Дочь Господня

– Обманщики! – гневно возопила я. – Лгуны двуличные. Я к вам, понимаешь, со всей душой, а вы… а вы… – у меня от возмущения даже дыхание в груди сперло. – Ну ладно Оливия, я с ней всего-то пару лет как подружилась. Но ты, Нат, как ты мог скрывать от меня такое?

– Ну вот опять, чуть что, так сразу Натаниэль! – кисло скривился ангел. – Я вечно крайний, что ли? А у меня, между прочим, тоже не всегда все аллилуйя, у меня еще и строгое начальство имеется, готовое, если что, сразу же по шее накостылять. Поступил четкий приказ – никому из молодых экзорцистов не рассказывать о существовании стригоев. Вот экзамены сдадут, обряд Причастия пройдут – тогда, пожалуйста, пусть кушают кровососов, сколько влезет – с булочкой и кетчупом. А пока – молчать…

– Это почему же? – искренне удивилась я. – Разве проклятые кровососы не являются нашими самыми страшными и жестокими врагами?

Нат согласно кивнул белокурой головой.

– Аллилуйя Господу, правильно говоришь, Сел. Да только стригои намного хитрее и сильнее, чем ты думаешь. Им ничего не стоит обманом или другим дьявольским соблазном заманить в свои сети наивного человека, еще не обретшего силу Причастия. Или, что того хуже, юную девушку, не успевшую получить личного Ангела-хранителя. Ибо новообращенные стригойки – твари женского полу намного хитрее, беспощаднее и изворотливее, чем кровососы-самцы.

– А-а-а! – глубокомысленно протянула я. – Но тогда тем паче, кому-то из нас нужно обязательно попасть на сегодняшнее ночное совещание и узнать, с чем таким срочным стригои пожаловали в нашу святую обитель. Судя по регалиям спящего в бордовой комнате красавца, в иерархии Проклятых он занимает далеко не последнее место.

– Знаю, – нехотя ответил Натаниэль, – мне уже Оливия все рассказала о твоей утренней вылазке, пока ты тут медитации предавалась. Так что ныне от тайны остался один пшик, и молчать мне стало не резон. Только ерунда эта твоя затея – пробраться на тайную встречу. Уриэль бдительно следит за неразглашением ценных сведений и не допустит никакого, хотя бы самого мельчайшего промаха. Уриэль, он знаешь какой… – тут ангел осекся, уловив насмешливый взгляд Оливии. – Короче, из архангелов он самый крутой! – но фраза прозвучала как-то неуверенно.

– Ага, – ехидно откликнулась валькирия, – верим, верим. – Выше Уриэля – лишь звезды, а круче его – только вареные яйца. Хвастун ваш Уриэль, вот кто! – и она шепотом добавила еще несколько уже совсем обидных эпитетов.

Точеное лицо Ната налилось багровой краской возмущения.

– Да как ты смеешь возводить поклеп на первого советника самого Господа? – он не кричал, а почти шипел, бешено вращая выпученными глазами. – Неужели ты, женщина, совсем не боишься Божьего гнева?

– А вот вам всем! – Оливия смачно продемонстрировала толстые пальцы правой руки, нахально сложенные в увесистую дулю. – Чихала я на твоего Уриэля!

Натаниэль оскорблено нахохлился, становясь похожим на голодного злобного сыча.

– А ну-ка, хватит! – я требовательно хлопнула ладонью по краю матраса, жалобно скрипнувшего всеми своими патентованными ортопедическими пружинами. Из крыльев Ната выпало еще некоторое количество перьев. – Нашли подходящее время для выяснения личных отношений! Вот разберемся со стригоями сначала, а потом хоть глаза друг другу повыцарапывайте! А ну, слушайте меня…

Натаниэль и Оливия нехотя угомонились, прекратили сверлить друг друга ненавидящими взглядами и повернулись в мою сторону. Я приблизила губы к уху ангела и, улыбаясь самым премерзким образом, коротко изложила возникший у меня в голове план, ликующе наблюдая, как челюсть красавца медленно отвисает с каждый моим словом.

