Охотники Дюны

— Зачем мы спустились сюда, дочка? Чего ты хочешь от этих… этих нечеловеческих существ?

— Я всегда ищу ответы, рабби.

— Это достойная цель, — произнесла стоявшая за их спинами Шиана.

Раввин повернулся к ней и желчно сказал:

— Некоторые ответы не стоят того, чтобы их знать.

— А некоторые ответы помогают нам защититься от неизвестного, — сказала Ребекка, но по ее голосу было ясно, что она даже не рассчитывает убедить старика.

Ребекка и Шиана остановились перед прозрачной стенкой одной из камер, и теперь раввин встал за их спинами. Шиану всегда интриговали футары, несмотря на то, что одновременно они вызывали у нее отвращение. Даже в заключении они поддерживали свою физическую форму, тренировали мышцы, бегали и крадучись расхаживали по камерам. Звери двигались бесцельно, разделенные перегородками, кружа от задней стенки к плазовой двери и обратно, обследуя место своего заточения.

«Хищники — оптимисты, — подумалось Шиане. — Да они и не могут быть другими». Она видела и понимала их скрытую до времени силу, их примитивные потребности. Футарам отчаянно хотелось бегать по лесу, выслеживать добычу и вонзать когти и клыки в беззащитную живую плоть.

Во время битвы за Гамму еврейские беженцы явились к армии Бене Гессерит, требуя защиты во исполнение старого соглашения. В то же время на борт явились и четыре бежавших футара, просивших доставить их к «укротителям». Хищники были оставлены на борту корабля-невидимки дожидаться решения Бене Гессерит относительно их дальнейшей судьбы. Улетая в никуда на невидимке, Шиана и Дункан брали на борт всех.

Почувствовав приближение посетителей, один из футаров подбежал к прозрачной стене камеры. Прижавшись к стене и дрожа всем телом, покрытым жесткой колючей шерстью, он сверкнул своими оливково-зелеными глазками и спросил:

— Вы укорители? — Футар принюхался, но стена была непроницаема для запахов. С явным разочарованием и недовольством он ссутулил плечи и заковылял прочь. — Вы не укротители.

— Здесь дурно пахнет, дочка, — произнес раввин дрожащим голосом. — Здесь что-то не в порядке с вентиляцией.

Шиана не заметила, чтобы здесь чем-то пахло. Ребекка искоса взглянула на него, на узком лице ее появилось вызывающее выражение.

— Почему вы так ненавидите их, рабби? Они не виноваты в том, что они такие. — Может быть, она обращалась больше к себе самой?

Ответ был довольно правдоподобным:

— Они не суть божьи твари, Ки-кайлим. Тора недвусмысленно запрещает межвидовое скрещивание. Два разных животных не могут даже тянуть один плуг на пашне. Эти футары… не имеют права быть, это неправильные создания по многим причинам. — Раввин скорчил недовольную гримасу. — Ты и сама должна это хорошо знать, дочка.

Четверо футаров продолжали неутомимо расхаживать по своим камерам. Ребекка не знала, чем можно им помочь. Где-то в Рассеянии неизвестные селекционеры, укротители, вывели породу футаров, чтобы выслеживать и убивать Досточтимых Матрон, которые в отместку захватили и сломали нескольких футаров. Улучив момент, эти зверолюди бежали от Матрон на Гамму.

— Зачем вам так нужны укротители? — спросила Шиана футара, не зная, поймет ли он ее вопрос.

Быстрым змеиным движением футар вскинул голову и подошел к стене.

— Нужны укротители.

Подойдя ближе, Шиана увидела огонь насилия и жестокости в глазах футара, но в этих же глазах она уловила разум, смешанный с неизбывной тоской.

— Зачем вам нужны укротители? Они ваши хозяева, а вы — их рабы? Или вас связывают какие-то иные узы?

— Нужны укротители. Где укротители?

Раввин покачал головой, намеренно не обращая внимания на Шиану.

— Ты видишь, дочка? Животным неведома свобода. Они понимают только свои врожденные инстинкты и помнят только то, чему научил их дрессировщик.

Он схватил Ребекку за тонкую руку, притворяясь, что хочет придать себе силу, и оттащил ее от камеры. Старик вел себя так, что Шиана ощутила отвращение, которым веяло от Раввина, как жаром от печи.

