Страница 6 из 21
Бородатые индейцы-майя. Резная кость из Копана. Гондурас, середина I тысячелетия нашей эры
Выше уже говорилось, что в доиспанских документах Кецалькоатлъ тоже всегда изображался именно с черной бородой. Бородатые персонажи встречаются на рельефах и скульптурах ольмеков, майя, тотонаков, са-потеков и других культурных народов Мексики. Не проще ли предположить, что древние мексиканцы запечатлели в этих загадочных образах не заокеанских пришельцев, а своих же сородичей - различные, хотя и численно небольшие группы индейцев с более значительным, чем обычно, развитием волосяного покрова на лице,- которые были разбросаны практически по всему континенту?
Бородатый пленник майя на стеле, I тысячилетие нашей эры, из Пьедрас-Неграс, Мексика
При этом весьма показательно, что бородатыми изображались не только боги, но и жалкие пленники, стоящие на коленях у трона победоносных правителей майя (скульптуры из древних городов Пьедрас-Неграс, На раньхо и т. д.).
В 1947 г. на прилавках книжных магазинов США появилась небольшая книга в яркой суперобложке и с лаконичным названием «Человек пришел из Азии». Имя автора - Гарольд Гладвин - было известно лишь сравнительно узкому кругу специалистов - археологов и антропологов и ничего не говорило обычному читателю.
В свое время Гладвин - человек весьма состоятельный и трезвый - неожиданно увлекся археологией. Он раскопал на собственные деньги древнее городище индейцев на юго-западе США и построил музей в штате Аризона. Но роль мецената ему быстро наскучила, и он решил попробовать свои силы в иной области. Пользуясь тем же методом, с помощью которого ранее умудрились приплести к истории древней Америки «колена израилевы», Гладвин легко решил все сложнейшие проблемы американистики.
«Вместо того, чтобы считать индейцев суперменами,- писал он, - которые в течение нескольких веков добились таких же достижений, какие остальное человечество приобрело после целых тысячелетий мучительных поисков, нужно посмотреть правде в глаза. Гораздо логичнее предполагать, что развитые и сложные черты их цивилизаций были принесены извне белыми бородатыми людьми...» И вновь уже звучит знакомый нам мотив: Разве наиболее почитаемые божества индейцев Кецалькоатль и Виракоча не изображались в индейских преданиях в виде белых бородатых людей - покровителей культуры и знаний? А скульптуры бородатых фигур, найденные среди развалин древних мексиканских городов? Чьи они? Не могли же у бронзовокожих индейцев, почти лишенных растительности на лице, появиться сами собой такие странные образы! И Гладвин решает: «Да, носителями цивилизаторской миссии среди «диких» индейцев действительно были белые бородатые люди».
Но при чем здесь европейцы? Ведь, по Гладвину, все американское происходит из Азии. Пытаясь устранить это явное противоречие, он переносит нас в Восточное Средиземноморье эпохи Александра Македонского. После смерти великого полководца (323 г. до н. э.) его огромная империя, созданная только силой оружия, разваливается на части, словно карточный домик. Между наследниками Александра начинается ожесточенная борьба за власть. И лишь Неарх, адмирал огромного греческого флота, подготовленного для далекого похода на восток, не принимает в ней никакого участия. Он попросту «исчезает» вместе со всеми своими кораблями.
Неизвестность - самое удобное поле деятельности для всякого рода манипуляторов историческими фактами. По воле Гладвина «исчезнувший» флот Александра Македонского совершает огромный переход от Средиземноморья до западных берегов Америки. Около 300 г. до н. э. цивилизованные греки, «впитав» в себя по пути многие достижения восточной культуры, добираются до Американского континента. И там, где ступала нога пришельцев, расцветали впоследствии индейские цивилизации. Но уцелели ли какие-либо следы их пребывания в Новом Свете? «Конечно, - говорит Гладвин. - А изображения воинов в греческих шлемах с гребнями на перуанских вазах; скульптуры бородатых людей из Мексики и, наконец, индейские легенды?»
Подобные доводы были рассчитаны на самых наивных людей. Вряд ли они казались убедительными и самому Гладвину. Поэтому он попытался возместить слабые стороны своей гипотезы яростными нападками на профессиональных ученых - твердолобых академиков, догматиков от науки, обвиняя их в нетерпимости к смелым взглядам и оригинальным теориям.
Гладвин не ошибся в своих предположениях. За редким исключением отзывы специалистов о его книге были самые отрицательные. Это и понятно, ибо все выводы автора были абсолютно беспочвенными.
Перуанские сосуды с изображениями воинов в шлемах, на которые ссылается Гладвин, относятся к культуре Мочика (400-800 гг. н. э.). Скульптуры бородатых персонажей из Мексики имеют якобы ярко выраженные азиатские черты. Но одна из них, найденная в Трес Са-потес (Веракрус), датирована не ранее 300 г. н. э.; т. е на 600 лет позднее предполагаемого появления греческого флота. Другая вообще изображает не человека, а ягуара. Остаются, правда, легенды индейцев о белых бородатых богах. Но у нас, как уже говорилось, пока нет никаких доказательств в пользу древнего происхождения этих преданий - они известны нам только е пересказе испанских авторов, писавших не ранее XVI в. н. э.
Каменный рельеф с изображением фараона Нармера, убивающего врага. Египет, конец IV тысячелетия до нашей эры
На наш взгляд, приведенные выше гипотезы полезны в одном лишь отношении - они привлекают внимание к ряду общих черт в культурах Старого и Нового Света, требуют их убедительного объяснения, В чем же заключается причина поразительной близости некоторых мотивов искусства Древнего Востока и Америки? По-видимому, дело здесь не только в том, что на обеих сторонах Атлантики строили пирамиды, знали предание о потопе и высекали на камне изображение креста Древние цивилизации индейцев Мексики и Перу были близки первым очагам высокой культуры в Египте и Месопотамии по самой своей сути - по уровню развития экономики (основой которой служило высокопродуктивное земледелие), общественному и политическому устройству. Причем эту близость никак не объяснишь непосредственными контактами между названными областями: в Шумере и Египте цивилизация возникла в конце IV тысячелетия до нашей эры, тогда как в Мексике и Перу это происходит в лучшем случае на рубеже нашей эры. Огромный хронологический разрыв почти в три тысячи лет исключает возможность прямого влияния древнейших государств Старого Света на процесс становления и развития высоких культур доколумбовой Америки. Единственное правильное объяснение некоторых общих черт в культуре и искусстве обеих областей следует искать в независимом происхождении (конвергенции).
Каменная стела майя с изображением правителя 'на поле брани'. Мексика, I тысячелетие нашей эры
Дело в том, что население Мексики и Перу, благодаря высокоразвитому земледельческому хозяйству, достигло к началу нашей эры примерно тех же рубежей в экономике, политике и культуре, какие были пройдены в Египте и Двуречье еще в конце IV - начале III тысячелетия до нашей эры. Значительное сходство хозяйственных и социально-политических форм раннеклассового индейского общества с древневосточным, а также тот факт, что искусство в классовом обществе выполняет вполне определенную социальную функцию (прославление царя и царской власти, обслуживание культа всевозможных, главным образом, земледельческих богов и т. д.), и породили в конечном счете ряд сходных моментов в культуре по обе стороны Атлантики. И все же, есть «какие-нибудь осязаемые доказательства пребывания в Америке древних мореходов Старого Света в эпоху, предшествующую открытиям Колумба?