Страница 123 из 129
Блейд кивнул; да, если бы ксамитских фалангитов было тысяч на шесть побольше, его выдумка с возами не помогла бы. Сила силу ломит.
— Делом занялись важные люди из ад’серита. Отцу велели сидеть дома, приставили соглядатаев… Но он не унывал! Говорил, что вины его нет, что он оправдается… Только пять дней назад его взяли, и теперь все в руках Х’раста… и сам отец у него… по обвинению в измене… — голос Р’гади прервался, и она едва слышно прошептала: — Боюсь, Х’раст велит его пытать…
— Уже, — сказал Блейд.
— Что — уже? — девушка подняла на него непонимающий взгляд.
— Его уже пытают.
— Откуда ты знаешь?! — теперь она почти кричала.
— Знаю.
С минуту они сидели молча, потом Блейд произнес:
— Ты сказала, что отец у Х’раста. Где это?
— Неподалеку… В его дворце…
— Там много охраны?
— Х’раст — первый советник… у него с полсотни людей… Не все из них стражи, есть помощники, гонцы… но все — сильные, владеют и мечом, и луком.
— А у тебя здесь сколько народа?
Р’гади угрюмо помотала головой.
— Нисколько.
— Я видел воинов внизу, в кухне… — начал Блейд.
— Нисколько! — с отчаянием выкрикнула девушка. — Как ты не понимаешь, глупый дьюв, что Х’раст допрашивает отца по велению эдора и князей из ад’серита! Кто же пойдет против них? Свои бы головы наши люди не пожалели, но за такое… — она задохнулась, — за такое их прикончат с женами, детьми и стариками!
Блейд полез за пазуху, вытащил увесистый кошель и побренчал монетами.
— Это поможет?
— Ты думаешь, у меня своего золота мало? — Р’гади презрительно сморщилась. — Говорила я отцу, бежим! На Перешеек, в Кинтан, куда угодно! Пока его не схватили, еще стоило бы попытаться… — она вдруг всхлипнула.
Блейд взвесил в одной руке кошель, другую положил на ятаган. Похоже, Грим, Ветер битвы, был прав, а хитроумный Шараст ошибался: это дело решит сталь, а не золото.
— Вот что, малышка, — твердо сказал он, — одевайся, бери свою саблю, дротики и тихонько выводи коней. Двух, я думаю, хватит. Съездим к этому Х’расту, поглядим, что да как… И вот что еще: не найдется ли у тебя секиры? Или, на худой конец, длинного айденского меча?
Глава 8. Выбор
Блейду так и не пришлось пустить в ход длинный прямой клинок, которым его снабдила Р’гади. Когда они, проехав с милю, добрались до обширного сада, окружавшего жилище Х’раста, большая из айденских лун стояла еще высоко, а меньшая, стремительный Кром, успевший за ночь дважды пробежать по небу, уже скрылся за горизонтом. Мягкая поверхность грунтовой дороги заглушала топот копыт, и Блейд рискнул приблизиться на сотню ярдов к дому. Это строение выглядело весьма внушительно — раза в три длиннее по фасаду, чем дворец Ар’каста и на этаж выше. Подходы к дому первого советника оказались свободными; ни стены, ни изгороди, ни рвы не преграждали путь. Ксам являлся государством законопослушных подданных, власть эдора была крепка, о бунтовщиках и разбойниках тут давно не слыхали. Во всяком случае, в этом аристократическом пригороде Катампы.
Знаком велев девушке спешиться, Блейд внимательно осмотрел фасад. Вдоль всего нижнего этажа тут шла галерея, плоскую кровлю которой поддерживали квадратные колонны — почти как в Голубом Дворце Меота, обители покойного ныне царя Дасмона. Конечно, меотский дворец был куда больше, и его украшали стройные башни, но сходство, безусловно, существовало. Оба здания имели вытянутую форму, крытую галерею с колоннадой, поверх которой шел балкон, широкие арочные окна на первом этаже и стрельчатые, поуже, на втором и третьем. Парадный вход в жилище первого советника, как и в Голубом Дворце, располагался посередине — широкая лестница о шести ступенях, ведущая на галерею к большой двустворчатой двери, щедро окованной бронзой. По обе ее стороны пылали факелы, бросая отблески на металлические шлемы и щиты стражей.
