Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 49

Тут же изо всех окрестных дворов доносился ответный собачий лай и вой.

Притворившись, что он тоже ищет след, Джип бросился в гущу ищеек. Он выбрал самого здоровенного пса и, справедливо предположив, что он и есть вожак всей своры, подбежал к нему.

— Убери сейчас же своих болванов отсюда! Не вмешивайтесь в дела Доктора Джона Дулитла! — зашептал он ему на своем собачьем языке.

Вожак на минуту остановился и высокомерно оглядел Джипа с головы до ног.

— Кто ты такой, дворняга? — презрительно спросил он. — Нам приказано найти тюлениху. Перестань дурачить меня. Джон Дулитл сейчас далеко, он путешествует.

— Ничего подобного, — забормотал Джип. — Он прячется вот за этой самой стеной, не более шести футов отсюда. Он хочет отправить тюлениху к морю, чтобы она могла убежать от этих людей с фонарями. А если вы, идиоты, сейчас же не уберетесь отсюда, у него ничего не получится.

— Я не верю тебе, — ответил вожак. — Последнее, что я слышал о Джоне Дулитле, это то, что он в Африке. Не мешай нам выполнять свои обязанности.

— Тупица, болван! — простонал Джип, вконец потеряв терпение. — Как ты не понимаешь, я говорю правду. Ты дождешься того, что я вцеплюсь в твои длинные уши. Должно быть, ты проспал в своей конуре два года. Уже месяц, как Доктор вернулся в Англию. А сейчас он работает в цирке.

Но предводитель ищеек, как многие специалисты высокого класса, во всем, что выходило за рамки его профессии, был ужасно упрям и немного глуповат. Он никак не хотел верить Джипу. Надо сказать, что этот вожак был знаменит тем, что еще ни разу не дал убежать своей добыче. У него была безупречная репутация, и он ею очень гордился. Он не мог допустить, чтобы его ввел в заблуждение какой-то выскочка и бездельник.

Бедный Джип был в отчаянии. Собаки уже обнюхивали стену, на которую забиралась Софи. Джип знал, что пока тюлениха в городе и ее сильный рыбный запах не выветрился, ищейки ни за что не уйдут отсюда. Вот-вот Блоссом с Хиггин-сом догадаются, что она прячется за стеной, и тогда — конец. Они непременно обыщут и дом, и сад.

Но внезапно Джипа осенило. Он выбрался из клубка ищеек и побежал в другой конец дворика. Было невообразимо шумно. Ищейки и собаки из соседних дворов заливались на все лады. Джип откинул голову назад и присоединился ко всеобщему лающему хору; но его послание было адресовано только одному человеку, прячущемуся в саду за стеной.

— Эти идиоты не верят мне, — затявкал он. — Ради Бога, скажите им сами, что вы здесь. Гав, гав, га-а-ав!

И тут же ему ответил новый собачий голос:

— Это я, Джон Дулитл. Не могли бы вы уйти отсюда? Я был бы вам очень благодарен. Гав, гав, га-ав.

Услышав этот голос (для Блоссома и Хиггинса он ничем не отличался от остальных собачьих голосов), шесть ищеек оторвали свои носы от земли и навострили уши.

— Боже, — пробормотал вожак. — Клянусь, это действительно он. Самый великий человек на земле.

— Ну, что я тебе говорил? — воскликнул Джип. — А теперь уводи этих людей отсюда на юг, да побыстрее. Бегите, не останавливаясь, до самого утра.

Вожак развернулся и со всех ног бросился к выходу из дворика. За ним побежали и остальные ищейки.

— Все в порядке! — закричал хозяин собак Блоссому. — Они опять взяли след. Бежим за ними! Главное, не отставайте!

Спотыкаясь друг о друга, трое мужчин побежали за собаками. За ними, лая изо всех сил, помчался и Джип.

— Они свернули на юг! — снова закричал хозяин ищеек. — Будьте спокойны, теперь-то мы уж точно поймаем вашу тюлениху. Это прекрасные собачки. Стоит им взять след, они ни за что не упустят свою добычу. Мистер Блоссом, прошу вас, не отставайте, а не то они убегут слишком далеко.

И тотчас маленький дворик опустел. Трудно было поверить, что только минуту назад здесь было полно собак и людей с фонарями. Теперь лишь молочный лунный свет мутно разливался вокруг.



