Страница 11 из 39
Проехав горы лука и миновав город Дир, мы приблизились к самому сложному участку пути – перевалу Лаварай (Lowari Pass). К этому времени единственное, что могло спасти усталых путников, – это обед. Во время всего нашего путешествия мы ели однообразную (рис, курица), хотя и очень вкусную еду. Хорошо запомнился хлеб, который в каждом районе делают по-своему. Наверное, в лучшем парижском ресторане кормят отменно, но, чтобы навсегда запомнить вкус и аромат горячей лепешки, нужно проехать 6 часов в машине по пакистанской дороге, а потом зайти в невесть откуда взявшийся милый и чистый отель…
Тут мы вынуждены были пересесть из легковушки в джип – иначе Лаварай не проедешь. Этот первал очень высокий – 3 122 метра, и в жизни обитателей Читрала (цель нашей поездки) роль он играет важнейшую. Это единственное надежное связующее звено с внешним миром, при этом практически 8 месяцев в году (с октября – ноября по май) перевал этот бывает закрыт.
Наша машина медленно ползла вдоль обрыва. Остроту ощущениям придавали огромные грузовики, которые явно чувствовали себя на дороге законными хозяевами и сами по себе были крайне примечательными. Каждый водитель стремится раскрасить свой грузовик как можно ярче. У некоторых из них были даже резные деревянные двери. Раскрашивают грузовик, как говорят, еще и с практической целью – так он заметнее в темноте. Водители проводят в пути по многу суток, но профессия эта считается в здешних местах и почетной, и прибыльной.
На перевале царило «грузовиковое» оживление – за 4 месяца надо успеть завезти продукты и товары для полумиллионного населения Читрала. Большие старые (лет по 20—30) машины торопились, обгоняя друг друга в клубах пыли. У нас на глазах один из грузовиков рухнул на дорогу. Во все стороны посыпалась какая-то рухлядь, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении ржавыми, прессованными металлическими банками и канистрами, очевидно, предназначавшимися для переплавки на Большой земле.
Далее по дороге мы проехали вход в недостроенный тоннель, ведущий в Читрал. Этот тоннель является самой главной мечтой читральцев. Благодаря ему они получили бы возможность выезжать из Читрала круглый год. Сейчас жизнь читральцев нелегка. Хотя в зимнее время года существует воздушное сообщение с Пешаваром, на деле же самолеты могут не летать месяцами, и в этом случае население отрезано от многих благ цивилизации, главное из которых – медицина. Таким образом, Лаварайский проход для читральцев – это в буквальном смысле дорога жизни. Долгожданный тоннель начали сооружать еще 30 лет назад, но достроить не успели, а политические и экономические события последних десятилетий не позволяют продолжить начатое. Правда, сейчас появился некоторый шанс – по дороге мы встретили двух австрийских инженеров, которые изучали состояние тоннеля. Так что не исключено, что работы по его строительству будут возобновлены.
Наконец, Лаварайский проход остался позади. Усатый (как и все мужское население Пакистана) полицейский приветливо помахал нам рукой и стал придирчиво изучать наши паспорта (это было приятно, особенно если учесть, что подавляющее большинство местного населения неграмотно). Еще раз отмечу, что все, кто нам встречался, относились к нам с радушием и открытостью.
Еще каких-то два часа, и мы въехали в Читрал. На подъезде к городу нам встретилось несколько бывших английских, а ныне пакистанских фортов. На одном из них большими буквами было написано «Мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить» – фраза, напоминавшая времена первых шагов ислама по земле.
Как известно, в Пакистане наиболее престижным делом считается служба в армии, одно же из наиболее уважаемых подразделений этой армии – читральские разведчики. За день до нашего приезда в Читрал прилетал президент Пакистана поздравлять разведчиков с их праздником. Читральцы знамениты тем, что они одни из лучших в мире горных стрелков. Для этого они тренируются в любую погоду, а также беспрерывно занимаются спортом (основной и священный вид спорта для них поло – игра в мяч с клюшками на лошадях). К нам читральские разведчики отнеслись с некоторым подозрением и на наши попытки вступить с ними в разговор сказали, что не имеют права отвечать иностранцам. Решив, что это и есть подлинный профессионализм разведчиков, мы отступили на заранее занятые позиции, в гостиницу.
