Страница 9 из 203
КИТАЙ
Религиозные учения Древнего Китая отличались большим своеобразием. Если религии Древнего Египта и Древней Греции были насквозь мифологичны, то китайцы фактически не имели своей мифологии (ее место заняли исторические легенды о мудрых правителях) Жрецов в буквальном смысле этого слова в Древнем Китае тоже не существовало, точно так же, как не было персонифицированных богов и храмов в их честь Жреческие функции выполнялись обычно государственными чиновниками, а роли высших божеств выполняли умершие предки шан-ди и различного рода духи, олицетворяющие силы природы. Важное место занимал культ духов земли, с которыми у крестьян были связаны все надежды на хороший урожай. В их честь регулярно приносили жертвы, сопровождаемые просьбами-молитвами (обычно их писали на бараньих лопатках и панцирях черепах) Общение с божественными предками сопровождалось особыми ритуалами. Вообще ритуалы считались в Китае делом государственной важности и обставлялись весьма тщательно и серьезно.
Религиозные идеи обладали высокой степенью философской абстракции. Так, с глубокой древности китайцы имели представление о некоем Высшем Начале, которое называлось Тянь (Небо) или Шан-Ди (Господь), но воспринимали они его рассудочно и отстранено — как верховную всеобщность, холодную и строгую. Ее нельзя было любить, с ней нельзя было слиться, ей невозможно было подражать, как и не было смысла ею восхищаться. Считалось, что великое Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных, то есть является высшим олицетворением разума, целесообразности, справедливости и добродетели. Император назывался «сыном Неба» и находился под его особым покровительством. Однако он мог править Поднебесной лишь до тех пор, пока сохранял добродетель (дэ). Теряя ее, он терял и право на власть. Культ Неба стал главным в Китае, причем отправлять его мог лишь сам сын Неба. Еще одним древнейшим принципом китайского религиозного мышления было деление всего сущего на два начала — инь и ян. Каждое из этих понятий было многозначно, но в первую очередь ян олицетворяло мужское начало, а инь — женское Ян связывалось со всем светлым, ярким, твердым и сильным и считалось в самом общем смысле началом положительным. Женское инь было связано с луной, со всем темным, мрачным и слабым. Оба начала были тесно взаимосвязаны и гармонично взаимодействовали, причем результатом этого взаимодействия была вся видимая Вселенная.
Несколько позже в Китае начала разрабатываться концепция даосизма, под которой стали понимать Всеобщий Закон, Высшую Истину и Справедливость. Основателем даосизма был философ Лао-цзы, живший в конце VI века до Р.X. В источниках о нем нет сведений биографического характера, поэтому некоторые современные исследователи считают его фигурой легендарной. Согласно древнекитайскому историку Сыма Цяню, Лао-цзы был уроженцем царства Чу и носил сначала фамилию Ли. Первое имя его было Эр, второе Дань. В течение многих лет он исполнял обязанности главного хранителя архива царского двора, но, видя всеобщий упадок нравов, подал в отставку и «ушел на запад». О его дальнейшей судьбе больше ничего не известно. Переходя китайскую границу, Лао-цзы любезно согласился оставить смотрителю пограничной заставы свое единственное сочинение — Дао-дэ цзин, в котором и были изложены основы даосизма.
Несмотря на глубокую древность, этот небольшой трактат по сей день поражает силой своей философской мысли.
В центре доктрины Лао-цзы стоит учение о великом Дао Понятие это настолько многогранно, что почти невозможно дать ему определение. «Есть бытие, — говорил Лао-цзы, — которое существует раньше, нежели небо и земля. Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг и не зная предела. Оно одно только может быть матерью неба и земли. Я не знаю его имени, но люди называют его Дао». В буквальном переводе Дао означает «Путь», но в китайском языке это слово имело такой же многогранный смысл, как греческий термин «Логос». Им обозначали правило и порядок, смысл и закон, высшую духовную Сущность и жизнь, пронизанную этой Сущностью.