— Эти гибриды омерзительны, — произнес он тихо, и в его голосе прозвучало что-то звериное.

Ребекка переглянулась с Шианой и сказала:

— Я видела много куда более омерзительных вещей, рабби. — Эту фразу могла понять любая Преподобная Мать.

Они отошли от гауптвахты, и в этот момент Шиана увидела, что к ним несется со всех ног запыхавшаяся Гарими. Девушка, несмотря на торопливость, сохраняла грацию и спокойствие, подобающие сестре Бене Гессерит. Но лицо ее было бледным и взволнованным.

— Куда более омерзительных? Мы только что обнаружили одну такую мерзость, оставленную здесь шлюхами.

У Шианы встал ком в горле.

— Что вы нашли?

— Старую камеру пыток. Ее нашел Дункан. Он просит тебя придти.

Мы предаем тело этой нашей сестры вечному покою, но разум ее и память никогда не успокоятся. Даже смерть не может отвлечь Преподобную Мать от ее трудов.

Закаленный во многих битвах военачальник башар Майлс Тег проводил в последний путь великое множество людей, но эти похороны выглядели зловещими и незнакомыми — то были почести, возданные за давно перенесенные страдания, которые Бене Гессерит отказывался забыть.

В торжественном молчании все пассажиры корабля стояли на главной палубе возле маленького грузового шлюза. Помещение было огромным, но 150 человек тесными рядами выстроились вдоль стены. Шиана, Гарими и еще две Преподобные Матери — Эльен и Калисса — встали на возвышение в центре. Неподалеку от ворот шлюза, задрапированные в черное, лежали тела пяти замученных жертв, найденных в камере пыток Досточтимых Матрон.

Рядом с Шианой, между нею и Тегом, стоял Дункан, оставив штурманскую рубку на время прощания. Несмотря на то что по форме он являлся капитаном корабля-невидимки, эти сестры из Бене Гессерит ни за что не могли позволить, чтобы обыкновенный мужчина — пусть даже гхола, имевший за плечами сотню жизней, — командовал ими.

С того момента, когда они вынырнули из причудливо изуродованной вселенной, Дункан ни разу не запускал двигатели Хольцмана и не менял курс. Без верной навигации каждый прыжок в свернутое пространство был сопряжен с большим риском, и теперь корабль-невидимка висел в космосе без всяких координат. Конечно, Дункан мог составить каргу близлежащих звездных систем, пользуясь дальними проекциями, и наметить планеты, пригодные для исследования, но пока он оставил корабль плыть без руля и ветрил.

За три года, проведенные в другой вселенной, они не встретили никаких следов старика и старухи и никаких признаков хитро сплетенной сети, на существовании которой продолжал настаивать Дункан. Несмотря на то что Тег в общем-то доверял опасениям Дункана относительно таинственных охотников, юный башар все же желал конца или по крайней мере остановки в их одиссее.

Гарими плотно сжала губы, глядя на мумифицированные останки.

— Видишь, мы были правы, бежав с Капитула. Разве нужно еще какое-нибудь доказательство того, что ведьмы и шлюхи так и не соединились друг с другом?

Шиана возвысила голос, обращаясь ко всем:

— Три года мы несли на борту тела наших павших сестер, даже не зная, что они здесь, с нами. Все это время они не знали покоя. Эти Преподобные Матери умерли, не разделив свою память, не добавив свои жизни к Другой Памяти. Мы можем только гадать, но никогда точно не узнаем, какие муки претерпели они, прежде чем шлюхи убили их.

— Мы знаем, что они отказались передать сведения, которых шлюхи пытались от них добиться, — заговорила Гарими. — Капитул оставался защищенным, а наше сокровенное знание скрытым до тех пор, пока не был заключен нечестивый союз Мурбеллы.

Тег мысленно кивнул. Когда Досточтимые Матроны вернулись в Старую Империю, то потребовали у сестер Бене Гессерит выдать тайну управления обменом веществ, чтобы впредь избавиться от возможных эпидемий, вроде той, какую наслал на них Враг. Сестры отказались, и поплатились за это жизнью.