Страница 16 из 28
Наследник испанского престола и в наши дни носит почетный титул Принца Астурийского. В городе Овьедо в Астурии ежегодно присуждается престижная премия Принца Астурийского за достижения в области науки и искусства – внутринациональный аналог Нобелевской. Лауреаты, прибывающие на торжество вручения, традиционно останавливаются в лучшей гостинице города. Называется она «Реконкиста». Все это – дань уважения и памяти тем далеким временам, когда отсюда, из Астурии, медленно, но неуклонно пошло отвоевание Испании у арабов.
После разгрома вестготских войск их остатки укрылись в астурийских горах. Тут-то вскоре и объявился новый герой, легендарный дон Пелайо. Кто он такой, толком неизвестно. Сейчас сказали бы «харизматический лидер», «пассионарная личность». Именно он добился сплочения уцелевших в боях вестготов для борьбы с захватчиками и уже в 718 году нанес арабам сильное поражение в битве при Ковадонге.
Васконы – это еще один народ на территории современной Испании, который никак не поддавался победоносному мусульманскому завоеванию. Васконы были предками басков, полудикими обитателями Пиренейских гор. Знатные вестготские графы с их фамильной гордостью, придворным этикетом и мечами, передаваемыми по наследству, и одетые в домотканые рубахи васконские горцыпастухи, чье излюбленное оружие – здоровенные валуны, катящиеся со скал на головы противника, – эти две силы не давали арабам почить на лаврах, беспокоя их неожиданными партизанскими вылазками.
«Откуда-то навязался на нашу голову этот необъезженный осел, дон Пелайо! – восклицали мусульмане. – Окруженный, он способен обходиться без пищи. Его воины мрут с голоду, но не сдаются. Неделями они питаются одним диким медом!» Случалось, арабы снимали осаду и уходили, утешая себя: «Три дюжины упрямых ослов, Аллах с ними! Какую опасность могут они представлять для всесильного халифата?» Однако опасность была. И состояла она в том, что христиане почувствовали: этих бесчисленных и непобедимых можно и нужно бить! В 724 году вестготская знать совместно с басками разбивает мусульман у города Аинса. В народе ходят слухи о чудесном явлении на месте сражения Девы Марии.
В то время Испания, завоеванная арабами, носила имя Аль-Андалус или Андалусия. Столицей Андалусии была Кордова. В ней правил эмир, подчиненный восседающему в Дамаске халифу.
Но быть кордовским эмиром ох как непросто! Вдали – недремлющее око халифа, не без причин опасающегося, что отдаленный эмират может пожелать автономии. Начальники на местах тоже норовили отделиться от Кордовы и стать независимыми эмирами в Толедо или Сарагосе. Христиане подавали голос, а тут еще сложная международная обстановка: то викинги нагрянут с моря и сожгут цветущую Севилью, то франки стянут силы к Пиренеям.
Кстати, именно после страшного разорения Севильи викингами в 845 году кордовский эмир Абдаррахман II принял великое решение: строить флот, способный защитить Андалусию от нападений с моря. Вскоре арабский флот Испании стал одним из сильнейших в Европе. Увы, он на долгие века породил новое бедствие христианского мира – сарацинское пиратство. Христианских пленников арабы повсеместно делали пожизненными рабами на галерах. В дальнейшем, в ходе Реконкисты, богатеющие христианские монастыри взяли на себя труд по выкупу несчастных. До сих пор, проходя мимо толедского собора Сан-Хуан-де-лос-Рейес, можно видеть на его стенах гирлянды ржавых кандалов. Каждая такая цепь свидетельствует о вызволенном узнике.
Но вернемся к арабским правителям. Другая беда для них – неоднородность самих арабов, тайное и явное противоборство сирийцев, йеменцев, берберов. Кордовскому эмиру ненадолго удавалось усидеть на своем месте. Как сказали бы в наше время, наблюдалась большая текучесть кадров. Только и было слышно: эмир отозван, смещен, казнен, изгнан, убит прямо в мечети… Естественно, что особый гнев эмира вызывало объединение своих, мусульманских, заговорщиков с христианами. Тут уж карали всех без разбора.
Одной из таких карательных экспедиций стал марш-бросок арабских войск на территорию современной Франции. Операция, изначально направленная против провинившегося перед эмиром герцога Аквитанского, отличалась невиданной доселе жестокостью. Арабское войско продвигалось по маршруту Сарагоса – Памплона – Ронсеваль – Бордо – Пуатье – Тур. Горели селения и города. Убийства, разграбление и всевозможные бесчинства стали обычным делом. Сейчас это трудно вообразить, но войско эмира стояло почти под Парижем – от Пуатье до Парижа рукой подать! Примерно как от Твери до Москвы. Очередным приобретением халифа в Дамаске могла стать Франция – было от чего ахнуть!
