Страница 131 из 203
Но, то была только проба сил двух противников, которые должны были вскоре сойтись в смертельной схватке. В январе 1963 г. шах обнародовал «Шесть пунктов белой революции», представлявшие из себя развернутый план масштабных реформ. Он включал в себя: уничтожение феодальной системы, земельную реформу, национализацию лесов и пастбищ, приватизацию государственных предприятий с одновременным выкупом акций рабочими, введение всеобщего избирательного права (в том числе для женщин), борьбу с неграмотностью. Программа вызвала большое возбуждение в иранском обществе. Духовенство отнеслось к ней негативно, так как увидело здесь целый ряд положений, подрывавших позиции ислама. Особенно нетерпимо оно отнеслось к аграрной реформе и к предоставлению женщинам равных прав с мужчинами. 21 марта 1963 г. Хомейни произнес речь, в которой содержалась острая критика «белой революции». По его призыву в Куме начались массовые выступления студентов, собравшихся на траурную церемонию поминовения жертв шахского режима.
Против них пришлось применять силу — в город были двинуты войска, вспыхнули беспорядки, подавленные с большим трудом. В апреле 1963 г. Хомейни опубликовал свое знаменитое заявление под названием: «Любовь к шаху — это потворство грабежу народа». В этом заявлении, адресованном Реза-шаху, Хомейни писал «Я готов к тому, что мое сердце будет пронзено штыками Ваших агентов, но я никогда не подчинюсь Вашим несправедливым требованиям и не склонюсь перед Вашей жестокостью».
Пик антишахских выступлений этого года пришелся на июнь, (10 му-харрама по иранскому календарю) когда отмечается Ашура — день памяти величайшего шиитского мученика, третьего безгрешного имама Хусейна, павшего в бою с суннитами у местечка Кербела. Религиозные демонстрации начались в Тегеране и вскоре переросли в антиправительственные выступления. Хомейни, который к этому времени стал признанным лидером духовенства и всей оппозиции, обратился к верующим с несколькими острыми антишахскими речами. Шах отдал приказ арестовать его, что и было сделано. Весть об этом привела к настоящему восстанию. Народ из окрестных городов и деревень двинулся на Тегеран, но был остановлен войсками, открывшими огонь на поражение. В столкновениях погибли несколько тысяч человек. На фоне этих событий шла подготовка к парламентским выборам. В сентябре 1963 г. был избран новый меджлис, большинство в котором составляли сторонники реформ.
Но оппозиция еще не была побеждена. Это стало очевидно, когда начала набирать обороты компания по освобождению Хомейни. В конце концов его выпустили на свободу, и в апреле 1964 г. он вернулся в Кум. Месяцы, проведенные в тюрьме, нисколько не изменили его отношения к режиму. Напротив, выступления Хомейни стали еще более гневными и еще более непримиримыми. Шах пытался договориться с ним, но Хомейни наотрез отказался даже разговаривать с его посланниками. Тогда в ноябре 1964 г. шах приказал выслать непокорного аятоллу из страны. Хомейни доставили в машине в аэропорт Мехрабад, посадили на самолет и отправили в Анкару. Он прожил в Турции 11 месяцев и в октябре 1965 г. вместе с сыном Мустафой (также высланным из Ирана) перебрался в Ирак После паломничества в Кербелу они поселились в Неджефе, где находилась могила первого шиитского имама Али. В ноябре Хомейни начал читать курс лекций по мусульманскому праву в богословском центре при мечети Шейха Ансари. Его имя в это время уже было широко известно в мусульманском мире, и на его лекции в иные дни собиралось до 1200 слушателей, среди которых были не только студенты, но и ученые из Ирака, Пакистана, Афганистана и Индии.
Постепенно в Неджефе вокруг Хомейни образовалось ядро из верных ему людей. Средства на финансирование антишахской борьбы давали религиозные налоги, собираемые в Иране, часть которых поступала к нему как к великому аятолле. Суммы это были немалые, и фонд Хомейни доходил до 25 миллионов долларов. Даже за границей он продолжал оставаться вождем антишахского движения. Его многочисленные послания (а он откликался буквально на любое событие), несмотря на все старания полиции, быстро доставлялись в Иран и становились известны верующим.
