Страница 17 из 97
— Да один бродячий художник. Забрел ненадолго в мою жизнь и побрел дальше.
Тактичная Лариса не стала настаивать. Раз Алла не расположена к откровенности, зачем тянуть жилы?..
— Ну как, Эдик, удалось ее уломать? — спросил назавтра давний приятель и соратник издателя Яша Корн.
— Разумеется, — кивнул Эдуард Леонидович. — Но попотеть пришлось. Не хотелось использовать последний аргумент, да делать нечего, иначе она никак не шла на компромисс.
Приятели сидели в кабинете генерального директора издательства „Кондор“, обсуждая очень важный на данный момент вопрос.
— С ней придется быть начеку, — предупредил Яков. — Опасная особа.
— Опасная, — согласился Нечаев. — Не стал бы я с ней возиться, но уж очень подходящая кандидатура. Хватка у нее бульдожья, да ведь и я не лыком шит! — похвалил себя издатель. — Она думала, что держит меня за горло, но вышло наоборот.
— Много запросила?
— Порядочно, — вздохнул Эдуард Леонидович.
— Ничего, отработает, — заверил собеседник.
— Надеюсь.
— Договор она подписала?
— Подписала, хотя и кочевряжилась.
— Теперь ей уже никуда не деться. Жребий брошен.
— И все равно на душе у меня неспокойно, Яша. Она убийца и на меня смотрела взглядом убийцы, глаза — как дуло пистолета, я все время ощущал себя будто под прицелом.
— Впечатлительный ты, Эдик, — рассмеялся Яков.
— Тебе хорошо говорить. А я вчера успокоительные и сердечные пил.
— Думаешь, она и тебя убьет не моргнув глазом?
— Эта кого угодно убьет не моргнув глазом.
— Здравствуй, Алла. Это Филипп.
— Привет, Фил! Не прошло и года…
— Ты предложила звонить. Вот, звоню…
— А если б не напомнила, то не имела бы счастья слышать твой голос?
— За этот год я не раз хотел с тобой встретиться…
— И в частности, вчера, когда вел за мной наружное наблюдение?
— Ты о чем?
— О том, что ты ехал за нами от моего дома до Шереметьева.
— Я? — Изумление в его голосе казалось настолько искренним, что если бы Алла не была уверена в здравомыслии Толика, — а тот не склонен по пустякам драматизировать ситуацию, — то поверила бы экс-любовнику.
— Нет, я, — передразнила она.
— Ты ошибаешься.
— Тебя засек мой верный оруженосец.
— Кто-кто?
— Толик. Он был за рулем.
— Твой телохранитель?
— Вроде того. А ты, видно, в частные детективы переквалифицировался?
— Я?
— Слушай, у нас какой-то непродуктивный диалог. — Алла уже начала сердиться. Какого черта он придуривается! Ведь ясно как белый день — ему что-то от нее нужно. — Хочешь темнить — дело твое. Но, честно говоря, у меня нет никакого желания стирать язык об зубы, раз ты отвечаешь на вопросы: „Я?“ Давай лучше развлечемся светской беседой. Как жил-поживал?
— По-разному.
— А в данный момент?
— В данный момент хреново.
— Что так?
— Это не телефонный разговор.
— Тогда приезжай.
— Ну, выкладывай свою проблему, — велела верная боевая подруга, усаживаясь напротив гостя.
— Меня подставили, — пригорюнился Филипп, немного переигрывая и утрируя свои душевные страдания.
— Значит, ты обратился точно по адресу. — Алла не купилась на его несчастный вид и говорила деловым тоном. — Я ведь теперь почти миссис Холмс.
„А может быть, ему об этом известно… — подумала она, разглядывая своего визави. — Темнит парнишка. Мог бы просто позвонить и обратиться с просьбой, но он зачем-то изобразил случайную встречу в аэропорту“.
— Да ну? А я и не знал. Просто хотел поделиться, посоветоваться, что делать.
Алла не отметила фальши ни в его голосе, ни в выражении лица. Или же, помимо таланта художника, Филипп обладает и врожденным актерским даром?..
— Делись, — подбодрила она. — И совет не заржавеет. А если нужно действовать, то и это не вопрос.
— Знаешь такую писательницу — Изабеллу Астралову?
