Страница 34 из 48
Окна в дукане Мехмета были занавешены красной тканью – на занавески явно пошел какой-то транспарант. По моим оценкам афганцы хоть и не являлись коммунистами ни на йоту – но найти общий язык с ними всегда было можно, если знать подход…
– Проходи, товарищ Сергей… – я как то не заметил и не придал внимания тому, что Мехмет перешел на русский. Пригнув голову, шагнул за порог дукана и – замер на месте как вкопанный…
Дукан освещался тусклым светом, сочащимся из-под красных занавесок – это придавало сцене какой-то инфернальный, зловещий вид. И в глубине дукана, на перевернутом ящике сидел человек – не узнать его я просто не мог…
– Добрый день… Павел Степанович…
– Добрый, добрый… – со своей бородой и в национальной афганской одежде полковник Варяжцев совсем не походил на русского – хреново, что ты меня так сразу узнал, хреново…
– Почему?
– Значит, с первого взгляда можно русского угадать…Присядь, давай вот тут – тут чисто.
Я осторожно сел на мешок, взглянул в глаза Павлу Степановичу – а он взглянул в мои. Помолчали…
– Вот так вот, Сережа… – наконец проговорил он – не думаешь, не гадаешь – раз и нет человека. Никак не думал, никак…
– Вы его знали? – осторожно поинтересовался я
– Да как не знать… Андрей Леонидович, он же еще во Вьетнаме начинал, не человек был – человечище. И тут, какая то мразь… эх…
Я молча – говорить тут было не о чем, да и никакие слова не были бы уместными…
– Кто его? Не знаешь? – Варяжцев поднял на меня глаза, и я поразился, увидев… боль. В его глазах жила самая настоящая боль, боль от потери друга. Такое нельзя было сыграть…
– Не знаю… Знал бы….
– Найти его! – Варяжцев проговорил это скороговоркой, каким-то чужим, незнакомым голосом – найди его Сережа… Ты ведь в следствии работал, я знаю. Найди эту суку, которая Михеева … и я твоим должником по гроб буду… Найди его…
Все это начинало походить на какое-то камлание или вызов духа – от кого-кого, а от Павла Степановича я такой реакции никак не ожидал. Стало жутковато…
– Павел Степанович… – наконец ответил и я – найти можно будет только в одном случае. Если ничего не будет скрываться. Я – знаю слишком мало про то, чем именно здесь занимался Андрей Леонидович. А без этого – пропадает мотив, без четкого мотива – не раскрыть и преступление. Вы меня понимаете?
Теперь долго молчал Варяжцев. Ломая себя – ведь я требовал раскрыть совершенно секретную информацию, к которой у меня не было допуска. Но в то же время Варяжцев понимал – что я прав и убийство без мотива – можно раскрыть либо по горячим следам, либо – случайно. Он ломал себя – требования обеспечения режима секретности боролись с желанием узнать, кто же все-таки совершил убийство. Он ломал себя – а я молча ждал…
– Ладно… – наконец пересилил себя Варяжцев – кое-что я тебе скажу. Все равно Горин приказал тебе передать дело, так что…
– Это как – передать дело? – не понял я
– Да вот так вот! – досадливо проговорил Варяжцев – больше некому. Ладно, об этом потом…
Что значит – больше некому? Что, в ГРУ никого не осталось, кадровые бреши некем затыкать? Да быть этого не может…
– В общем, рассказываю я тебе не все, только то, что тебе нужно знать. Даже это – должно быть только в твоей голове и ни в чьей другой. Никаких записей, понял?
– Понял…
– Тогда слушай. ГРУ проводит стратегическую операцию в этом регионе и ведет игру с ЦРУ США. И пока мы в этой игре проигрываем. Ты в курсе, как здесь началась революция?