– Аллилуйя, – шокировано выпалил Нат любимое словечко, едва дослушав меня до конца. – Сел, ты что, совсем сбрендила? Не согласный я ни в коем разе! Да что обо мне после этого друзья говорить станут? А девушки? Ты меня так совсем дискредитируешь в глазах молодых экзорцисток. Да надо мной сам Уриэль смеяться будет! И потом, на эту старую швабру даже упырь не позарится…

Но я одним командным взмахом ладони безапелляционно пресекла слабые протесты несчастного юноши. Рывком подняла его с кровати, критически оглядела со всех сторон и эффектно задрапировала в обрывки белой простыни, заматывая их наподобие тоги древнего сенатора. Коротковато конечно получилось, но так даже лучше. Эффектнее. Надо признаться, что голое загорелое тело, проглядывавшее сквозь прорехи самодельного одеяния, выглядело весьма сексапильно и придавало ангелу еще более соблазнительный, чем обычно, вид. Несколькими небрежными взмахами я пышно взбила его и без того шикарные локоны, цапнула с подоконника пестрый керамический горшочек с хилой геранью и сунула в послушно обмякшие руки.

– Вперед, мой победитель! – я развернула Ната к двери и довольно чувствительно пихнула в спину. – Над тобой не смеяться будут, а напротив – объявят народным героем и памятник еще при жизни воздвигнут…

вдохновенно продекламировала Оливия.

Нат обреченно всхлипнул и мученически раскорячился в дверном проеме.

– Садистки, не пойду я никуда!

– Ща как стукну! – с нехорошими интонациями пообещала Оливия.

Плечи юноши поникли.

– Да ты подумай получше, дурачок! – ненатурально увещевала я. – Ну, скажи, чем она плоха? Умная, стройная, красивая, добрая – да просто клад, а не женщина!

– Ага, так бы и закопал! – давилась хохотом вредная валькирия.

– Стервы! – тихонько выдохнул Нат и с левой ноги отрешенно шагнул через порог комнаты. – Аллилуйя! – донесся до меня его жалобный стон, медленно затихающий вдалеке.

– Со щитом или на щите! – в лучших традициях античных дам, провожающих на подвиг своих отважных воинов, прощально выкрикнула я вслед его удаляющейся фигуре и, опасаясь, что ангел передумает, быстро захлопнула резную дверь.

– Думаешь, получится? – скептично спросила Оливия, вытягивая из стоящего на столе блюда сочный персик и с упоением погружая зубы в его аппетитную мякоть.

– Не знаю, – сок второго персика брызнул мне на подбородок. – Подождем его возвращения. Вроде бы, старая грымза Ариэлла давно по Нату вздыхает… Да и харизма у него – дай Бог всякому!

– Харизма! – ехидно прищурилась ангелица. – Так ты все-таки успела ее разглядеть? Ну и какая она – такая? – валькирия вопросительно развела ладони, отмеряя примерно сантиметров двадцать – двадцать пять. – Или еще больше?

– Ну, зачем сразу все опошлять-то! – упрекнула я нескромную подругу. – Я же о размере… тьфу – о красоте души говорю, а не о том, на что ты намекаешь!

– Хорошо, пусть будет красота! Но что-то все равно не завидую я нашему рафинированному красавчику! – мстительно хохотнула Оливия и, не снимая сапог, бесцеремонно завалилась на благоухающую дорогим одеколоном кровать. – Ариэлла – она такая невзрачная… – тут ангелица скривилась с ярко выраженным чувством огромного личного превосходства. – Вот это и называется: ангелу чертовски не повезло!

Под козырьком подъезда голубовато сиял одинокий светильник, выполненный в форме магического шара. Андреа пренебрежительно поджала губы, дивясь столь вульгарной рекламной декорации.

– Почему бы не написать прямо – «здесь принимает ведьма»? – риторически спросила она у крикливо пышного фонаря, разглядывая запертую черную дверь. – Это точно дом 13-б?

– Точно, – подтвердил Рауль, обнаруживший латунную табличку, укрепленную на кирпичной стене. – И именно по улице Мурано. Все верно, дорогая, нам сюда. А что, – он иронично приподнял бровь, – ты действительно веришь в ведьм?

– А ты веришь в подделки, мой любезный граф Деверо? – тоненько хихикнула девушка, пребывавшая после удачной покупки хрустального анха в прекрасном настроении. – Вопрос состоит в другом: верят ли ведьмы в нас?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.