Страница 5 из 54
Он полностью прекратил двигаться, его челюсть отвисла. “Откуда это у вас?” спросил он, довольно раздраженно для того, кто вот вот будет порезан на маленькие кусочки.
“Скажи мне, кто сделал эти снимки.”
“Зачем мне это?”
Я использовал пару тонких лезвий и отрезал первые два пальца с его левой руки. Он задергался и закричал, полилась кровь, что всегда меня сердит, так что я запихал теннисный шарик ему в рот и отрезал первые два пальца с его правой руки. “Незачем,” ответил я, и подождал, пока он немного замедлится.
Когда он наконец затих, он повернул глаза ко мне, и его лицо заполнилось тем пониманием, которое возникает, проходя через боль в знание, что останется навсегда. Я вынул теннисный шар из его рта.
“Кто сделал снимки?”
Он улыбнулся. “Надеюсь, что один из них был вашим,” сказал он, что сделало следующие девяносто минут намного более полезными.
Глава 4
Обычно я чувствую себя приятно расслабленным в течение нескольких суток после одной из своих Ночей, но уже следующим утром после поспешного ухода МакГрегора я все еще дрожал от нетерпения. Я ужасно хотел найти фотографа в красных ковбойских ботинках и зачистить его. Я – аккуратное чудовище, мне действительно нравится заканчивать любое начатое дело, и знание того, что кто-то бродит вокруг в этих нелепых ботинках, с камерой, которая видела слишком много, подталкивало меня устремиться по следу и завершить вторую часть моего проекта.
Возможно я слишком поспешил с МакГрегором; я должен был дать ему немного больше времени и поддержки, и он сказал бы мне все. Но казалось, что кое что я мог бы легко найти и сам – когда рулит Темный Пассажир, я абсолютно уверен что могу сделать всё что угодно. До сих пор я не ошибался, но в этот раз я оказался в чем-то вроде неудачной зоны, и теперь должен был найти мистера Ботинки самостоятельно.
Я знал из своего предыдущего расследования, что у МакГрегора не было социальной жизни вне его случайных вечерних круизов. Он принадлежал к паре деловых организаций, что вполне ожидаемо для риэлтера, но я не обнаружил там никого похожего на его приятеля. Я также знал, что у него не было криминальной истории, так что не было файла, который можно было бы вытянуть и поискать известных партнеров. Протоколы суда на его разводе просто упоминали “неразрешимые противоречия”, предоставляя остальное воображению.
Тут я застрял; МакГрегор был классической одиночкой, и за всё моё осторожное исследование я не видел ни единого знака, что у него были друзья, компаньоны, свидания, помощники, или близкие друзья. Ни ночей покера с мальчиками – никаких мальчиков вообще, за исключением молодых. Ни церковной общины, ни Лосей, ни соседского бара, ни еженедельного общества танцев – что могло бы объяснить ботинки – ничего, кроме фотографий с торчащими красными острыми носками сапог.
Так кто же такой Ковбой Боб, и как мне его найти?
Было только одно место, куда я мог пойти в поисках ответа, и это нужно было сделать поскорее, прежде чем кто-нибудь заметит отсутствие МакГрегора. Я услышал далекий раскат грома, и с удивлением взглянул на настенные часы. 2:15, время ежедневного полуденного шторма. Я хандрил в течение всего обеда, очень на меня непохоже.
Однако, шторм снова дает мне небольшое прикрытие, а по пути назад я могу остановиться что-нибудь съесть. С такими аккуратными и приятными планами на ближайшее будущее я направился на парковку, сел в машину, и поехал на юг.
К тому времени, когда я добрался до бухты Матесон, начался дождь, так что я снова надел свой желтый дождевик и потрусил к лодке МакГрегора.
Я снова с легкостью отпер замок и проскользнул в каюту. Во время моего первого посещения лодки я искал признаки того, что МакГрегор был педофилом. Теперь я пытался найти нечто более тонкое, что-то, что подсказало бы мне имя МакГрегорова друга-фотолюбителя.