И тут в дело вступает франкский полководец Карл Мартелл. В 732 году под Пуатье произошло грандиозное сражение, настоящая битва народов, где войска эмира были разбиты и отброшены франками, а сам эмир убит. И хотя арабы еще не раз совершали вылазки против христиан, им никогда уже не удавалось ни продвинуться так далеко в Европу, ни тем более закрепиться там надолго.
В 736 году восставшие баски на время изгоняют арабов из Памплоны. В 750-м христианский король Альфонсо I в результате ряда побед отвоевывает всю Галисию. Через шестнадцать лет христиане благополучно отбивают набег мусульманской конницы под Алавой.
А вот 778 год неожиданно показал, насколько сложной была на самом деле обстановка на Пиренеях и сколь противоречивые интересы соперничали на полуострове. Лязг мечей и предсмертный хрип боевого рога слились в одном горестном слове – Ронсеваль.
Ронсевальское сражение легендарно. Французский эпос, созданный в ХI—ХII веках, рассказывает о походе франкского императора Карла Великого против испанских мавров, о героической гибели племянника Карла, благородного графа Роланда, в Ронсевальском ущелье Пиренеев и о страшной мести Карла коварным сарацинам за его смерть. Описанные события самым непосредственным образом связаны с Реконкистой: христиане стараются вытеснить мусульман с европейской территории. Героический эпос представляет нам кровопролитный конфликт двух религий, двух мировоззрений и, в конечном счете, все то же столкновение Востока и Запада.
Губернатор Сарагосы араб Сулейман ибн Араби явился в 777 году с посольством к королю франков Карлу. Сулейман просил у Карла помощи в борьбе против кордовского эмира Абдаррахмана I. Сарагосский губернатор клялся Аллахом, что в награду за поддержку ворота Сарагосы будут открыты без боя – надо лишь немедленно выступить в поход. Карл двинулся к югу. Поросший густым лесом перевал в Пиренейских горах и угрюмое Ронсевальское ущелье паладины короля прошли благополучно – горные отроги были пустынны. Лишь в Памплоне воины Карла повстречали людей. То были полудикие баски, исподлобья молчаливо наблюдавшие за пышным иноземным воинством. Запасшись у них козьим сыром, армия двинулась дальше. Увы, ворота Сарагосы оказались закрытыми. Смущенный Сулейман продолжал клясться, что их непременно откроют, надо лишь осадить город и подождать, пока в нем кончатся продовольствие и вода. Дни шли за днями, а упрямая Сарагоса не сдавалась. Наконец разведка донесла Карлу, что кордовский эмир двинул на Сарагосу многочисленное войско. Король почуял неладное: позади, за широкой желтой рекой, ощетинившийся в обороне город, впереди – подступающие войска эмира. Да уж не ловушка ли это? Не провокация ли с самого начала?
Карл велел схватить Сулеймана и заковать в цепи, а его сыновей заложниками отправить с обозом во Францию. После чего он развернул свое войско и устремился назад, к Пиренеям. Возвращение из этого вполне бесславного похода, казалось, прошло успешно. Французские воины уже ступили на зеленые холмы Гаскони, только вот поотставшего обоза, которым командовал любимый племянник короля, Роланд, все не было. Спустя сутки обеспокоенный Карл велел повернуть коней. В Ронсевальском ущелье, названном летописцами «долиной смерти», французам открылось страшное зрелище. Пустые перевернутые фуры, издыхающие под обломками скал лошади и груды мертвых тел, изуродованных и нагих. Среди них нашли и тело графа Роланда. Было видно, что он и его спутники отражали нападение до последнего, спиной к спине. Неподалеку лежал в крови богато изукрашенный рог Роланда, в который он должен был затрубить в случае опасности. Грабители, унесшие все, по непонятной причине не тронули его. Кто же так коварно напал на отставший обоз в самом узком месте Ронсевальского ущелья? Едва ли это были арабы – Пиренейские горы не их территория. И дикарский характер атаки – метание вниз валунов, и то, что убитые были ограблены подчистую и даже раздеты, все – указывало на басков. Но еще загадочнее другое: сыновей Сулеймана не обнаружили среди убитых. Что же все-таки произошло? Был ли сарагосский губернатор провокатором? Вступили ли мусульмане в сговор с басками, чтобы вызволить своих? Или только натравили на воинов Карла свободолюбивых горцев, намекнув им, что франки явились в здешние леса, чтобы посягнуть на исконные права местных обитателей? А может, баски действовали самостоятельно, а заложников прихватили с собой, чтобы при случае диктовать мусульманам свои условия? Или горцы попросту пожалели пленников и отпустили их?