Страница 8 из 88
Бригады Линькова пустили под откос около 2 тысяч поездов на территории Украины, Белоруссии, Польши. Подрывали мосты, устраивали засады. Знаком я с ним с июля 1941 года, потом встречались после войны в Москве. Бывали в гостях друг у друга, дружили. Человек твердого характера, грамотный инженер, участник гражданской войны. Герой Советского Союза, полковник.
Академик Флеров Г.Н.[54] С ним мы познакомились летом 1942 года у Балезина в кабинете. Он уже знал об истории трофейной тетради убитого немецкого атомщика и в 1975 или 1976 году в апреле пригласил к себе в гости. Жил он тогда у метро «Сокол». Пробыл я с женой у него часа три. Много говорили о той тетради, как она была добыта, какой путь прошла до Сталина и в какой степени она подтолкнула к началу работ по атомному проекту. Впечатление от встреч с ним осталось очень хорошее. С его помощником Юрием Николаевичем Смирновым, доктором физических наук встречался я довольно часто. С ним мы познакомились летом 1942 года у Балезина в кабинете. Он уже знал об истории трофейной тетради убитого немецкого атомщика и в 1975 или 1976 году в апреле пригласил к себе в гости. Жил он тогда у метро «Сокол». Пробыл я с женой у него часа три. Много говорили о той тетради, как она была добыта, какой путь прошла до Сталина и в какой степени она подтолкнула к началу работ по атомному проекту[55]. Впечатление от встреч с ним осталось очень хорошее. С его помощником Юрием Николаевичем Смирновым, доктором физических наук встречался я довольно часто.
Буденный С.М.[56] Впервые видел его в 1921 году на Кавказе. Он был вместе с Ворошиловым. Потом встречались на приеме выпускников академии в 1935 году. 28 июня 1941 года он провожал меня на Западный фронт для постановки заграждений. В ноябре 1941 года в Москве на улице Горького обогнал его машину, узнал его и остановился, чтобы пропустить. Он, однако, остановился сам, и сделал мне замечание довольно грубо. Обида, естественно была неуместна.
Генерал Еременко А.И.[57] — впервые встретился в июле 1941 года севернее Орши. Он был командующим Белорусским фронтом. При отступлении наших войск мы подорвали 2 моста: железнодорожный и автодорожный. На автодорожном подорвали даже немецкий танк. Но немцы очень быстро восстановили движение — ломали дома, и из этих материалов сделали временный мост. Еременко усомнился, что мост взорван и меня тогда сильно отругал. Но когда летчики подтвердили, что мост взорван, а река перекрыта бревнами навалом рядом с мостом, он отошел и мы даже вместе пили чай, а потом он учил нас, офицеров, бросать в танки гранаты. Очень ловко это у него как ни странно получалось. После войны встречались с ним на собрании, посвященном годовщине Сталинградской битвы.
Ватутин Н.Ф.[58] — генерал, встречались в июле 1943 года в районе Курской дуги. Я занимался заграждениями, а он с Хрущевым приехали осматривать, как это делается. Очень внимательно осмотрел подготовку к установке мин. Среднего роста, мягкий, спокойный, интеллигентный человек. Мне он таким и запомнился.
Булганин Н.А.[59] — министр обороны. Году в 47-м большой делегацией: Ковпак, Строкач, я, и еще человек десять, обратились к нему по вопросу обучения тактике партизанской войны. Вопрос решился положительно только после вмешательства члена ЦК Кузнецова.
ЧАСТЬ 2. БЕСЕДЫ СО СТАРИНОВЫМ
Эти «Беседы» родились из тех записей, которые накапливались редакционными коллективами альманахов «Вымпел» и «Арман» на протяжении трех лет: 1997–1999. Вопросы задавали разные люди. Обработав записи, мы составили такое интервью:
— Илья Григорьевич, Вы помните, была такая песня: "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы". Скажите, на каких тропинках нашей планеты остались ваши следы?
— Тропинок много, но история все сотрет, все занесет снегом, песком, илом… Все заносится.
— Началось у Вас откуда, с Испании?
— Все началось с Гражданской войны. Все началось с первого боя с белыми. Потом был плен, потом побег, потом сражения в окружении. В окружение попал один, оказался в переполненном врагом городе Короча Курской губернии. И если бы я к тому времени не начитался, как наши бежали в империалистическую из Германии, я бы, конечно, не преодолел бы это препятствие. Я думал, если из немецкого плена наши убегали, из вражеского окружения на чужой земле, то мне на своей земле обязательно нужно уйти. И я убежал из плена и вышел из окружения. Причем при выходе из окружения, не поверишь, 120 часов я практически не спал.
— Фактически с этого и началась Ваша партизанская биография?
— С этого началась партизанская жизнь. Я увидел, что такое партизаны.
— Илья Григорьевич, а с чего началась Ваша испанская эпопея?
— Испанская эпопея началась с того, что я окончил Военно-транспортную академию. Перед тем я обучал партизан: китайцев, поляков и представителей других народов. И когда начались испанские события, я стал проситься, чтобы меня отправили в Испанию. Потому как у меня был опыт. Я слушал Блюхера — непосредственно, перенимал опыт других выдающихся партизан.
— А Тухачевского вы знали?
