Страница 23 из 37
В определенном смысле психологический портрет Александра Македонского не выглядит большой загадкой. Аристократическое самосознание, построенное на памяти о дальнем родстве с богами и героями, нацеливало личность на стяжение славы. Вдруг оказавшись на троне мировой державы, он так и не сумел расстаться с кругозором и замашками мелкого греческого царька, до смерти измученного чувством собственной малости. Желание встать вровень с богами и героями – как нормальная этическая позиция знатного грека, не равняющего себя ни с кем еще, – было наследием греческой старины и знаком архаического вкуса. Посреди своего времени Александр, должно быть, действительно походил на пришельца из легендарных времен Троянской войны. Между тем греческий мир не мыслил себя в качестве подмостков для славы своих героев. Греки любили предания о Персее и Геракле. Но совсем не желали того, что кто-то перенесет их в такую сказку. Политическая разрозненность понималась многими как нормальное, правильное основание общественной жизни, суть их свободы. Так что в глазах огромной части греков царь Александр оставался самовластным тираном. Его заслуги оспаривали. Его презирали, боялись и не любили.
Игорь Дубровский
Юбилей: Вечное лето Москвы
Апрель 45-го. И горечь, и усталость, и предощущение радости витают в волнующем воздухе ранней весны. Еще немного, и вся страна вздохнет, поднимется и заживет по-новому. Москвичи смоют с оконных стекол следы от бумажных крестов, и будет много света, и будет много цветов. На окраине города, в Останкинском лесопарке, просыпается вековая дубрава. Пушистые «барашки» облепили упругие ветви старых ив. На широкие поляны горсточками высыпались лазоревые пролески. Теперь – думать о будущем. В мирной жизни здесь будет сад, какого еще не было ни в столице, ни во всей советской стране.
Программа создания в Москве Ботанического сада существовала еще в довоенные времена, в рамках общего Градостроительного плана развития города. Правительство вернулось к этому вопросу в самом начале 45-го – закладка Сада в столице в преддверии окончания войны приобретала еще и идеологическую значимость. Постановление о создании Главного ботанического сада Совнарком утвердил 21 января 1945 года, а 27 марта вынес еще одно постановление, в котором говорилось о необходимости возобновления научных учреждений, разрушенных немецкими оккупантами, и о строительстве в ближайшие два-три года новых сооружений Академии наук СССР. Среди особо важных строек – Пулковская обсерватория в Ленинграде и Ботанический сад в Москве. В тот год отмечалось 220-летие Академии наук, и основание Сада приурочили к этой дате. Директором назначили академика Николая Васильевича Цицина, крупного ученого-ботаника, генетика, селекционера, который останется на этой должности следующие 35 лет. Четырнадцать лет шла работа по обустройству территории, созданию экспозиций и коллекций, и в 1959 году Сад принял первых посетителей. С тех пор нет такого сезона, когда бы его ворота были закрыты. И каждый год в начале апреля под колоннами лабораторного корпуса из пропитанной талыми водами черной земли проклевываются яркие крепышикрокусы – белые, желтые, фиолетовые…
Но меняются люди, город стал другим, и Сад осовременивается малопомалу. Продвигается строительство нового оранжерейного комплекса. Максимальная высота сооружения составит 34 метра – здесь поселятся растения-крупномеры. Сегодня открывается первый блок с бассейном для водных и прибрежных растений. В 2007 году обещают завершить строительство тропического отделения, а вслед за тем – субтропического. Так что в ближайшем будущем в столице появится своеобразный ботанический музей, какого в Москве до сих пор не было.
«Сюда надо приходить раз в десять дней. И каждый раз Сад будет новым – все время что-то меняется в цветении, в окраске листвы, в настроении», – убеждает нынешний директор Главного ботанического сада доктор биологических наук Александр Сергеевич Демидов.
