Страница 102 из 203
Первозданный человек был поселен в раю, который представлялся Иоанну двояким: телесно человек пребывал в божественном и прекрасном месте, а душою — в месте несравненно более прекрасном и высоком. Он был создан нетленным, бесстрастным и бессмертным для равноангельской жизни, имея возможность непрестанно созерцать Творца. Но все, что дано было первозданному человеку, он должен был усвоить своей свободой. Так как добродетель есть лишь то, что не по принуждению Человек не выдержал этого испытания и пал. Причем грехопадение так сотрясло его природу, что ее гармоническое строение нарушилось, и с тех пор он тяготеет в сторону вещества. Погружаясь в материю, человек сделался смертным, поддался вожделению и страстям.
Для победы над смертью и пороком потребовалось чудо Боговоплощения, когда «Сам Творец и Господь вступил в борьбу за Свое создание». Через Распятие была упразднена смерть, разрушен грех и устроено возвращение к древнему блаженству.
Иисус указал человечеству путь, каким можно уйти от гнета первородного греха.
Чудо воскресения, совершившееся в Христе, как в начатке, повторяется в каждом желающем через общение с Христом. В крещении человек получает как бы возможность второго рождения, а через тайну причащения — получает вечную и нетленную пищу.
Тайна Боговоплощения рассматривалась Дамаскиным очень подробно. Он как бы подвел итог многовековому христологическому спору. Он писал, что Бог вочеловечился для спасения, обновления, обожения человека. Воплощение Слова совершилось действиями Духа, Который как некое Божественное семя осенил Деву Марию и образовал из ее непорочных кровей начаток нашего естества. Чудо Боговоплощения произошло уже в момент зачатия. Плоть Иисуса с самого начала была плотью Слова, без всякого временного разделения.
Мария родила не просто человека, но вочеловечившегося Бога. Господь стал человеком воистину и по естеству, то есть не только восприял тело и душу человека, но и принял наше проклятие и наш грех. Воля человеческая при этом, не сливаясь, соединилась с волей божественной, став волей богочеловека Христа. Как и все люди, Христос имел свободу выбора — имел свою человеческую волю. Но Его человеческое «хотение» не расходилось с решениями Его Божественной воли. Ни один из поступков Иисуса не был принуждением свыше, каждый из них, вплоть до распятия, являлся делом Его свободного выбора.
В XI–XII вв. в Западной Европе пробуждается любовь к занятиям отвлеченными богословскими вопросами, а также стремление привести все содержание церковного вероучения в научную систему. Результатом этого движения стало развитие схоластики и мистики. Схоластики старались философски обосновать отдельные пункты вероучения и изложить их таким образом, чтобы одни положения вытекали из других, то есть создать философско-богословскую систему. Таким образом, отдельные положения богословия переставали быть предметом только веры и возводились в степень знания, а все церковное вероучение обретало ясность, точность и определенность. Среди многих представителей схоластического направления первое место принадлежит выдающемуся богослову и философу XIII в. Фоме Аквинскому (Аквинату).
Он родился в конце 1225 г. или в начале 1226 г. в замке Секка Рокка («Сухая Скала»), близ Аквина (отсюда его прозвище), в Неаполитанском королевстве и принадлежал к знатному и древнему роду. Отец Фомы граф Ландольф имел земельные владения в Аквино и в качестве рыцаря принадлежал к близкому окружению императора Фридриха II. Мать Фомы Феодора также происходила из богатого и знатного неаполитанского семейства. Как младший из братьев (он был седьмой сын) Фома с детства был предназначен к духовному званию. Впрочем, его природные склонности и интересы как нельзя более соответствовали этому виду деятельности.
Пишут, что уже в очень раннем возрасте Фома поражал своих родителей и учителей постоянным вопросом: «Что такое Бог?» На пятом году мальчика определили в монастырь бенедиктинцев в Монте Кассино. Следующие девять лет его жизни прошли по бенедиктинскому уставу. Это первоначальное монастырское воспитание оставило в душе Фомы неизгладимый след: отныне и навсегда он был прежде всего и главным образом монахом. Тогда же, в годы послушничества, он получил начала своего богословского образования и в совершенстве изучил латинский язык.
