Страница 6 из 40
Ну а дальше Мода начала свое победное шествие по миру. В 1770 году в Лондоне вышел в свет первый модный журнал «The Ladies Magazine», следом за ним подобные издания появились в Париже и Амстердаме. И, надо сказать, это был мощный толчок в ее распространении. Теперь множество людей могли не только наблюдать новейшие модные тенденции, но и по возможности следовать им. Первое упрощение костюма принесла с собой Великая Французская революция, беспощадно ниспровергавшая монархические устои и связанную с ними вычурность и помпезность, доминировавшую как в дамских, так и в мужских туалетах. И после этого процесс демократизации одежды был уже неостановим.
XX век принес с собой мощный технический подъем и массовое развитие промышленного производства вообще и одежды в частности. Иными словами, Мода становилась на поток.
Сегодня былая жесткость одежных предписаний во многом отошла в прошлое, но кое-что сохранилось. Это не только классический dress code, предписывающий определенную одежду для службы. Одежда состоятельных людей издавна была многослойной. Достаточно вспомнить юбки наших зажиточных соотечественниц прошлого столетия. Говорят, что купчихи в церкви, прежде чем опуститься на колени, неспешно приподнимали юбки, а соседки считали. На состоятельной женщине бывало до 10 юбок из разных материй, шерстяных, хлопчатобумажных и шелковых. Такая же картина еще в 20-е годы ХХ века была и в Германии, и в Австрии, правда, в деревнях. Там богатые крестьянки носили до 16 юбок из тафты. Но и сейчас, собираясь в выходные на отдых, состоятельная дама немолодого возраста в большинстве случаев наденет шейный платочек, возьмет с собой легкую куртку – вдруг погода переменится. Хотя в нынешние времена отличить богатого человека по одежде – задача непростая. В очень жаркой Австралии, где английский принц Гарри собирается пасти овец в ближайшие три месяца, ему не придется прятаться под незаметной одеждой.
Там незаметны все – и бедные, и богатые носят неглаженые майки и шорты не только на пастбище, но и в городах. Опытный глаз отличит состоятельного человека по деталям – в той же Австралии это солнечные очки и, как и везде, – обувь и сумки. Впрочем, для богатых людей действуют свои dress code, и поводам для их применения несть числа, просто как в прежние времена: клубы, приемы и вечеринки разного уровня, спорт, поход в ресторан (разного уровня), работа, отдых – на все есть своя одежда.
Американцы внимательно присматриваются к длине штанов-бермудов на мужчинах, прежде чем пропустить их в гольф-клуб (для забывчивых членов клуба рассылают напоминания с правилами, что надевать – скажем, указанные штаны должны быть на два дюйма ниже колена). В одежде богатые американки строже прочих наций придерживаются готовых рецептов и предписаний, как надо одеваться. Тут они святее Папы римского. А вот в глазах европейцев вкус им изменяет, и их считают одетыми либо слишком тривиально – «в розовом костюме с золотыми украшениями», либо несколько пестро, слишком многоцветно (это уже – о мужчинах).
Американцы определенного круга не подвергают сомнению необходимость специальной рабочей одежды для бизнеса – тут все прописано буквально до нитки, и сколько ее, этой самой синтетической нитки, может быть в ткани костюма, и сколько серег разрешается носить в одном ухе (не больше трех), и в какой цвет можно красить волосы (только в естественные цвета, никаких зеленых и синих), и что открытые туфли женщинам носить нельзя, и про галстуки тоже. И в этом есть глубокий смысл. Если человек, скажем, в пятницу, в пресловутый casual Friday, когда можно не носить официального костюма как мужчинам, так и женщинам, появится в офисе в непонятном виде, например в джинсах и майке, то кто же сможет отличить его от разносчика пиццы? Вот почему это пятничное послабление этикета доставляет такую головную боль американскому среднему классу. С понедельника по четверг все ясно – надеваешь один из нескольких костюмов и к ним блузу (рубашку) «классического» покроя, без попугаев. А вот на пятницах делают немалые деньги владельцы магазинов готовой одежды и консультанты по имиджу.