— Тухачевского я видел, но Тухачевский меня не учил. А вот Якир — учил, Блюхер — учил, Берзин — особенно много мне дал в профессиональном плане.
— Что вы можете о Берзине сказать? сказать?
— О Берзине можно сказать одно. Он был чрезвычайно талантливый и, если можно так сказать, пронзительный человек. Моя испанская эпопея началась с того, что я попросил доложить Берзину, что нахожусь в Ленинграде на работе, не связанной с деятельностью диверсантов. Он меня быстро вытребовал в Испанию. Через неделю после его запроса, сдав дела, через Францию прибыл к Берзину в Испанию. Вначале он поручил мне учить пять диверсантов-подпольщиков. Я на них посмотрел и понял, что от них большой пользы не будет. Тогда, по инициативе Берзина и Долорес Ибаррури, мне выделили группу разведчиков во главе с командиром Доминго Унгрия. Эти 12 человек уже имели опыт пребывания в тылу противника. С ними я и начал совершать первые вылазки к противнику под Теруэлем, где мы устраивали засады, производили крушения поездов.
— А скажите, как создавался знаменитый 14-й партизанский корпус?
— В Испании было множество партизанских отрядов. Руководили ими два ведомства — ОГПУ и ГРУ. И каждый руководил, как мог. И, наконец, нашему отряду, которым командовал Доминго Унгрия, у которого я был советником и инструктором, удалось под Кордовой пустить под откос поезд со штабом итальянской авиационной дивизии и уничтожить его командира и штаб. Это вызвало фурор, дошло до Республиканского Генерального штаба. И Генеральный штаб учредил впервые в мире батальон специального назначения. Причем в этом батальоне был установлен полуторный оклад, улучшенное содержание, летный паек. И без ограничения, без лимита бензин. Батальону была поставлена задача вместе с другими батальонами перерезать пути сообщения между южной армией противника и брюнетской во время Брюнетской операции и между мадридской группировкой. Вывести из строя железнодорожные и шоссейные пути вдоль реки Тахо. Нам удалось это сделать при помощи массовых постановок мин замедленного действия и посредством взрыва моста через реку Аликанте.
— Илья Григорьевич, в Вашей книге есть очень интересный факт. Вы использовали опыт троянской войны древних греков. Говорят, там был троянский конь, а у Вас — троянский мул. Это что за история?!
— Дело было так. Был монастырь. В этом монастыре засели фашисты, и атаковать его пробовали, несли потери, а результата не получалось. Нам удалось захватить мула. Он оказался из этого монастыря. Мы мула снабдили взрывчаткой — мины замедленного действия, причем неизвлекаемыми. На мула повесили с двух сторон ящики, направо и налево, в них находился заряд замедленного действия, который взрывается через определенное время или если их станут разгружать, двойное замедление. Мы поехали мимо монастыря. Нас обстреляли. Мы вроде бы отступили. А мул из этого монастыря — скорее домой. Там, конечно, обрадовались начали его разгружать и произошел взрыв. В результате взрыва было убито много фашистов, потому что каждый хотел видеть, как разгружают. Погибло очень много фашистов, а мы почти без боя взяли этот монастырь, который, по сути дела, представлял из себя неприступную крепость.
54
ФЛЕРОВ Георгий Николаевич (1913–1990), физик, академик АН СССР (1968). Участник создания атомной бомбы. Открыл спонтанное деление тяжелых ядер (1940). Под его руководством синтезированы элементы с атомным весом 102–107.
55
Подробно история этой тетради написана в книге И.Г. Старинова. Записки диверсанта. М., 1996.
56
БУДЕННЫЙ Семен Михайлович (1883–1973), маршал Советского Союза (1935). С 1918 в Красной Армии. Командовал Первой Конной армией (1919–1923). В 1939–1941 — заместитель наркома обороны СССР. С 1940 — Первый заместитель наркома обороны СССР. Входил в Ставку Верховного главнокомандующего. Причастен к репрессиям военнослужащих. Командовал несколькими фронтами. С 1943–1953 командовал кавалерией Красной Армии. Член Высшего военного совета НКО СССР.
57
ЕРЕМЕНКО Андрей Иванович (1892–1970), Герой СССР (1944). В Красной Армии с 1918. В период войны командовал войсками Брянского, Юго-Восточного, Сталинградского, Южного, Калининского, Прибалтийских и 4=го Украинского фронтов. С 1945–1958 командовал рядом Военных округов.
58
ВАТУТИН Николай Федорович (1901–1944), генерал армии (1943), Герой СССР (1965). В Красной Армии с 1920. С мая 1942 — заместитель начальника Генштаба. и представитель Ставки Верховного Главнокомандующего на Брянском фронте. Принимал участие в планировании Сталинградской наступательной операции. Умер в результате ранения.
59
БУЛГАНИН Николай Александрович (1895–1975), советский государственный, военный и партийный деятель, генерал-полковник (1958). С 1918 состоял в органах ВЧК, с 1922 — на хозяйственной работе. В 1931–1937 — председатель Моссовета. С 1937 — председатель СНК РСФСР. В 1938–1941 — председатель правления Госбанка и заместитель председателя СНК СССР. В период Великой Отечественной войны — член Военного совета Западного, 2-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов. В 1944 — заместитель наркома обороны и член ГКО.