Страница 9 из 21
Таким образом, для доказательства воздействия египетской цивилизации на древних мексиканцев здесь используются только внешне сходные элементы культуры. Но, во-первых, современной наукой твердо доказано, что сходные черты культуры, в том числе и самые сложные, могут появляться в различных областях земного шара совершенно независимо друг от друга, «Давным-давно установлено, - пишет советский этнограф Ю. В. Кнорозов, - что сходные элементы материальной и духовной культуры, равно как и социального строя, неизбежно появляются на одинаковых стадиях развития общества, а в сходных ландшафтно-климатических условиях возникают специфические для них сходные элементы культуры. Разумеется, никто не отрицает роли заимствований и переселений. Такие заимствования широко освещены в специальной литературе. Но в каждом конкретном случае, разумеется, если сходство это не чисто внешнее, прежде всего необходимо выяснить, появилось ли оно в результате независимого развития (конвергенции) или заимствования».
Во-вторых, сказать, что в Мексике и Египте строили пирамиды, поклонялись Солнцу и пользовались иероглифическим письмом, как это делают названные выше авторы, - значит, по сути дела не сказать ничего. Солнцу поклонялись в той или иной степени все древние народы. Пирамиды в разное время строили в Месопотамии, Египте, Камбодже (ныне Кампучия), Европе и по всей Америке. Иероглифическое письмо было широко распространено в древности от Средиземноморья до Китая. Здесь каждый раз важны конкретные детали, позволяющие безошибочно различать между собой отдельные предметы и явления культуры. Например, культ Солнца существовал на нашей планете почти повсеместно, но в каждой области он имел свои своеобразные формы и черты. И если такие специфические детали повторяются в двух обособленных областях, то лишь тогда можно ставить вопрос о возможности каких-либо контактов. Иероглифы майя, клинопись египтян и вычурные китайские письмена, если их сопоставить, даже чисто внешне настолько не похожи друг на друга, что не может быть и речи об их общем происхождении, хотя все они отражают примерно одну и ту же ступень в развитии письменности.
В-третьих, при рассмотрении проблемы контактов очень важное значение имеет фактор времени. Если, скажем, какая-либо черта культуры исчезла в Египте в III тысячелетии до нашей эры, а у древних народов Мексики мы встречаем ее лишь в I тысячелетии до нашей эры, то ни о каком египетском влиянии говорить здесь, естественно, не приходится. Именно так обстояло, к примеру, дело с пирамидами.
Для того чтобы читателю легче было разобраться в сложном клубке археологических споров о наличии каких-либо контактов между двумя очагами древней культуры, я хочу еще раз напомнить, что важнейшим и наиболее надежным доводом в пользу торговых или культурных связей служат находки привозных изделий («импортов»), т. е. предметов, характерных для одного определенного народа или племени, но найденных на других территориях.
Когда, скажем, археологи открывают в скифских курганах Приднепровья глиняные греческие амфоры с клеймами гончарных мастерских Хиоса, Самоса и других мест, то вполне очевидно, что они привезены на север из Средиземноморья.
Изделия древнеегипетских мастеров в виде печатей-скарабеев, амулетов, статуэток богов и ритуальных табличек из камня пользовались широким спросом в Евразии и распространились далеко за пределы долины Нила. Самобытный, ни с чем не сравнимый облик этих вещей позволяет повсюду легко отличить их от продукции местных ремесленников. Благодаря торговым и культурным связям египетские предметы проникали в самые глухие и удаленные уголки Старого Света: подобные находки отмечены в Северном Причерноморье, на Среднем Дону, в лесах Прикамья, в горном Алтае, Тибете и Китае.
Когда сам факт наличия привнесенных извне черт культуры в виде предметов импорта твердо установлен, наступает второй этап научных исследований: необходимо решить, каким образом осуществлялись контакты между двумя выделенными областями. Именно здесь в ряде случаев играет важную роль научный эксперимент в духе трансокеанских плаваний «Кон-Тики» и «Ра».