Во многих европейских фирмах вообще не прижилась эта американская вольность – у них клиенты бывают и по пятницам, поэтому какие уж тут послабления!
Даже граница, прозрачная европейская граница, дает о себе знать в одежде. Приграничные с Францией немецкие городки, такие же ухоженные, как и французский теперь Эльзас, все-таки отличаются от него одеждой жительниц. Трезво-практичная повседневная немецкая одежда редко когда включает юбки и тем более платья, разве что вечером, для торжественных случаев. Что же касается пресловутой неэлегантности немецкой одежды, то это – в значительной мере легенда. В Германии также все есть – особенно в шкафах гимназических барышень или в витринах модных магазинов.
В целом немцы носят одежду с разбором, жестко привязывая определенные стили к своим ежедневным занятиям. Понятия уместности и приличий весьма сильны. Немецкий профессор, по положению своему государственный чиновник высокого ранга, которого и уволить даже нельзя, если он положенное число лет отработал, вовсе не похож ни на американского, ни на английского коллегу. Он платит за свое недосягаемо высокое положение в университетской среде тем, что не может себе позволить одеваться неформально. На нем чаще всего будет приличный костюм хорошего качества. Зато студенты всюду одинаковы – штаны, майки и свитера составляют униформу студентов и студенток и в Европе, и в Америке. Так что во времена студенческой «бельевой моды» девушки в прозрачных комбинациях и рубашках, строчащие лекции, были редким исключением.
Взрослые неработающие немецкие женщины действительно не стремятся выглядеть «женственно» и отчаянно покупают на распродажах множество маечек, блузок и брюк всех сортов и длин.
Но в немецкой природе заложено стремление к «экономности», которая в данном контексте оказывается «псевдоэкономностью». Вполне состоятельная учительница накупает множество пар обуви, но вот особо дорогих, в отличие от француженки, она себе не позволит. В 1999 году скандал вокруг одежды и экономности разразился на высшем политическом уровне. Газеты называли канцлера Шредера «кашемировым канцлером», социалдемократы, товарищи по партии, негодовали: канцлер сшил себе роскошное и «неприлично дорогое» пальто из кашемира. Сшил, надо сказать, у итальянца, руководителя известной старой фирмы «Бриони» Анжелино, который одевает Кофи Анана, Генерального секретаря ООН, а также шьет костюмы многим другим элегантным политикам. А вот в Германии такую расточительность сурово осудили.
Раса. Среда. Момент. Несмотря на всю универсальность законов моды, знаменитые «раса, среда, момент» Ипполита Тэна, крупнейшего теоретика культурно-исторической школы, и по сей день определяют не только образ мышления, но и способ одеваться для каждой нации. Особняком стоят только англичане, от которых пошло так много новаций в каноне современной одежды, преимущественно мужской. Там как нигде высока значимость собственной традиции, даже если она идет вразрез с сиюминутной модой. Там ценятся заслуженные, ношеные вещи, не бросающиеся в глаза своей новизной. Одеваться дорого и с иголочки – дурной тон, выдающий нувориша.
Дамы – от принцессы крови до домохозяйки – по магазинам пойдут не в манто, как швейцарские лавочницы, а желательно в старой куртке «барбур», придуманной когда-то для охотников и спортсменов, с огромным количеством карманов, застегивающейся на широкие железные «молнии» и с вельветовым воротничком, фирменным знаком стиля. Стойкость при перенесении лишений – качество джентльмена. Поэтому ученики английских элитных школ чуть не до самых морозов ходят голоногими, в коротких штанах и носках. Традиция. А почему, собственно? Почему мужчины идут по улицам в незастегнутых пальто, небрежно распустив шарф? Скорее всего, потому, что закутанность воспринимается как синоним бедности. Человек, живущий на улице, закутан во все, что есть, – парижский клошар. А приличный человек просто ненадолго вышел из машины.