В 1239 г., после того как бенедиктинцы по приказу императора были изгнаны из Монте Кассино, Фома продолжил обучение в Неаполитанском университете. В 1243 г. умер его отец. И тут Фома неожиданно объявил своей семье, что не намерен возвращаться к бенедиктинцам, а предполагает вступить в орден Св. Доминика. Его решение вызвало сильное неудовольствие влиятельной родни, которая уже прежде выхлопотала для Фомы место аббата в Монте Кассино. Но, несмотря на все уговоры, Фома не изменил своих планов.
Постригшись в монахи, он провел несколько месяцев в монастыре в Неаполе. Затем генерал доминиканского ордена отправил его в Парижский университет. Однако до Парижа непокорный сын Ландольфа в этот раз не добрался — неподалеку от Рима его захватили старшие братья и насильно привезли к матери в замок Секка Рокка. Здесь около года Фома по приговору семьи провел в строгом заключении в башне и успел за это время основательно изучить «Метафизику» Аристотеля, «Сентенции» Петра Ломбрадского, а также выучить едва ли не наизусть Священное Писание. Братья, стараясь всеми способами изменить намерение Фомы относительно доминиканцев, не раз пробовали ввести его в искушение и однажды привели в его комнату красивую куртизанку. От этой низости Фома пришел в такое неистовство, что выхватил из камина тлеющее полено и принялся размахивать им. Куртизанка в ужасе бежала.
В конце концов Феодора увидела, что решение сына непреклонно. Скрепя сердце она должна была смириться с его выбором. В 1245 г. Фома получил свободу, в том же году отправился в Париж, а затем в Кельн, где в 1245–1248 гг. обучался на богословском факультете и слушал лекции Альберта Великого. Сохранились свидетельства, что в те годы Фома не проявил каких-то особых способностей. Он был очень застенчив и на диспутах обычно отмалчивался, за что товарищи прозвали его Немым Быком (вторая часть прозвища намекала на высокий рост и тучность Фомы). Но однажды, когда Фома с успехом защитил какой-то трудный тезис, Альберт с изумлением воскликнул: «Мы называли этого человека Немым Быком, однако когда он промычит свое учение, то эти звуки услышит весь мир!» Слова учителя оказались пророческими.
В 1252 г. Фома вернулся в Париж, получил степень магистра теологии и лиценциата.
В 1256 г. ему была выдана лицензия на право преподавать богословие, а в 1257 г. он стал доктором теологии. Известность Аквината очень скоро превзошла известность самого Альберта Великого. В эти годы он начал писать капитальное сочинение «Сумма против язычников».
В 1259 г. папа Урбан IV вызвал Фому в Рим. Следующие десять лет он находился при папском дворе, преподавал и много писал. В 1264 г. была завершена «Сумма против язычников», и Фома приступил к главному труду своей жизни — «Сумме теологии». В 1268 г. он вернулся в Париж. Преподавая здесь теологию, он писал комментарии к трудам Аристотеля и много других трактатов. Его колоссальная работоспособность просто поразительна. При том, что он не дожил до 50 лет, полное собрание сочинений Фомы составляет 30 томов, и ни одно из них не было легковесным — все творения Аквината являют собой плод глубоких размышлений и широчайшей начитанности. Конец неустанной деятельности великого теолога оказался неожиданным. В Неаполе (куда Фома переехал в 1272 г., чтобы преподавать богословие в тамошнем университете) он удостоился чудесного видения, после которого бросил работу над своими богословскими сочинениями. (Его замечательная «Сумма теологии» так и осталась незавершенной.) На изумленные вопросы друзей о причинах такого решения Фома отвечал: «Я больше не могу это делать. Для меня открылись такие тайны, что все, что я написал прежде, кажется мне имеющим немного цены». В марте 1274 г. папа пригласил Аквината на церковный собор в Лионе. Он отправился в дорогу пешком, но силы внезапно оставили его, и Фома умер в монастыре бернардинцев Фосса Нуова.