Итак, Дао есть источник всего и стоит надо всем. Оно бестелесно, туманно и неопределенно. И поскольку Дао — духовное начало, его невозможно постичь ни зрением, ни слухом, ни осязанием. Все видимое бытие бесконечно ниже его. Поэтому философ осмеливается назвать Дао — Небытием. Оно не существует так, как существуют горы, деревья, люди. Его реальность превосходит реальность земного и чувственного. «Смотрю на него и не вижу, а потому называю его Невидимым, — пишет Лао-цзы. — Слушаю его и не слышу, поэтому называю его Неслышимым. Пытаюсь схватить его и не постигаю, поэтому называю его Мельчайшим… Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается в Небытие. И вот называют его формой без формы, образом без существа… В мире все вещи рождаются в бытие, а бытие рождается в Небытие».
Дао — не удаленная от мира запредельная сущность. Оно пронизывает все мироздание своими незримыми токами, оно проявляется как некая незримая энергия «Дао растекается повсюду. Оно может быть направо и налево». Дао — «начало всех вещей», «оно рождает вещи» Возвышаясь над Вселенной, Дао созидает ее. «Дао — пусто, но, действуя, оно кажется неисчерпаемым. О, Глубочайшее! Оно кажется праотцем всех вещей». Оно есть «естественность», основа миропорядка. Оно регулирует извечную игру двух полярных начал космоса: ян и инь. «Все существа, — пишет Лао-цзы, — носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию». Ци, по толкованию древних комментаторов, — это нечто вроде жизненной силы, великая первосубстанция, которая делает живым все живое и сущим все сущее. Равномерное и гармоничное сочетание ян и инь обусловлено законом Дао Оно управляет всеми существами и «ведет их к совершенству». Совершенство же заключается в обретении конечной цели — Покоя «Возвращение вещей к своему началу и есть Покой».
Постижение Дао, говорит Лао-цзы, должно стать главным смыслом человеческой жизни. Но постичь его нельзя ни путем исследования, ни внешним наблюдением Мудрец созерцает Дао, не выходя из дома, «не выглядывая из окна». Условием постижения Дао является самоуглубление и духовное очищение. Только тот, «кто свободен от страстей», видит «его чудесную тайну» Вся природа стремиться к этому Покою и Гармонии, ибо мир есть лишь видимое проявление сокровенного духовного истока. Нет более достойной цели для человека, чем жить с Дао, жить по его законам. Но человек извращает природу, он уклонился от истинного пути. Через все творение Лао-цзы проходит мысль о том, что человечество отпало от Истины, заменив естественный закон Дао своими измышлениями Люди терзаются алчностью, завистью, честолюбием. Правители угнетают народ, соперничают друг с другом, поднимают войска, чтобы захватить чужие земли. Они создают искусственные рамки для человека и только еще дальше уводят его от святой естественности. Уже одно то, что потребовалось создание этих правил и церемоний, доказывает отдаленность от Неба. «Добродетель», — писал Лао-цзы, — появляется после утраты Дао, «гуманность» — после утраты добродетели, «справедливость» — после утраты гуманности, «почтительность»- после утраты справедливости. «Почтительность» — это признак отсутствия доверия и преданности. Она начало смуты». Вся человеческая деятельность представлялась Лао-цзы бесплодной суетой. Люди торопятся, мятутся, а Дао пребывает в божественной безмятежности. И, взирая на него, истинный мудрец отметает от себя соблазны земных забот Его величие непостижимо для низменных душ, он поистине совершает великую миссию — утверждает на земле царство Дао. В этом — истинная добродетель, в отличие от фальшивой «гуманности» и «порядочности». Пусть дети мира смеются над мудрецом, считают его жалким и беспомощным. В действительности, погруженный в созерцание, могущественнее тех, кто кичится своей силой.
Все, что в наше время принято называть прогрессом, только уводит человека от постижения Дао. Человеческие знания, науку и просвещение, обычаи и социальные нормы цивилизации — все это Лао-цзы безоговорочно отрицал. Народ не нужно ни просвещать, ни обременять, людей надо предоставить самим себе и отдаться течению естественного хода вещей. Высшей целью мудреца, по учению Лао-цзы, было уйти от страстей и суетности жизни к первобытности прошлого, к простоте и естественности. Сама природа должна привести к благоденствию и блаженству Мудрости следует искать не у древних, не в ритуальных правилах, а у самого Дао и у человека, духовно соединившегося с Ним. Такой человек стоит выше земных желаний, он сохраняет покой в своей душе, возвышаясь надо всем.