Страница 20 из 121
Опустившись на край широкой постели, он заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и уставился на свечу. Кажется, он ощущал воздействие напитка, который дал ему Тиег, но, впрочем, не был в этом до конца уверен. Похоже, страх и впрямь отступил, и сердце не так сильно колотилось в груди. Он даже прижал пальцами жилку на шее, чтобы в этом убедиться.
Затем Райс-Майкл закрыл глаза и отдался медленному ровному биению собственного пульса, который уносил его, словно морская волна, смывая все страхи. Внезапно он осознал, что правой рукой касается фибулы со львом у себя на шее… Стиснув ее в кулаке, он склонил голову и безмолвно принялся шептать молитву за успех их нынешнего предприятия.
Но вот уже у него не осталось сил молиться, и даже просто сидеть прямо. С наслаждением отдавшись чувству покоя, он медленно опустился на постель, раскинув руки в стороны. Где-то в самом дальнем уголке сознания мелькнула мысль, что поза эта словно символизирует жертву, которую он, подобно своим братьям, вполне возможно, принесет во имя удовлетворения амбиций своих сановников. Точно так же, как Христос в свое время отдал жизнь на кресте… Однако Райс-Майкл тут же одернул себя, изгоняя прочь всякие мысли о возможном поражении, и вновь взялся рукой за фибулу, сжимая ее, словно талисман, который призван был защитить его от коварства советников. Подобно льву Халдейнов, он должен быть несгибаем, горд и отважен. Металл приятно холодил ладонь, укрепляя короля в его решимости, и он даже не вздрогнул, когда кто-то легонько тронул его за запястье.
— Сир, у нас все готово, — негромко промолвил Джорем.
Глава VI
И дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне. Он стал, — но я не распознал вида его, — только облик был пред глазами моими; тихое веяние, — и услышал я голос.[7]
Райс-Майкл ощутил мгновенный приступ головокружения, слишком резко сев на кровати, и с благодарностью оперся о протянутую руку Джорема, который помог ему встать на ноги. Понадобилось несколько мгновений, чтобы взор его сфокусировался. Не то чтобы у него все плыло перед глазами, однако предметы в комнате внезапно показались какими-то далекими, словно окутанными дымкой. Должно быть, так действовало снадобье Тиега.
Тишина, царившая в комнате, была наполнена странной отчетливостью, ощущением ожидания чего-то значительного, и он знал, что никогда прежде не испытывал ничего подобного. У изножья кровати он видел фигуры, стоявшие на границе круга, обозначенного белой пряжей. Ближе всех держалась Райсиль, Мика справа от нее, у двери напротив — Тиег, спиной к занавешенному окну.
Вид этот пробудил в памяти Райса-Майкла какие-то воспоминания, но он не знал, что именно здесь кажется ему таким знакомым. Почему-то он подумал, что окно комнаты выходит на восток, и в этом была своя значимость.
Свет тоже казался каким-то другим, не то чтобы слишком ярким, но… непривычным. В комнате горели еще две свечи, помимо той, что стояла на прикроватном столике — одна у двери, а другая на полу в центре круга, рядом с небольшой глиняной чашей. Чашу эту было трудно разглядеть, но если прищуриться, то Райс-Майкл словно мог различить слабое серебристое сияние, окружавшее круг, словно огромный перевернутый сосуд. Туман замутнял взор подобно легкой вуали, тонкий, словно паутина, и он легонько потряс головой. Джорем подвел его вперед и заставил стать между границей круга и изножьем кровати.
Инстинктивно он сознавал, что касаться круга не стоит, даже просто оказавшись поблизости, он ощутил, как по коже побежали мурашки. Затем, оказавшись ближе, заметил, что круг не завершен. Концы белой нити, которые должны были сомкнуться, оказались отогнуты, по обеим сторонам оставляя проход для человека. Рядом лежал меч Халдейнов, и кончик его касался восточной части прохода, словно обозначая распахнутую дверь. Приглядевшись, Райс-Майкл осознал, что воздух в этом месте кажется более прозрачным, словно там и впрямь имелись некие врата.
— Войдите в круг и станьте посередине, сир, — негромко пригласил его Джорем, указывая на проход. — Я сейчас вернусь, только предупрежу Катана, что мы начинаем.