Впрочем, накал выступлений против режима явно спал. Оппозиции оставалось копить силы для будущих выступлений. Избавившись от наиболее непримиримых противников и получив в свое распоряжение послушный парламент, шах продолжил преобразования.
Одновременно с аграрной реформой он приступил к усиленной индустриализации страны. В следующие десять лет было построено множество металлургических, машиностроительных, нефтехимических и других промышленных предприятий.
Промышленный потенциал страны рос буквально на глазах — ежегодные темпы экономического прироста достигали 17 %. Всего за десять лет из аграрного государства Иран превратился в индустриальное. Средства на это давали огромные доходы от продажи нефти, которые с 1960 по 1972 г увеличились в 8,5 раз. Только с 1974 по 1978 г. Иран получил от продажи нефти 108 миллиардов долларов (в эти годы страна имела седьмой в мире по величине бюджет). Значительно выросли частные капиталы, увеличилась зарплата рабочих и служащих. Жизненный уровень населения вырос. Но это вовсе не означало, что иранское общество развивалось гармонично.
Как всегда бывает при крупномасштабных преобразованиях, часть населения оказалась дезорганизована ломкой старых отношений. Опасным следствием шахских реформ стало появление большого количества люмпенов, стекавшихся в крупные города в надежде на заработки. Прежде всего это были выходцы из деревни, выдавленные оттуда аграрной реформой. Многие крестьяне, продав за бесценок свои наделы, уходили в поисках работы в города. Десятки тысяч бедняков жили на окраинах Тегерана в обитых жестью хибарах. Среди недовольных были также торговцы традиционного базара и мелкие ремесленники, не способные конкурировать с большими магазинами и продукцией растущих предприятий, а также с импортом дешевых товаров. Их недовольство существующим положением вещей естественно оборачивалось прежде всего против шаха, но оно шло дальше и выливалось в острую неприязнь ко всей западной цивилизации, элементы которой насильственно вносились в традиционную структуру иранского общества, разрушая и изменяя ее. Духовенство поддерживало эти настроения, постоянно указывая на то, что поток западных технологий, товаров и нравов подменяет исконные ценности и традиции ислама.
Выступления этих разнородных сил в период экономического подъема не носили масштабного характера. Огромный и хорошо организованный репрессивный аппарат монархии вполне справлялся с ними. Поэтому казалось, что выполнение программы «белой революции» не за горами. Но тут неожиданно разразился тяжелый экономический кризис. Причем винить в нем Реза-шах не мог никого, кроме самого себя. Получив в свои руки огромные средства и планируя получить в будущем еще большие, он решил значительно ускорить и без того внушительные темпы индустриального развития страны — в короткий срок ввести в строй несколько десятков крупных предприятий, атомных электростанций и современных автострад. Развивая положения «белой революции», он в середине 1970- х гг. выступил с новыми идеями. Он писал, что иранское общество должно совершить при жизни одного поколения «прыжок через столетия», «перейти из Средневековья в ядерный век», превратить страну в «пятую индустриальную державу мира», осуществить марш-бросок к «великой цивилизации». Одновременно были начаты несколько крупномасштабных амбициозных строек. Огромные средства затрачивались на закупку промышленного оборудования. Параллельно началась крупнейшая техническая реорганизация армии. (Только на закупку современно вооружения в короткий срок было израсходовано 6 миллиардов долларов.) Последствия этих непродуманных действий оказались роковыми для режима. Наличные силы иранской экономики были не в состоянии переварить эти колоссальные вливания. Прежде всего поток грузов парализовал транспорт. Ввозимое из-за границы оборудование накапливалось в портах и на пограничных станциях. Энергетика не могла удовлетворить сильно возросшие потребности промышленности, в результате многие предприятия работали лишь на половину мощности. Огромные средства были распылены и заморожены. Темпы экономического развития резко замедлились. Государство стало перед проблемой дефицита валютных средств. Сократились закупки продовольствия за границей. Цены на продукты питания резко поползли вверх (за три года они удвоились). Материальное положение народа стало ухудшаться на глазах, и, как следствие этого, резко усилилось оппозиционное движение.