Страница 27 из 37
Руководивший сухопутной обороной генерал-майор Р.И. Кондратенко пытался компенсировать близость фортов к крепости оборудованием временных позиций на Зеленых и Волчьих горах, но дивизия Фока удерживала их недолго. Это позволило японцам почти сразу обстреливать с суши и сам город, и корабли в порту. Тем не менее в короткий срок для усиления крепости Кондратенко сделал многое – как нередко бывало, не сделанное вовремя приходилось доделывать срочно и героическими усилиями.
В подземно-минной войне пришлось импровизировать – в Квантунской саперной роте не хватало специалистов, подрывных средств и шанцевого инструмента. Если за полвека до того в Севастополе русские проложили 6 783 м подземных галерей, то в Порт-Артуре – всего 153 м, хотя взрыв нескольких подземных контрмин (камуфлетов) был весьма удачен. Японцы же работали под землей довольно активно – пришлось выставлять специально обученных собак, предупреждавших лаем о подкопе противника. Русские же были весьма сильны в действиях «на поверхности», применяя на подступах к укреплениям фугасы и мины. К тому времени самодельные противопехотные мины уже описывались в наставлениях, появились и заводские образцы вроде осколочного «полевого фугаса Сущинского». Саперы и моряки в Порт-Артуре проявили немало изобретательности. Штабс-капитан Карасев разработал «шрапнельный фугас», выпрыгивавший из земли и взрывавшийся в воздухе (только в годы Второй мировой войны эту идею оценят по достоинству). Казалось бы, древний прием – скатывание на противника камней и бревен, только теперь их место заняли морские мины с сильными зарядами взрывчатки и железным ломом для пущего осколочного эффекта. 4 сентября 1904 года с Кумирненского редута лейтенант Подгурский и минер Буторин скатили шаровую мину, произведшую большие разрушения в японских позициях. Морские мины в 6, 8, 12 и 16 пудов стали хоть и не очень метким, но действенным средством борьбы. Русско-японская война активизировала крепостное строительство. Но лишь немногие специалисты (и первыми, пожалуй, были немцы) разглядели тогда, что артиллерия и транспорт эволюционируют быстрее, чем долговременная фортификация, – уже через 10 лет крепости окажутся почти бесполезными.
Интенсивный огонь заставил заняться бронещитами не только для орудий и пулеметов, но и для стрелков. Японцы под Порт-Артуром применили носимые на руке 20-килограммовые стальные щиты английского производства. Русский опыт был беднее. Заказанные было генералом Линевичем 2 000 «панцырей системы инженера Чемерзина» войска признали непригодными. Более удачные модели щитов задерживались изготовлением – на заводах уже начались стачки. Заключенный в феврале 1905 года контракт с французской фирмой «Симоне, Геслюен и К°» на 100 тысяч панцирей закончился судебным разбирательством и необходимостью принять негодный товар. А в результате заказа в Дании не удалось ни получить «непроницаемых для пуль кирас», ни вернуть аванс. Много новинок дала электротехника. Проволочные заграждения не были новостью – гладкую и колючую проволоку для защиты фортов применяли с 1880-х годов. Но русские саперы в Порт-Артуре усилили заграждения новым способом – от батареи литер «А» до форта № 4 они устроили проволочный забор под напряжением 3 000 вольт. Когда японцы перешли к ночным атакам, русские развернули на сухопутном фронте систему прожекторов, снятых с кораблей в порту.
