Страница 4 из 28
2
Еще больше ее взволновало то, что он одет не так, как его обычно изображала финансовая пресса, и не так, как должен бы выглядеть владелец роскошной автомашины – в безупречном деловом костюме и сорочке, а в джинсах и в кожаном пиджаке поверх клетчатой рубашки, причем видно – все это уже носилось, а не только что из магазина, купленное специально «для деревни».
Нет, это была одежда, к которой он привык и в которой чувствовал себя удобно. И все же, несмотря на непрезентабельный внешний вид, в нем чувствовалась какая-то сила и власть, которая подчеркивалась нетерпеливым и недружелюбным видом, с каким он приближался к ней, на лбу у него залегла недовольная складка, когда он, поравнявшись с машиной, окликнул Холли.
– Сожалею, но вы, вероятно, сбились с пути. Это – частная дорога…
Он резко замолчал, а складка у него на лбу стала еще глубже, когда он заглянул в машину и, не веря себе, спросил: «Холли?».
Она заставила себя вспомнить, что ей тридцать, а не восемнадцать. Ей казалось, что лицо у нее застыло, но она все-таки изобразила нечто, отдаленно напоминавшее вежливую, официальную улыбку.
– Здравствуй, Роберт… – начала было она, но он оборвал ее.
– Ты искала меня?
Искала его? Ей сейчас тридцать, и она смотрела на него с холодным раздражением, не лишенным доли гнева от такой наглости. Неужели он считает, что она все та же глупая восемнадцатилетняя девчонка, которая бегает за мужчиной, отказавшимся от нее?
– Нет, не искала, – ответила она. – Собственно говоря, я даже не знала, что ты здесь. Я, конечно, слышала, что ты купил Холл, но я просто хотела воспользоваться этой дорогой, чтобы сократить путь. Теперь мне от этого придется отказаться…
Ей доставило удовольствие, что она смогла опровергнуть его предположение, и еще большим удовольствием стало то, что это была правда.
– Холл так долго пустовал, – продолжила было она, но он не дал ей договорить, сообщив:
– Я намереваюсь поставить ворота на обоих концах дороги, чтобы в будущем никто не смог сюда попасть. Что касается тебя, ты в любом случае могла спланировать свой путь так, чтобы не пришлось его срезать. Теперь одному из нас придется подать назад.
Подразумевается, что это ей придется подать назад, подумала Холли, умышленно не реагируя на его решение поставить ворота. Холл так долго был необитаем, что не одна она пользовалась этой дорогой, поэтому, хотя ей были понятны чувства нового владельца, который желал обеспечить себе покой, она также поняла: замечание Роберта имело двойной смысл – предупредить ее, что дорога – не единственное, что ей следует объезжать стороной.
Неужели он действительно настолько самоуверен, что воображает, будто она все еще лелеет наивные и глупые мечты, которые у нее были в восемнадцать лет? А может, она просто чересчур обостренно воспринимает все из-за того, что ей сказала Пэтси, или из-за того, что внезапно ощутила: сколько бы раз ни видела его фотографий в газетах, она не была готова к встрече с ним, с его мужским обаянием, отчего все ее чувства пришли в смятение?
Ладно, пусть он все еще чертовски привлекательный мужчина, соглашалась Холли в душе, и пусть она по-прежнему неравнодушна к его чарам, но неужели она с этим не сможет справиться?
В конце концов нет лучшего средства охладить любовный пыл, чем рутина соседского общения.
– Пожалуй, лучше я подам назад, – услышала она голос Роберта. – Все-таки мы ближе к дому, чем к главной дороге.
Она посмотрела в его сторону, машинально начав его благодарить, но он уже отвернулся.
Он подал назад свой «мерседес» с умением, которому она позавидовала.
В качестве подарка к прошлому дню рождения Пол оплатил ей курсы усовершенствования для водителей, и, хотя она считала, что узнала там немало полезного, в душе понимала, что ей многого не хватает, чтобы по-настоящему надежно вести машину. Самым большим ее недостатком было то, что она мечтала за рулем… вот как сейчас.