Зеленый массив, соседствующий с музеем-усадьбой «Останкино» и подпираемый с востока надежным плечом ВВЦ, на первый взгляд, если смотреть из-за ограды, не отличишь от большого лесопарка. Но стоит углубиться в эти культурные дебри, как со всех сторон обступают тебя травянистые и ветвистые представители флоры всех районов Северного полушария. Плотной живой стеной возвышается над газонами и цветниками дендрарий – самая большая экспозиция Сада и один из крупнейших в мире дендрариев, хранящий в своих пределах редкие, исчезающие в природе растения. Уроженцы тропиков и субтропиков прячутся от холодов под крышей старой Фондовой оранжереи. Не в этом ли благоухающем царстве найдешь лекарство от непрошеной хандры в серое московское межсезонье?
Многое из того, что видим мы в экспозициях и коллекциях, сотрудники Сада взяли когда-то из дикой природы и высадили на эту почву, осуществляя одну из главнейших идей любого ботанического сада – интродукцию растений, то есть введение их в культуру. В былые времена на службе у сотрудников Сада (а штат их тогда по численности вдвое превышал нынешний) состояли две экспедиционные машины, и отряды охотников за растениями, сменяя друг друга, с апреля по октябрь колесили по просторам страны. Бывало, отправлялись на поиски растений и далеко за ее пределы. В Москве экзотические трофеи жили в карантине и лишь спустя два года становились полноправными обитателями оранжереи. На все это тогда хватало средств. Нынче не до экспедиций, и фонды теперь пополняют, закупая посадочный материал и обмениваясь семенами через дилектус (список семян, издаваемый ботаническими садами). Но ведь на то они и ботаники, чтобы, несмотря на превратности судьбы, заниматься своим основным делом – заботой о богатейших коллекциях, сохранением генофонда флоры. Территория их научного интереса не ограничивается чугунной оградой Сада: выращенные на окультуренных участках редкие и исчезающие растения удается иногда возвращать в природу. Причем именно в те места, где они когда-то чувствовали себя отлично, а теперь исчезают – то ли из-за неумеренного сбора, то ли из-за изменения почвенных условий. Такие эксперименты проводятся в подмосковном природно-историческом заповеднике «Горки Ленинские», где воссоздан небольшой островок земли – в том виде, каким он был сотню лет назад. Здесь снова растут орхидные, а это сейчас для нашей Средней полосы большая редкость.
Редакция журнала поздравляет коллектив Главного ботанического сада им. Н.В. Цицина РАН с 60-летним юбилеем и желает дальнейших успехов в развитии Сада.
Мария Воробьева
Арсенал: Пехота против танков
Вторая мировая война, ставшая звездным часом танков, остро поставила перед армиями проблему эффективной противотанковой обороны (ПТО). Противотанковым орудиям – буксируемым или самоходным, а также противотанковым (ПТ) средствам ближнего боя была отведена в этот период особая роль. До начала военных действий у пехоты были противотанковые ружья, связки гранат и тяжелые фугасные гранаты. Однако танки становились все более «сильными» и «толстокожими», и, чтобы справиться с ними, пехоте нужны были новые, более мощные противотанковые средства.
Споры о значимости противотанковых ружей (ПТР) во многом задержали их развитие, но тем не менее к началу Второй мировой этот тип вооружения все-таки был представлен и даже поступил на вооружение ряда армий. Общими чертами ПТР были длинный ствол и мощный патрон, которые обеспечивали бронебойным и бронебойно-зажигательным пулям высокие начальные скорости. Однако взгляды на назначение ПТР, их место в боевом порядке и предъявляемые к ним требования широко варьировались. Например, польские конструкторы одними из первых в 1935 году приняли ПТР так называемого «нормального», винтовочного калибра, но с патроном много мощнее винтовочного и выполнили ПТР UR wz.35 по схеме магазинной винтовки с поворотным затвором. Немцы предпочли однозарядный вариант с автоматическим отпиранием клинового затвора после выстрела (по аналогии с противотанковой пушкой), а для мощного 7,92-мм патрона использовали гильзу 15-мм авиационного пулемета. Германское 7,92-мм ПТР однозарядное Pz.B.38 (Panzerbuhse 1938), разработанное Бауэром на «Густлов-Верке», было достаточно компактно, но тяжеловато. И тогда конструктор облегчил свое ПТР. Он ввел для упрощения ручное управление затвором, установив для уменьшения отдачи более эффективный дульный тормоз – так появилось Pz.B.39.