Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 18 из 26



Однако по-настоящему открыла для русских Баден его царственная супруга, которой в августе 1814-го ее родной город устроил триумфальную встречу: его удостоила вниманием не просто соотечественница и императрица России, а жена освободителя Европы. «Вот уже четыре недели я нахожусь в одном из красивейших мест на земле, — писала Елизавета Алексеевна своей подруге. — Я рада жить в старом замке, все этажи которого украшены семейными портретами. Это настоящая колыбель моей семьи, окруженная скалами и древними дубами!» Говорят, она даже подумывала, стоит ли вообще возвращаться в Россию. Наступал тяжелый период в ее взаимоотношениях с Александром: желанный наследник так и не был рожден, а две их маленькие дочери умерли и царь все меньше уделял ей внимания. На протяжении долгих лет Елизавета все свои радости и горести вверяла дневнику. Несомненно, его содержание носило очень личный характер, и неспроста ее шурин Николай I впоследствии собственноручно его уничтожил.

Сын следующего российского императора Николая I в некотором смысле продолжил «баденскую традицию»: внучка все той же принцессы Амалии (прозванной за свою матримониальную политику «европейской свахой») Максимилиана Вильгемина Августа София Мария Гессен-Дармштадтская, впоследствии Мария Александровна, стала в 1841 году женой Великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II.

Брат Александра II Михаил Николаевич женился на одной из баденских принцесс, дочери Великого герцога Леопольда I Цецилии, которая, приняв православие, стала именоваться Ольгой Федоровной. Через несколько лет Александр II назначил брата губернатором Кавказа и великокняжеская чета переехала в Тифлис. Здешние ландшафты напоминали Ольге Федоровне родные долины Шварцвальда.

Их сын Великий князь Николай Михайлович Романов получил военное образование, но по призванию был историком. В 1903 году он ушел с военной службы и опубликовал переписку императрицы Елизаветы Алексеевны с ее матерью Амалией Баденской — этот обширный эпистолярий является историческим источником неоценимого значения. Николай Михайлович в юности страстно любил баденскую принцессу Викторию, дочь Великого герцога Фридриха, но церковь запретила этот брак — она приходилась ему двоюродной сестрой. Виктории суждено было стать королевой Швеции, а Великому князю — президентом «Императорского исторического общества». 29 января 1919 года Николай Михайлович, а вместе с ним еще три Великих князя были расстреляны в Петропавловской крепости.

Курхаус — это одно из наиболее красивых и значительных зданий Баден-Бадена, имеющее международную известность. Первоначально оно называлось «Променад Хаус» и было излюбленным местом встреч аристократов. B период с 1821 по 1824 год Фридрихом Вайнбреннером он был превращен в «Конвесейшн Хаус» — место более формальных встреч и мероприятий.

Самый большой зал, вмещающий 1000 человек, был назван в честь мецената и владельца казино Жака Беназе. В правом крыле размещается казино со столами для рулетки, покера, баккара, блэк-джека и других игр, а игровые автоматы находятся в сводчатом погребе. Большой и богато декорированный ресторан с прекрасной террасой, обращенный в сторону садов, находится в левом крыле.

Казино в Баден-Бадене и сегодня считается едва ли не самым красивым в мире. Его интерьер оформлен в стиле французских замков, некоторые залы своим убранством в точности копируют апартаменты мадам Помпадур. При этом и золоченые элементы декора, и бархатная обивка никогда не менялись — они подлинные, с них только «смахивают пыль».

В сезон, то есть летом, казино Баден-Бадена принимает до 3 000 игроков ежевечерне. К игре допускаются лица, достигшие 21 года, вход стоит 5 марок. При входе каждый посетитель подписывает документ о том, что он обязуется строго выполнять все правила казино и не иметь к нему никаких претензий даже в случае своего полного разорения.

Играют здесь с 6 вечера до 6 утра. При этом каждый стол «оборудован» под определенную игру: баккара, покер, вист и, конечно, рулетка. После каждой партии колода карт опускается в специальный ящик и сжигается.

В каждой игре своя вилка ставок. Скажем, в покер можно ставить от 10 до 3 000 марок и ни пфеннигом больше.



Здесь играли Рональд Рейган и арабский шейх. Говорят, шейх хотел сделать ставку, превышающую дозволенную, но шеф-крупье ему не разрешил — правила для всех одинаковы.