Их было двое, и они не столько охраняли хозяйский дом, сколько находились при лестнице и двери для почета, помпезности и общего впечатления. Один спал, присев на ступеньку, другой дремал, опершись на копье; Блейд мог бы разделаться с ними за полминуты. Несомненно, Х’раст являлся богатым человеком, и его людям было что стеречь — вот только от кого? Воров, как и разбойников, в Ксаме не водилось, что составляло его приятное отличие от империи с ее разношерстным населением.
Насколько Блейд знал, этот порядок обеспечивался не одной лишь строгостью законов. В Ксаме каждый был приписан к определенному делу, которое кормило подданного, причем хорошо. Крестьяне принадлежали князьям, ремесленники — богатым мастерам и торговцам, солдаты — их благородным военачальникам; над всей этой пирамидой стояли ад’серит и эдор, бдительно следившие за тем, чтобы высшие не выжимали из низших более положенного. Это, конечно, не значило, что эдор возлюбил своих бедных чад больше, чем богатых, просто каждому полагался свой кусок пудинга — в зависимости от древности рода, деяний предков и собственных заслуг. Рабов ксамиты не держали, все излишне честолюбивые князья быстро укорачивались ровно на голову, чужеземцам разрешалось посещать только портовые города на севере и востоке. Блейд чувствовал, что, к примеру, поднять в Ксаме восстание совсем не просто; даже с его земным опытом пришлось бы для этого как следует поломать голову.
Но сейчас такая монолитная устойчивость была только ему на руку. Верные люди Ар’каста не пошли бы против закона ни за какие деньги; с другой стороны, и закон не ожидал, что кто-то попытается на него посягнуть. Блейд еще раз оглядел сонных стражей и усмехнулся; он чувствовал себя взломщиком, долго подбиравшим отмычку к незапертой двери.
Наклонившись к Р’гади, он прошептал ей на ухо:
— Что расположено за домом? С другой стороны?
Она пожала плечами.
— Конюшни, кладовые, жилища слуг, мастерская, где изготовляют карты… — Внезапно глаза ее расширились, тревожно блеснув в неярком свете Баста: — Там… там харза! Я могла бы и сама догадаться!
— Харза? — переспросил Блейд Этим ксамитским словом обозначалась большая яма-ловушка, но он догадывался, что сейчас речь идет не об охоте. Из торопливых объяснений Р’гади он понял, что девушка имела в виду нечто вроде домашней тюрьмы, какая была почти при всех богатых домах. Слуг туда сажали редко, в основном используя ее для укрощения строптивых жен, которых у каждого благородного ксамита насчитывалось порядка дюжины. Если Ар’каста действительно заперли там в компании сварливых наложниц первого советника, завидовать ему не приходилось.
— Хорошо, мне все ясно, — странник кивнул и похлопал девушку по плечу. — Отведи коней поближе к дороге и жди меня там. Мне надо взглянуть на эту хазру. Что бы ни случилось, стой на месте и не вмешивайся. Запомни: наше спасение — в лошадях.
Он сунул ей в руку повод своего вороного и, не оглядываясь, скользнул в тень, под раскидистые кроны деревьев. Видно, этот сад или рощу тщательно прибирали; на земле не было ни сучков, ни листьев, ни опавших плодов — только невысокая мягкая трава, позволявшая двигаться абсолютно бесшумно. Блейд быстро обогнул здание. Как и говорила Р’гади, за ним находился хозяйственный двор, окруженный двумя рядами темных и молчаливых построек. Только у одной двери горел факел, и рядом с ним маячила фигура в шлеме, с копьем и щитом в руках.
Это часовой не спал. С другой стороны, было незаметно, чтобы он слишком бдительно нес охрану; он просто топтался на освещенном пятачке, иногда для порядка бросая взгляд на темнеющие рядом деревья. Скорчившись, Блейд сидел под кустом, рассматривая стража и вспоминая воинов Р’гади, с которыми встретился в далекой южной степи. Те оказались настоящими бойцами, умевшими драться до последнего — то есть, до смерти; на что же способен этот рослый молодец, охранявший двери харзы? Убить его не составляло проблемы, но Блейду была нужна информация.
До рассвета оставалось не больше часа, и он понял, что надо поспешить. Во всех странах, во всех мирах караул меняют с восходом солнца, и к этому времени им лучше очутиться у скал или хотя бы на полпути к ним. Хорошо еще, что Ар’каста держат в домашней тюрьме, а не в казематах ад’серита, за прочными стенами и высокими башнями! Тогда ему в самом деле пришлось бы вербовать наемников среди иноплеменного портового сброда и устраивать настоящую резню… Блейд привстал и, выждав, когда темное облачко заслонит лунный диск, гигантскими скачками ринулся к двери харзы.