не стреляли?

— Стреляла. Как раз это мне очень нравится. Я даже занималась стрельбой из лука. Претендовала на место в сборной Грузии. Но это в любом случае не охота.

— У каждого свои слабости, — вмешался супруг. Резо явно не нравилось, что она слишком много времени уделяет эксперту. Он еще вчера обратил внимание, как она заинтересовалась этим непонятным гостем.

— Зато Николай у нас не охотник, — вспомнил Самедов. — Он любит рыбалку. Никогда не мог понять этих рыбаков. Сидишь часами и ждешь, пока клюнет. Лучше быть охотником, сам ходишь и сам выбираешь себе нужную мишень. Так интереснее, чем все время сидеть у воды. Я его много раз приглашал к нам на охоту, но он не любит стрелять и не понимает азарта охоты.

— Должен же быть среди вашей компании один относительно нормальный человек, — рассудительно произнесла Эка, — хотя сейчас выяснилось, что нормальных стало больше. Вот наш эксперт тоже не любит охоту. Хотя наверняка не боится вида крови.

Дронго промолчал, предпочитая не комментировать ее слова. На повороте их обогнал, сигналя, «Фольксваген» с затемненными стеклами.

— Это Николай, — сказал Самедов.

— Лихач, — громко сказал Резо. — Если он будет ездить по турецким дорогам с такой скоростью, он быстро сломает себе шею.

— Вы случайно не курировали автоинспекцию во время работы в МВД? — поинтересовался Дронго.

Эка прыснула. Самедов тоже улыбнулся. Резо посмотрел на них, не зная, как реагировать. И нехотя кивнул головой.

— Да, они мне подчинялись. И там было достаточно профессионалов. А потом пришел Саакашвили и его люди. Они объявили, что реформировать ГАИ невозможно. Все взяточники и коррупционеры. Поэтому службу просто расформировали и всех сотрудников уволили из МВД. Одним приказом. Потом стали набирать других… Теперь считается, что у нас нет больше коррупции.

— Интересный выход из положения, — вежливо согласился Дронго, — может, так нужно сделать и во всех остальных республиках бывшего Союза? Ну, может, за исключением Прибалтики?

Резо повернул голову, чтобы взглянуть на него, не понимая, шутит его собеседник или одобряет подобные действия.

— В любом случае нельзя так поступать с профессионалами, — мрачно изрек он. — Одним росчерком пера уволить несколько тысяч сотрудников. У каждого своя семья, дети, своя работа.

— Иногда лучше лечить подобным образом, чем позволить им заниматься вымогательством, — заметил Дронго.

— Мы с вами будем долго спорить и все равно ничего не решим, — отрезал Резо. — Для этого нужно работать с ними, быть профессионалом.

— До того как вас назначили заместителем министра МВД, где вы работали? — спросил Дронго.

— В службе безопасности, до этого в администрации президента…

— А до этого? Когда вы были молодым? Еще до девяносто первого года?

— В комсомоле, — с явным вызовом ответил Резо, — считаете, что я слишком тенденциозен?

— Нет, — ответил Дронго, — просто мне был интересен ваш опыт. А насчет профессионализма я вам могу сказать. Я занимаюсь своим делом уже почти двадцать пять лет. И, между прочим, являюсь почетным офицером вашего спецназа «Омега», который в свое время помогал Эдуарду Шеварднадзе прийти к власти.

Резо ничего не ответил. Микроавтобус затормозил наконец у ворот виллы, которые автоматически стали открываться. Дронго обратил внимание на камеру, установленную над воротами.

— Вот мы и приехали, — радостно заявил Самедов. — Уверяю вас, что вы не пожалеете.

«Кажется, да, — подумал Дронго. — Здесь будет много интересных собеседников. Со своими сложными и непредсказуемыми характерами».

Глава 4

Автомобиль мягко затормозил у большого двухэтажного дома. На пороге уже стоял хозяин, одетый в светлые брюки и клетчатую синюю рубашку с длинными рукавами. Увидев гостей, он радостно всплеснул руками:

— Добро пожаловать! Малика, у нас новые гости.

Приехавшие начали выгружать подарки. Максудов благодарил и с достоинством их принимал. Хозяйка вышла из дома в длинном цветастом платье. Волосы были собраны на затылке. Она немного устало улыбалась, приветствуя гостей.

Следом за ней из дома вышел незнакомый Дронго мужчина лет сорока. Светловолосый, чуть выше среднего роста, с мясистым приплюснутым носом, тяжелым подбородком, небольшими немного вытянутыми глазами непонятного цвета. У него была крупная родинка под глазом, одутловатые щеки. Увидев гостей, он сразу шагнул к Самедову, они обнялись и дважды поцеловались. С Резо он поздоровался достаточно холодно, только за руку. Его супруге он лишь кивнул головой. Дронго обратил внимание, как она невольно помрачнела при появлении Николая Квитко, одного из компаньонов Максудова.

— Господин Дронго, — представил гостя Сарвар Максудов. — А это — господин Николай Квитко, мой основной компаньон и наш друг.

Они пожали друг другу руки.

— Идемте в дом, — пригласила Малика, — мы уже скоро сядем за стол. Проходите…

Дом был просторный и светлый.

Все спальные комнаты были наверху и выходили окнами на море. У каждой спальной была своя ванная комната, как и полагалось по европейским стандартам. Самедов любезно забрал сумку Дронго и отнес ее наверх вместе со своим чемоданом. Он и раньше здесь бывал. Две спальные комнаты, находившиеся в центре, были отданы гостям. С правой стороны в двухкомнатной спальной размещались сами хозяева. Левая двухкомнатная спальная была отдана семейной чете Джанашвили.

Большая просторная гостиная и кабинет хозяина были на первом этаже. В кабинете в шкафу находилось несколько винтовок и карабинов хозяина. На стенах висело несколько препарированных рогов и голов оленей, очевидно, добытых хозяином виллы. За домом, на веранде, обращенной к морю, но находившейся под навесом, уже был поставлен большой стол, за которым должны были разместиться все восемь человек, вместе с хозяевами. Дронго обратил внимание, что Малике помогала немолодая женщина лет пятидесяти, очевидно, местная из соседней деревни, находившейся в пяти километрах отсюда. Во дворе стояли три автомобиля: большой внедорожник «Ниссан Патрол», легковой «Рено» и «Фольксваген». Микроавтобус, который привез гостей, уже уехал.

— А где ваша сестра? — спросил Самедов у Квитко, когда они уже находились в гостиной.