Тогда шейх «забронировал» весь первый этаж, все его столы. В ту ночь он оставил Баден-Бадену 6,5 млн. марок. Большую часть прибыли, до 70%, казино отдает в муниципальную казну, остальное поступает в кассу заведения. Трижды в год здесь проходят международные состязания по баккара.

Слава Бадена как «летней столицы Европы» особенно ярко проявилась летом 1814 года, после разгрома наполеоновских войск. Взятый русскими войсками Париж резко потерял в «весе», с другой стороны, русские офицеры — освободители Европы — нуждались в отдыхе и лечении, а где, как не в Бадене, на его термальных водах, можно было восстановить душевное и физическое здоровье.

В 1814-м в Баден приезжает М.Б. Барклай де Толли, герой Бородина, только что получивший звание фельдмаршала за взятие Парижа. Сюда же наведывается и генерал М.А. Милорадович — человек жизнерадостный и щедрый, прозванный современниками за свою легендарную храбрость «русским рыцарем». Очевидцы рассказывали, что он сохранял абсолютное спокойствие под неприятельскими пулями — под ним убивали лошадей, пуля сносила султан его шляпы, а Милорадович в это время покуривал трубку или поправлял свои ордена. В 1825-м он будет смертельно ранен Петром Каховским на Сенатской площади… Но покуда будущие декабристы и их жертвы бок о бок разгуливали по Бадену. В том же триумфальном 1814-м на воды приехал и майор Павел Пестель, уже обдумывающий, как обустроить Россию. Всего летом 1814-го там находилось 16 генералов Императорской гвардии в сопровождении своих адъютантов. Большие балы давались чуть ли не ежедневно. Танцевали все: императрица России и князья, дипломаты, фельдмаршалы, полковники и майоры.

Баден русел от сезона к сезону. Впрочем, не только русел. Фридриху Карлу фон Тоттенборну, урожденному баденцу, генералу русской армии и герою Отечественной войны, удалось собрать вокруг себя целую плеяду выдающихся личностей, среди которых были не только русские и немцы, но и французы, все еще горевавшие о славных временах императора Наполеона.

Впрочем, своего восхищения Наполеоном не скрывала, например, и мадам Елизавета Демидова, жена уральского миллионера, заглянувшая сюда из Парижа и назвавшая Баден «отдаленным предместьем французской столицы»… Путешествовать женщинам в одиночку в то время считалось прогрессивным. По примеру Демидовой в Баден приезжала княгиня Елена Суворова, вдова сына знаменитого генералиссимуса, и княгиня Евдокия Голицына, о которой говорили, что она «превратила день в ночь», потому что цыганка предсказала ей смерть ночью, и первая красавица Европы «госпожа Романофф» — Великая княгиня Елена Павловна, урожденная Фредерика Шарлотта, принцесса вюртембергская, жена Великого князя Михаила Павловича. Долгоруковы, Голицыны, Волконские, Васильчиковы, Трубецкие, Демидовы — эти фамилии постоянно мелькали на страницах газеты «Badeblatt». К середине XIX века курорт принимал до 5 000 русских за сезон. И не просто гостей, а именитых князей и княгинь, графинь и графов, о богатстве которых в Бадене и сегодня вспоминают с восхищением. «Летом в Бадене русские играют важную роль, — писала газета. — Среди европейских аристократов находится много представителей царства московского, и им надо отдать должное: большинство из них отличают изящные манеры и благородный характер. Ни одна нация не может сравниться с ними касательно вежливости, хорошего вкуса, элегантности и либеральных взглядов».

Скачки

Князь Владимир Александрович Меншиков, правнук сподвижника Петра, участвовал в Крымской кампании в чине генерал-лейтенанта, был ранен и ушел в отставку. В 1861 году он и его супруга Леонила, урожденная Гагарина, переехали в Баден и купили у американца Чарльза Астора виллу на Лихтенталлерской аллее. На новом месте князь целиком посвятил себя лошадям. Его вилла находилась в двухстах метрах от клуба жокеев, и тем не менее Меншиков каждое утро запрягал тройку белых рысаков, пугая прохожих, и преодолевал это расстояние на предельной скорости. Однажды его таки остановил полицейский: «Ваше сиятельство, вы превышаете…» Меншиков достал из кармана горсть серебряных рублей и всучил стражу порядка. Тот опешил: «Что вы, князь! Зачем?» — «На всякий случай», — ответил Меншиков. Больше полицейский не приставал. Зато на Лихтенталлерской аллее каждое утро собиралась толпа горожан — поглазеть на «заезды» князя.