Райс-Майкл ощутил внезапный холодок, когда пересек границу круга. Тут же к нему подошла Мика, молча обняла и подвела к центру круга. Он ласково поцеловал жену, а она, коснувшись губ кончиками пальцев, легонько дотронулась до броши Халдейнов у него на шее, и в этот миг он заметил слезы в ее глазах. С улыбкой он повторил ее жест, поражаясь преданности и безграничной любви жены, которая придавала ему отваги и решимости. Вскоре Джорем вернулся, склонился, чтобы поднять меч Халдейнов, и Райс-Майкл заметил у него на груди небольшой серебряный крестик, как символ священного сана Дерини.
Почему-то вид распятия успокоил короля, он отпустил жену, а сам повернулся к открытому проходу в круге. Едва лишь Джорем вошел внутрь, Тиег, нагнувшись, соединил концы белой нити и связал их между собой, символически завершая круг.
Однако именно Джорему предстояло сомкнуть его окончательно. Опустив меч острием вниз, туда, где только что был проход, Джорем уверенным движением провел клинком по полу один раз, а затем повторил это еще дважды. С каждым его движением туман в воздухе сгущался, и когда Дерини закончил и положил меч на пол, лишь положение клинка указывало на место, где некогда имелся проход.
— Теперь мы стоим в защищенном круге, сир, — негромко пояснил Джорем, и взяв короля за плечи, повернул его к Тиегу. — Полагаю, вы ощутили энергию, когда миновали врата, которые теперь закрыты. Наш круг охраняют святые архангелы, к которым вскорости нам предстоит воззвать вновь. Но сперва следует совершить еще некоторые приготовления. Пожалуйста, дайте мне вашу правую руку.
Хотя Райс-Майкл твердо говорил себе, что бояться нечего, все же сердце его учащенно забилось. Когда он подал Джорему руку, Тиег достал из поясного кошелька свернутый кусочек пергамента и, как это ни поразительно, Кольцо Огня, принадлежащее Халдейнам. Тиег тем временем обнажил небольшой серебряный кинжал, что прежде висел в ножнах у него на поясе, и вновь у Райса-Майкла возникло ощущение, что он уже видел все это прежде, но он никак не мог понять, где и когда.
— Да, вам через все это уже довелось пройти, — промолвил Джорем, прижимая острие кинжала к большому пальцу Райса-Майкла. — Жертва крови и некоторое испытание отваги являются необходимой составной частью, усиливающей большинство известных мне ритуалов. Сейчас мы слегка изменим форму в соответствии с обстоятельствами, однако Кольцо Огня непременно должно получить крещение кровью при формальном признании короля. Те слова, что вы сейчас услышите, были впервые произнесены вашим отцом. Тиег, можно начинать.
Уверенным движением руки Тиег создал магический световой шар размером с кулак, и тот, вспыхнув зеленоватым светом, повис у них над головой. Это произошло так внезапно, что Райс-Майкл невольно вздрогнул. Однако он знал, что это такое, поскольку видел, как Джаван однажды делал нечто подобное. Но даже если бы он пожелал отпрянуть, то не смог бы, ибо Джорем крепко удерживал его за руку, и острие кинжала по-прежнему впивалось в большой палец. Он заставил себя отвести взор от огненного шара, а Тиег, развернув пергамент, поднес его к свету и принялся читать:
— Сим я завещаю: Господь сказал мне — ты сын мой, в сей день я зачал тебя. Проси меня, и я дам тебе земли в наследие, до крайних пределов земли.
Райс-Майкл растерянно заморгал. Он когда-то уже слышал эти слова, совершенно точно, только никак не мог вспомнить, когда. Он все еще пытался вернуть это воспоминание, как вдруг Джорем резким движением полоснул кинжалом ему по пальцу и произнес слова, задевшие глубокую струнку в его душе:
— Райс-Майкл Элистер Халдейн, король Гвиннеда, будь освящен на служение своему народу.
Он был не в силах пошевельнуться, он словно застыл в этом мгновении времени. Напряженную тишину нарушил лишь чуть слышный шорох, когда Джорем дважды отер лезвие кинжала себе об рукав, а затем с металлическим звоном вложил его в ножны. Лезвие оказалось столь острым, что сперва не было боли, и даже кровь почти не выступила, но Райс-Майкл невольно стиснул зубы, когда Джорем расширил ранку, и кровь крупными темными каплями потекла на Кольцо Огня. Прикосновение кристалла к плоти оказалось столь болезненным, что король едва удержался от крика. Он напрягся всем телом, но тут же кольцо убрали, и раненый палец прижали к листу пергамента, который Тиег передал старшему Дерини. Порез закрылся, и боль начала отступать.
7
Иов 4:15,16