— Это та чокнутая, которая будто бы общается с потусторонними мирами, шесть раз умирала и зачем-то опять возрождалась?
— Да.
— А какие у тебя с ней дела?
— У меня с ней давно ничего нет.
— Из этого следует, что раньше что-то было.
— Лет десять назад у нас была мимолетная интрижка, и ее личный имиджмейкер Даниил Фаргин об этом знал. Накануне того дня, когда Астралову убили, он разыскал меня, попросил ей позвонить и договориться о встрече. Она выгнала всю обслугу, заявила, что хочет весь день быть одна и никому дверь не откроет. А мне бы открыла.
— То есть ты поработал отмычкой?
— Нет, я у нее не был. Моей задачей было лишь позвонить и договориться, что я приду в десять утра, за два часа до начала презентации, мы немного поболтаем, а потом вместе поедем на встречу с журналистами.
— Следовательно, вместо тебя в десять часов пришел киллер и шлепнул мадам Астралову.
— Получается, что так.
— А чего ты боишься, раз не был у нее?
— Наш телефонный разговор слышал Данила Фаргин.
— Но ведь ты можешь сказать, что это он подговорил тебя ей позвонить.
— Свидетелей нет.
— Ну, тогда его показания для тебя не опасны. Его слово — против твоего. Тверди, что не звонил ей, и все.
— На ее автоответчике зафиксирован мой звонок.
— Следов лучше не оставлять, — назидательно произнесла Алла. Особенно если предстоит убийство.
— Я же тогда не знал, что ее убьют!
— Да пошутила я, успокойся. А почему ты согласился ей позвонить, если не собирался приходить?
— Данила очень просил. Мы с ним учились в Суриковском в одной группе и до сих пор дружим.
— Неужели тебя не удивила его просьба?
— Странности Астраловой всем известны. Данька сказал, что она заперлась дома и никого не впускает. Звучало вполне правдоподобно, и я ничего не заподозрил.
— Думаешь, Даниил наведет следствие на тебя?
— Их всех трясут.
— Ну и?
— Со страху он может сделать меня крайним.
Алла внимательно посмотрела на парня, отметив, что Филипп непривычно бледен, отводит взгляд, тонкие пальцы чуть подрагивают.
„Видно, Филя не все мне выложил. Похоже, есть еще что-то, он явно не в своей тарелке“.
Но верная боевая подруга — не любительница лезть в душу, если человек не расположен откровенничать. Раз бывший любовник что-то скрывает — это его личное дело. Сочтет нужным — расскажет. Не сочтет — значит, так тому и быть.
— Слушай, Фил, а может, Даниил нанял киллера?
— А ему-то зачем? Теперь Данька потерял высокооплачиваемую работу.
— Ну, без места он не останется.
— Данила был заинтересован в работодательнице. Не было ему резона ее убивать.
— Как знать… Может, госпожа Астралова его уже так достала, что он решил избавить от нее мир.
— Не станет Данька мараться грязным делом.
— Да брось ты! Я не очень высокого мнения о прислужниках стервозных знаменитостей. Нравственностью такие типы не обременены, можешь мне поверить.
— А откуда ты знаешь, что Астралова стерва?
— А разве нет?
— Да я об этом, честно говоря, не задумывался, — пожал плечами Филипп. — На мой взгляд — типичная „тетка“, но с претензиями непонятно на что. Она и десять лет назад была весьма потрепанной, выглядела значительно старше своих двадцати восьми, но пыталась играть под молоденькую. А со стороны это выглядело нелепо — тетенька явно прошла огни, воды и медные трубы, но зачем-то крутится среди восемнадцати-двадцатилетних и без особого успеха старается им уподобляться.
— Понятно зачем — молодость уходит, хочется ее удержать.
— Сейчас мне самому двадцать восемь, и я знаю многих женщин и своего возраста, и постарше, но они ведут себя иначе. Вот ты, к примеру.
— Ну, я-то штучный экземпляр, — рассмеялась Алла.
— Кто бы спорил? — подыграл Филипп — Мне тридцать шесть, и я своего возраста не скрываю. Как раз наоборот, в теперешнем статусе мне гораздо интереснее, чем, скажем, в двадцатилетнем, — вижу многое, о чем тогда не имела понятия. Уверена, что дальше мне дет еще интереснее жить.