На следующий день мы пошли изучать Читрал. Город стоит на берегу живописной и очень бурной реки. Вода в ней серого цвета, и когда реку освещает солнце, кажется, что это не вода, а жидкие камни несутся куда-то с высоких гор Гиндукуша. Горы, кстати, действительно высокие, местные жители говорили, что у шеститысячников даже нет названий – имена имеют только те горы, которые выше 7 000 метров. Кроме того, в Пакистане находятся пять восьмитысячников (включая вторую по величине гору в мире К-2).
В городе расположен старинный форт, принадлежавший еще читральским королям. Им и по сей день владеют их потомки как частной собственностью. Нынешние его хозяева вынашивают идею реконструкции форта и превращения его в музей, но до ее реализации пока еще далеко. Есть здесь и великолепная старинная мечеть. Основное спортивное сооружение города – стадион для поло, здесь же проводят и футбольные состязания. Климат в Читрале кардинально отличается от пешаварского. В горах дышится несравнимо легче, да и воздух, несмотря на более чем 30-градусную жару, прохладней. Читральцы рассказывали нам про свою трудную жизнь зимой: про огромные очереди на самолеты (иногда рейса ждут до 1 000 человек), про то, что лекарства найти нелегко, что всего три года назад в городе не было нормальной связи. Кстати, в горах есть еще один проход, через Афганистан, но сейчас он закрыт по понятным причинам.
Читральцы гордятся своей историей – в прошлом Читрал был одной из важнейших вех на Великом шелковом пути. Другим важным событием в истории было противостояние русских с британцами в XIX веке. В то время симпатии местного населения разделились – одни были за русских, другие за англичан. Британцы пугали местных жителей русскими солдатами и активно строили форты, а после образования Туркестанского края в 1880-х годах заблокировали дороги. Граница Российской империи проходила совсем рядом – до Таджикистана отсюда всего несколько десятков километров.
…Наша главная цель – деревни калашей – была совсем близко, в двух часах езды. И мы двинулись навстречу загадочным потомкам воинов Александра Македонского. Ехать пришлось совсем уж узкими ущельями. Горы Гиндукуша смыкались, как будто не желая пускать нас в калашские долины. Зимой проехать по этим дорогам действительно проблема, а лет 20 назад дороги не было вовсе. Добраться до деревень можно было только пешком. Электричество калашам провели только 7 лет назад, и есть оно не всегда, особенно часты перебои зимой. Наконец доехали до самой большой деревни калашей Бумборета, кроме нее есть еще две большие деревни Румбур и Брир – всего в них живет около 3 000 человек.
Калаши – не мусульмане, у них своя религия, о которой мы еще расскажем, поэтому калашские девушки не прячут своих лиц, и это обстоятельство привлекает сюда многочисленных туристов из Пакистана. Помимо этого, девушки с детства должны носить красивые вышитые платья и очень живописные национальные украшения. Первой, с кем нам довелось познакомиться, была тринадцатилетняя Зайна. Она учится в 8-м классе местной школы и иногда подрабатывает гидом. Зайна – девушка доброжелательная, хотя и излишне задумчивая, от нее мы узнали много интересного.
Во-первых, оказалось, что Бумборет – это не одна деревня, а много разных с непохожими названиями, и Брун, и Батрик, та же, в которой мы находились, называется Каракал. Бумборет же – это название долины, где течет чистейшая одноименная река. Во-вторых, Зайна никогда в жизни не слышала про Россию. Как же так, расстроились мы: «Москва! Петербург! Россия!», в ответ на это Зайна только неуверенно улыбалась. Сначала мы попробовали было убедить нашего гида Джамиля, что он неправильно переводит. На что он обиженно ответил, что говорит на 29 языках Пакистана (не считая японского и английского) и что ошибки быть не может – слово «Россия» он произнес аж на пяти местных наречиях. Тогда нам пришлось смириться, хотя мы твердо решили добраться до истоков этого неведения: мы же видели, что на улицах большинство мужчин ходят с радио, главным источником знаний для большинства пакистанцев. Зайна объяснила нам, что новости слушают мужчины, девушки же – только музыку. Это объяснение нас устроило, но мы все же незаметно поинтересовались, чему обучают в местной школе. Оказалось, что школу построили греки.