Нужно было откуда-то начать, так что я спустился в каюту. Я открыл ящик с двойным дном и снова просмотрел фотографии. На сей раз я проверял как лицевую, так и обратную сторону снимков. Цифровая фотография сделала выслеживание более трудоемким: никаких пометок на фото, никаких пустых конвертов из проявки с прослеживаемыми серийными номерами. Любой может просто загрузить картинки на жесткий диск и распечатать их, даже кто-то с таким отвратительным вкусом в обуви. Несправедливо: разве компьютеры не должны облегчать жизнь?
Я закрыл ящик и перерыл остальную часть помещения, но не нашел ничего, чего бы не видел прежде. Несколько обескураженный, я вернулся наверх в кабину управления. Там было несколько ящиков, я просмотрел и их. Видеокассеты, фигурки супергероев, скотч– все эти вещи я уже видел, и ни одна из них ни о чем мне не говорила. Я вытащил рулон липкой ленты, думая, возможно, что это пустая трата времени. Праздно перевернул нижний ролик.
И там было это.
Действительно, лучше быть везучим, чем добрым. Я вряд ли нашел бы что-нибудь столь же полезное и за миллион лет. На основании рулона был прилеплен маленький обрывок бумаги, с надписью «Рейкер» и номером телефона.
Конечно, не было никаких гарантий, что Рейкер был Красным Рейнджером, или хотя бы человеком. Это могло быть имя лодочного подрядчика. Но в любом случае, это было гораздо больше того, что я имел в начале, и мне нужно было убираться с лодки прежде, чем закончится гроза. Я положил бумажку в карман, застегнул дождевик, и выполз из лодки на пешеходную дорожку.
Возможно я чувствовал себя таким счастливо расслабленным от последствий моего вечера с МакГрегором, но я напевал 100 °Cамолетов на Крыше Филипа Гласа, пока ехал домой. Ключ к счастливой жизни иметь цель и повод для гордости, и в тот момент у меня было и то и другое. Хорошо быть мной!
Хорошее настроение продлилось до кольцевой транспортной развязки, где Олд Катлер Роад пересекается с Ле Джун, а затем взгляд в зеркало заднего обзора заморозил музыку на моих устах.
Позади меня, чуть ли не упираясь в задний бампер ехал Форд Таурус. Очень похожий на один из автомобилей в больших количествах закупленных Полицией Майами для персонала в штатском.
Это никак не могло быть хорошим знаком. У патрульной машины не было ни одной реальной причины следовать за мной, но похоже, кто-то в автомобиле поставил перед собой цель дать мне понять о слежке. Если так, это отлично сработало. Я не видел водителя за блеском ветрового стекла, но внезапно мне показалось очень важным узнать кто за рулем, как долго он следил за мной, и сколько успел увидеть.
Я свернул и припарковался в небольшом переулке, Форд встал позади меня. Некоторое время ничего не происходило; мы оба сидели в машинах, выжидая. Меня собираются арестовать? Если кто-то следил за мной от пристани, это может плохо кончиться для Торопыги Декстера. Рано или поздно, отсутствие МакГрегора будет замечено, и даже самое обычное расследование укажет на его лодку. Кто-нибудь пойдет взглянуть на неё, и тот факт, что Декстер был там в середине дня, покажется ему весьма примечательным.
Полицейскую работу делают успешной подобные мелочи. Полицейские ищут забавные совпадения, и когда они их находят, то становятся очень серьезными с человеком, который совершенно случайно оказался в слишком многих интересных местах. Даже если у этого человека есть полицейское удостоверение и удивительно очаровательная фальшивая улыбка.
Итак, мне ничего не остается, кроме как блефовать: узнать, кто следил за мной и почему, и затем убедить их, что это был глупый способ напрасно потратить время. Я надел свое самое лучшее Официальное Приветливое лицо, вышел из автомобиля, и подошел к Таурусу. Окно опустилось, и вечно сердитый Сержант Доакс уставился на меня, словно вырезанный из куска черного дерева идол злобного божка.
“Почему ты в последнее время уходишь с работы посреди дня?” спросил он у меня. Его невыразительный голос создавал впечатление, что все, что бы я не сказал – ложь, и он хочет уязвить меня этим.