– Нет…
– Вообще странно и неожиданно. Для нас – как гром среди ясного неба. Началось все с того, что семнадцатого апреля этого года был убит ведущий идеолог партии "Парчам" Мир Ахбар Хайбар. Его похороны вылились в мощную антиправительственную демонстрацию, на которых прозвучали требования свержения режима – с нами никак не согласованные. В ночь на двадцать шестое апреля было арестовано все руководство НДПА – все кроме заместителя Хайбара, некоего Хафизуллы Амина – того самого, которого ты видел у гостиницы Кабул. И уже двадцать седьмого апреля началось вооруженное восстание – прежде всего, восстала четвертая танковая бригада, потом батальон "коммандос" и некоторые другие части. Но самое главное и непонятное вот в чем. Официально нам преподнесли версию о том, что план восстания был заранее подготовлен и должен был быть приведен в действие в случае ареста ЦК НДПА. Он и был приведен в действие – опять таки, по словам афганцев, Амин послал своего сына к дому Тараки, узнал, что тот арестован и передал приказ о начале вооруженного восстания. То же самое подтверждает КГБ. Но мы, по своим источникам проверили эту информацию и выяснили один очень интересный момент – план восстания появился как бы сам по себе. Заговорщики не провели ни одного собрания для его предварительного обсуждения. Ни одного! И, тем не менее, план откуда-то появился и был блестяще реализован!
– А причем здесь Михеев?
– Михеев… Михеев здесь был со своим заданием, о котором не знал ни посол, ни главный военный советник, ни одна из резидентур. Задание ему было дано в Москве – по обычным каналам его дать было никак нельзя.
– Что за задание?
– Задание заключалось вот в чем. Начиная с начала этого года, было установлено, что по разным источникам идет совершенно разная информация о положении дел в стране, подчас взаимоисключающая друг друга. Было принято решение провести проверку.
Андрей Леонидович был командирован сюда как раз для того, чтобы проверить прохождение информации. Сделано это было, чтобы определить – чьи же сообщения являются дезинформацией – наша информация или информация резидентуры КГБ. Он проверил три наших информационных сообщения и три информационных сообщения КГБшников. Так вот – на поверку все три информационных сообщения резидентуры КГБ оказались дезинформацией. Он доложил об этом в Москву и получил приказ выявить источник дезинформации…
– То есть вы хотите сказать… что Андрей Леонидович … следил за местной резидентурой КГБ?
– Да почему следил… – скривился Варяжцев – ты я вижу, шпионских детективов начитался… следил… Тут слежка не даст ничего. Тем более, что против тебя будут работать профессионалы. Возможно, они смогли расколоть Михеева – а тебя и подавно расколют…
– Но если называть вещи своими именами, получается – следил!
– Есть другие методы. Как бы то ни было – Андрей Леонидович пытался установить основной источник дезинформации. И судя по всему, он слишком близко подошел к огню – за то и был убит…
– То есть… Получается его убили наши?!
– Наши… Скорее всего нет. Но если… вряд ли можно этих людей назвать нашими… В любом случае, мы должны искать не столько убийцу, сколько канал дезинформации…
– И что нам это даст?
– Ты мне лучше скажи – кто ведет расследование? Насколько я знаю – направлен специальный человек.
– Глазко Константин Иванович, полковник МУР. Официально здесь – советником в Царандое, он, кстати и вправду советник в Царандое…
– Ты его знаешь?
– Он меня знает. С Москвы. С практики. Мировой мужик.
– Понятно…
– Павел Степанович…
– Что?
– Думаю, вам надо встретиться с Глазко. Над одним делом работаем…
– Он про меня что-либо знает?
– Нет.
Варяжцев потер лоб…
– Наверное, действительно нужно. Тем более, что и повод найдется – те же шашлыки. Меня представишь просто как специалиста из Генерального штаба. Нормально?
– Нормально. Но все равно – ваше знакомство с Андреем Леонидовичем…
– А его и не надо скрывать. Андрей Леонидович ведь тоже числился по Генеральному штабу. Вполне нормально, что мы могли знать друг друга и достаточно хорошо. Завтра ведь собираетесь…
– Завтра.
– Давай, тогда договоримся… У посольства встретимся. Часов в восемь, нормально? Я на машине буду, у тебя машина есть?
– Есть.
– Ну, вот и договорились. Тогда до завтра…
В голове у меня творился полный бедлам…
– До завтра… – я повернулся, направился к выходу, не видя ничего перед собой…