Здесь же впервые проявилось значение средств связи. За время войны русским войскам направили 489 телеграфных узлов, 188 телеграфных аппаратов для кавалерийских частей, 331 центральный телеграфный аппарат, 6 459 телефонов, использовали 3 721 сажень воздушного и 1 540 саженей подземного телеграфного и 9 798 саженей телефонного кабеля. И все же японцы применяли полевой телефон шире, чем русское командование. Радиосвязь («беспроволочный», или «искровой», телеграф – радиостанции были пока искровыми) использовал в основном флот, имевший и мощные радиостанции, и достаточное количество специалистов. В армию направили 90 больших станций и 29 полевых станций «искрового телеграфа», но для командования на сухопутном театре радиосвязь оказалась настолько в новинку, что возможности даже немногочисленных станций далеко не были использованы. 3 мощные радиостанции, закупленные во Франции для связи с Порт-Артуром, прибыли на Дальний Восток, когда крепость была уже обложена, и пролежали неразгруженными до конца войны. В этот же период наметились и направления «радиоэлектронной борьбы». Японцы, например, в начале войны практиковали перехват телеграфных сообщений из Порт-Артура, причем первыми реализовали на практике схему дистанционного съема акустической информации «микрофон – кабель – приемник». Русское же командование, несмотря на возражения специалистов, считало проволочный телеграф абсолютно надежным для передачи даже незашифрованных телеграмм, пока телеграфная связь с Порт-Артуром не прервалась вообще. Еще до этого из Порт-Артура вывезли 45 почтовых голубей для связи с крепостью этим старым способом, но голубей… забыли эвакуировать, отступая из города Ляоянь – так относились к вопросам связи. Русские моряки впервые применили радиопомехи – 15 апреля 1904 года во время обстрела японской эскадрой внутреннего рейда и самого ПортАртура радиостанция русского броненосца «Победа» и береговая станция «Золотая Гора» серьезно затруднили «большой искрой» (то есть мощной ненаправленной помехой) передачу телеграмм вражеских кораблей-корректировщиков. И это – лишь часть «инженерных» новинок той войны.
Семен Федосеев
Зоосфера:
Белые и пушистые
По способности жить в любом ландшафте и климате серый волк уступает разве что человеку (да и то лишь потому, что последний имеет возможность использовать приспособленные для таких условий жилища и одежду). Волки населяют почти всю Евразию и Северную Америку (кроме тех мест, где были истреблены людьми), они живут в джунглях Индии и центральноазиатских пустынях, донских степях и на склонах Альп, в сибирской тайге и приполярной тундре. Волки из разных мест обитания отличаются друг от друга настолько, что зоологи выделяют среди них чуть ли не два десятка подвидов. Впрочем, различия эти не всегда связаны со средой обитания: никто не может, к примеру, сказать, почему в Старом Свете волки черной масти – величайшая редкость, а в лесной зоне Америки так окрашена каждая пятая или шестая особь (вообще шерсть волков, населяющих умеренные леса, окрашена наиболее интенсивно, в степях и пустынях их шубы отличаются тускло-песчаными тонами, а жители полярных широт, особенно зимой, облачаются в снежно-белый наряд). Но есть и общие правила: чем севернее регион – тем крупнее сами волки, тем меньше их уши и гуще мех. Правда, тут тоже зависимость не очень строгая – рекордных размеров достигают не элсмирские волки (как того, казалось бы, требовало географическое положение), а обитатели тихоокеанского побережья Канады и наших тундр. В 1987 году на Чукотке был убит волк весом 84 килограмма, а в охотничьей литературе упоминаются и 90-килограммовые гиганты. Волки Элсмира хоть и тоже весьма внушительны, но не достигают таких размеров, зато им принадлежит иной своеобразный рекорд – это одна из самых изученных волчьих популяций в мире, вот уже несколько десятилетий канадские зоологи и их коллеги из других стран ведут на острове постоянные исследования биологии волка. Естественно, все это время всякая охота на волков на острове запрещена – впрочем, на них и так там охотиться некому. Волчий век – лет 15, максимум 20, а возраст активного размножения – с 2—3 до 10—12 лет. Так что элсмирские волки живут в мире с человеком уже много поколений и давно забыли о том, что двуногие могут быть опасны. Но вопреки распространенному мнению, потеряв страх перед человеком, они по-прежнему не рассматривают его как добычу. Чаще всего они вообще не обращают на людей внимания, а некоторые наиболее общительные звери даже заигрывают с наблюдателями.