Однако суть проблемы в том и состоит, что на Американском континенте до сих пор не было найдено ни одного подлинного предмета (я не говорю здесь о случаях подлога и фальсификаций), привезенного, из очагов древнейших цивилизаций Старого Света (Египет, Шумер, Индия), если не считать сравнительно поздних находок отдельных римских вещей в Мексике и Венесуэле. Не известны пока археологам и какие-либо другие осязаемые следы пребывания египтян в Западном полушарии.
«Теориям Египта в Америке (или Америки в Египте), Атлантиды и «пропавших колен израилевых»,- пишет американский исследователь Р. Уокоп, - суждена еще долгая жизнь. По непостижимой причине люди испытывают к ним нежную привязанность и не верят самым убедительным контраргументам ученых. Вернее, не желают верить, а убеждать человека против его воли - дело безнадежное».
Финикийцы действительно были довольно искусными и отважными мореходами. Их плавания вокруг Африки и, возможно, в Индию (страну Офир) надежно засвидетельствованы письменными источниками. Еще более поразительными следует считать их успехи в освоении прибрежных вод Атлантики. В 1749 г. на острове Корву (Азорские острова) был найден кувшин с карфагенскими монетами 330-320 гг. до н. э. - несомненное доказательство пребывания там карфагенских мореходов. Но это и был, по-видимому, тот предел, которого они смогли достичь на западе. «Если тем не менее часто высказывалось мнение, что финикийцы, карфагеняне или другие народы-мореплаватели достигали Америки,- пишет известный ученый-географ Рихард Хенниг,- то это следует считать плодом чистой фантазии... Впрочем, нельзя в принципе отрицать возможность того, что случайно, а не по доброй воле некоторые жители Средиземноморья могли в древности добраться до Америки и оказать культурное влияние на Новый Свет. Но столь же определенно можно утверждать, что до настоящего времени нет никаких литературных источников или археологических данных, подтверждающих столь смелое предположение».
И все же неоднократно делались попытки представить «материальные доказательства» ранних связей Старого и Нового Света. Я имею в виду многочисленные находки «финикийских» вещей на Американском континенте. «Все эти сообщения,- подчеркивает Хенниг,- в результате тщательной проверки оказывались, однако, совершенно несостоятельными. Более или менее удачные подделки таких «доказательств» имели, к сожалению, широкое хождение в США, этой классической стране блефа и сенсаций».
Так, например, в 1869 г. на берегу реки Онондаги (штат Нью-Йорк) была обнаружена в земле огромная каменная статуя с плохо сохранившейся финикийской надписью. Настоящую сенсацию вызвала и находка плиты с финикийскими письменами в Параибе (Бразилия) в 1874 г. Обе эти подделки были тогда же полностью разоблачены специалистами.
Но уже через год появилось сообщение об открытии в районе Параибе еще одной финикийской надписи, за подлинность которой ручался доктор Владислав Нетто - директор Национального музея в Рио-де-Жанейро. По сообщению Нетто, текст надписи гласил, что несколько человек спаслись во время гибели Карфагена в 146 г. до н. э. Они переправились через океан и 9 - 10 лет спустя, после смерти своих товарищей и вождя, попали в трудное положение: их подстерегала гибель из-за «невыносимой жары».
Через несколько лет факсимиле этой надписи попало в руки одного из лучших знатоков финикийской письменности профессора Литтмана (Тюбинген, Германия). Каково же было удивление, когда он без особого труда установил, что перед ним - новый, слегка измененный вариант первой, давно разоблаченной фальшивки из Параибе!
Стоит ли говорить, что приведенные примеры могут только усилить вполне законное недоверие к подобного рода «открытиям» и «находкам».
Продолжение этой не в меру затянувшейся истории с «камнем из Параибе» относится уже к нашим дням. 29 декабря 1968 г. газета «Комсомольская правда» в статье под многообещающим заголовком «И не Колумб, и не Эрик Рыжий» познакомила своих читателей с новым вариантом надписи из Параибе, копия которой была обнаружена в старых бумагах давно почившего американского репортера Уильберформа Имса.