Бедная Софи рыдала на лужайке, а Доктор пытался ее успокоить, когда на стене появился силуэт Гу-Гу.

— Доктор, Доктор! — позвал он.

— Ах, это ты, Гу-Гу! Ну, что?

— Вам нельзя терять ни минуты. Сейчас самый удобный момент: все горожане вместе с Блоссомом бегут «по следу Софи». Забирайтесь скорее на лестницу!

И уже через две минуты, в то время как гончие, несясь на юг во весь опор, устраивали Хиггинсу с Блоссомом скачки с препятствиями, Доктор по-тихому вывел Софи на Даниджскую дорогу, и они отправились на запад, к морю.

Много дней спустя, когда таинственное исчезновение Софи из цирка стало достоянием истории, Джон Дулитл не раз говорил своим питомцам, что если бы он знал с самого начала, как это невероятно трудно — переправлять тюлениху через сто миль посуху к морю, — он вряд ли бы решился на это.

Следующая половина приключений Доктора и Софи, в которых никто из его зверей уже не участвовал, стала на долгие годы самой любимой историей в кружке у камина. Особенно всем нравилась одна ее часть, которую Габ-Габ назвал «Гранчестерский дилижанс». И каждый раз, когда друзьям, рассевшимся вокруг уютного огонька, хотелось послушать что-нибудь особенно забавное, они начинали упрашивать Доктора снова рассказать им, как он путешествовал с Софи в Гранчестерском дилижансе.

Но давайте не будем забегать вперед, а расскажем все по порядку.

Когда наконец Доктор с Софи миновали все жилые дома и вышли за город, они с облегчением вздохнули. Больше всего они боялись встретить на улице полицейского, — ведь Хиггинс уже наверняка обращался в полицию и назначил вознаграждение за поимку сбежавшей собственности.

Софи передвигалась по дороге очень медленно, переваливаясь с ласта на ласт. По тому, как она тяжело дышала, Доктор мог определить, что даже этот маленький кусочек пути по суше уже сильно измучил ее. Ему было очень жаль бедное животное, но останавливаться на дороге он не осмеливался.

Однако скоро он увидел слева маленькую рощицу, которая могла бы стать прекрасным местом для отдыха. Свернув с дороги, он отыскал в изгороди дыру, через которую могла пролезть тюлениха. Рощица представляла собой густые заросли из деревьев и ежевичных кустов. Это было такое дикое место, что здесь можно было прожить несколько лет, не встретив ни единой души (кроме, может быть, заблудившихся охотников за кроликами и детей, собирающих ягоды). Лучшего укрытия и придумать было нельзя!

— Ну вот и прекрасно, — сказал Доктор, когда Софи наконец плюхнулась на землю. Они были надежно скрыты от постороннего глаза зарослями боярышника и дрока. — До сих пор все шло совсем не плохо.

— Боже, как я устала, — простонала Софи. — Тюлени все-таки не приспособлены для таких переходов. Как вы считаете, Доктор, сколько мы уже прошли?

— Думаю, около полутора миль.

— И это все?! — воскликнула тюлениха. — До моря еще целых сто миль? Кажется, я знаю, что нам нужно делать, Доктор. Давайте поищем какую-нибудь реку. Реки всегда впадают в моря. По воде я могу передвигаться так же быстро, как лошадь по суше. Но если я пройду еще хоть немного по этой ужасной дороге, я протру себе дырки на животе? Нам нужно искать реку.

— Ты, конечно, права, Софи. Но весь вопрос в том, где же мы ее найдем? Если бы мы были рядом с Падлби, я бы сразу сказал тебе, где река. Но эту местность я совсем не знаю. Как же я не подумал, что нам может понадобиться карта? Ай-я-яй! Спросить у людей мы сейчас не можем — ведь все думают, что я нахожусь совсем в другом месте. Что же нам делать?

— Может быть, спросить у зверей? — предложила Софи.

— Действительно! Как же я сам не догадался! Ты не знаешь, какое речное животное лучше всех разбирается в географии рек?

— О, любое из них!

— Кажется, я придумал. Давай спросим у выдры. Выдры — твои самые близкие родственницы в Англии, Софи. Они плавают и охотятся в пресной воде точно так же, как ты в соленой. Значит, так: ты оставайся здесь и отдыхай, а я пойду разыщу какую-нибудь выдру.