Дорога шла вдоль главной стены Холла, и на нее выходили ворота конюшни. Все последние годы ворота были заперты и постепенно ржавели, но теперь они стояли раскрытыми, и, пока Роберт подавал назад через них в конюшню, она могла с любопытством оглядеться по сторонам.
Прошло много времени с тех пор, когда она в последний раз была в этом доме во время деревенского праздника. Тогда ее поразили размеры комнат, и она подумала, зачем одной старухе столько. Ей тогда исполнилось, наверное, лет восемь или девять, и ее визит был самовольным. Инициатором этой проказы, конечно же, был Пол. Роберт отправился туда вместе с ними, и именно он пришел ей на помощь, когда она поняла, что не может залезть на подоконник распахнутого окна, через который они забрались в дом.
И когда он крепко держал ее в своих руках, показалась экономка миссис Пауэрс, которая пожелала узнать, что они там делают, и именно Роберт принес извинения и утихомирил ее гнев.
Ей еще тогда следовало понять, что молодой человек, который обладает такой способностью управляться с женскими эмоциями, никогда рано не женится и не станет вести добропорядочную семейную жизнь.
После того случая она боготворила Роберта, а с тех пор как Пол напрямую сказал ей, что ни он, ни Роберт не хотят, чтобы она вмешивалась в их дела, она стала боготворить его молча и в одиночестве.
Неожиданно сообразив – Роберт может подумать Бог знает что, видя, как она сидит в машине и ничего не делает, Холли решила тронуться, но тут он вышел из автомобиля и направился к ней.
Непонятное чувство смущения заставило ее наклонить голову, так как она поняла, что краснеет – чего с ней не было уже лет десять. Она молилась в душе, что ее густые волосы скроют это обстоятельство от Роберта, и быстро стала переключать скорость, чтобы отъехать, но он уже подошел к машине и положил руку на стекло.
– Я думал увидеть Пола, но, я так полагаю, он в отъезде…
– Да, – согласилась она.
– Ну ничего, у нас впереди много времени. Кстати, когда он возвращается?
– Не знаю точно.
– М-м… я тут снимаю небольшой домик поблизости, пока идет ремонт, так что в обозримом будущем я буду бывать здесь.
Разговаривая с ней, он стоял, облокотившись о стекло ее дверцы. Она чувствовала запах его кожаной куртки и легкий аромат мыла, исходивший от него. Его руки были загорелыми, а ногти ухожены и аккуратно подстрижены. На тыльной стороне одной ладони – царапина, а на пальце – небольшой порез. Интересно, откуда, подумала она… защищал одну из своих прекрасных дам, с которыми его всегда фотографировали рядом на приемах? Она перевела взгляд с его руки на свою. На коже была странная отметина. В выходные дни она поранилась о вьющуюся розу, которая яростно отстаивала свое право расти, куда и как она хотела. Роза определенно вышла победителем в этой схватке, но Холли ее строго предупредила, что, если она и впредь будет жадно захватывать не принадлежащую ей территорию, ее ждет безжалостная обрезка осенью.
В саду следовало соблюдать порядок.
– Я скажу Полу, что ты приехал, – ответила она Роберту, все еще не в силах посмотреть ему в глаза.
– Он уже, наверно, женился?
– Нет, Пол как тот катящийся камень в поговорке, который мхом не обрастает.
Вообще-то у брата была связь с одной разведенной женщиной с двумя детьми, которая так ему и сказала, что, если ей нравится спать с ним, это еще не означает, что нашла им отца.
– А ты… Я слышал, тоже по-прежнему не замужем.
– В наше время женщинам не обязательно выходить замуж, чтобы вести полноценную жизнь, а в тридцать лет…
– Ты еще очень молода, чтобы думать о возрасте. Поверь мне, – перебил он ее. Он изменил позу, и теперь она могла еще более отчетливо ощущать его воздействие на себя, и, когда Холли быстро повернулась к нему, глаза ее широко раскрылись, потому что она увидела, как он близко от нее, как близко от нее его глаза.
– Странно, как все получилось… Я всегда думал, что ты рано выйдешь замуж, заведешь детей…