Страница 5 из 19
Людовика XV называли человеком с «крайне сложным и загадочным характером» и «рано уставшим» королем. О нем говорили, что его «скромность была качеством, которое превратилось у него в недостаток».
А так как раскрепощеннее всего Людовик чувствовал себя в обществе женщин, во Франции короля считали «похотливым грешником».
...Людовик XV родился в 1710 году. В пять лет, после смерти прадеда короля Людовика XIV, наследовал трон. Когда ему было 9, в Париж приехал российский император Петр для проведения переговоров «о сватанье за короля из наших дочерей, а особливо за среднею», Елизавету. Версаль не пришел в восторг от перспективы женить Людовика на дочери «портомои». Происхождение жены русского императора Екатерины было хорошо известно. И брак не состоялся. Красивая и бойкая Лизетка, как звал Петр свою среднюю дочь, осталась дома и явно не прогадала, став императрицей российской.
В 11 лет Людовику нашли подходящую невесту — Марию Лещинскую, дочь польского короля Станислава. Когда королю исполнилось 15, их поженили. Супруга была семью годами старше него, чрезвычайно набожна, скучна и малопривлекательна. По некоторым данным, за первые 12 лет брака она родила Людовику десятерых детей. Королю, бывшему все эти годы примерным супругом, и политика, и экономика, и собственное семейство осточертели настолько, что он начал заниматься в основном тем, что доставляло ему истинное удовольствие — изящными искусствами и не менее изящными женщинами.
К моменту встречи на бал-маскараде с Жанной д’Этиоль этому «красивейшему мужчине в своем королевстве», прозванному Людовиком Прекрасным, исполнилось 35 лет.
Хотя внешность этой женщины, столь артистически одаренной, однозначно охарактеризовать вряд ли возможно. Тут, как справедливо было замечено классиком, «все не то, что есть, а то, что кажется». Оттого так разнились описания облика будущей маркизы де Помпадур. Здесь многое, конечно, зависело от отношения к ней. Один из недоброжелателей не находил в ней ничего особенного: «Она была блондинкой со слишком бледным лицом, несколько полновата и довольно плохо сложена, хотя и наделена грацией и талантами».
А вот обер-егерьмейстер лесов и парков Версаля мсье Леруа, описавший подругу короля как сущую красавицу, отмечал прекрасный цвет лица, густые, пышные волосы с каштановым отливом, совершенной формы нос и рот, буквально «созданный для поцелуев». Особенно же восхищали его большие, непонятного цвета глаза, оставлявшие впечатление «какой-то смутной точки в мятущейся душе». Поэтично. И вполне совпадает с портретами Франсуа Буше, которому будущая маркиза оказывала неизменное покровительство.
Не исключено, что именно покровительство маркизы и повлияло на то, что на портретах кисти Буше она предстает богиней красоты, а заодно и плодородия, со свежим, румяным и достаточно упитанным лицом пейзанки, в то время как история донесла до нас факты, свидетельствующие о том, какого слабого здоровья была эта женщина и каких невероятных усилий требовало от нее поддержание иллюзорной славы цветущей красавицы.
Так или иначе, но ее «непонятного цвета глаза» оказались напротив королевских не только на бал-маскараде, но и на последовавшем за ним представлении итальянской комедии. Жанне надо было сильно изловчиться, чтобы получить место рядом с его ложей. В итоге король пригласил мадам д’Этиоль поужинать, что и стало началом их связи.
Хотя после свидания король заявил доверенному лицу, подкупленному предусмотрительной Жанной, что мадам д’Этиоль, конечно, очень мила, но ему показалось, что она не совсем искренна и явно не бескорыстна, а еще было замечено, что наследный принц, видевший «эту даму» в театре, нашел ее вульгарной...
Из всего этого становилось ясно, что продвижение Жанны к заветной цели не будет беспроблемным. Следующего свидания ей удалось добиться с большим трудом. Свою роль в этой последней попытке она играла с азартом отчаяния. Королю был предложен просто-таки мелодраматический сюжет: несчастная пробралась в дворцовые апартаменты, рискуя пасть от руки ревнивого мужа, только затем, чтобы взглянуть на обожаемого человека. А дальше — «пускай погибну я...»
Король не стал кричать «браво», он поступил лучше, пообещав Жанне, что по возвращении с театра военных действий во Фландрии произведет жертву ревности в официальные фаворитки.
Мадам д’Этиоль доставлялись королевские послания, многозначительно подписанные: «Любящий и преданный». Осведомленная о мельчайших привычках и предпочтениях Людовика, она отвечала ему в легком, пикантном стиле. Читать ее письма и наводить в них окончательный блеск доверялось аббату де Берни, знатоку изящной словесности. И вот однажды ею была получена королевская депеша, адресованная маркизе де Помпадур. Жанна, наконец, получила титул хоть и угасшего, но старинного и почтенного дворянского рода.
14 сентября 1745 года новоиспеченную маркизу король представил приближенным как свою подругу. Можно удивляться, но наиболее лояльно отнеслась к ней... жена короля, привыкшая к тому времени буквально ко всему. Придворные же тихо негодовали. Со времен Габриэль д’Эстре, ставшей первой в истории Франции официальной фавориткой монарха — Генриха IV Наваррского, это почетное место занимала дама хорошей фамилии. Им же предлагалось любить и жаловать едва ли не плебейку. Маркизе тут же дали прозвище Гризетка с явным намеком на то, что в их глазах она мало чем отличается от особ, добывающих себе пропитание пошивом дешевой одежды и прогулками по вечерним парижским улицам.
Жанна понимала, что, пока король не будет целиком в ее власти, титул фаворитки вряд ли можно будет удержать надолго. А незаменимой для него она могла стать только в том случае, если сумеет изменить само качество его жизни, избавить от меланхолии и скуки, ставших в последнее время постоянными спутниками Людовика. А значит, Жанне предстояло сделаться эдакой версальской Шахерезадой.
Это превращение совершилось быстро. Маркиза де Помпадур сделала ставку на изящные искусства, столь любимые Людовиком. Теперь каждый вечер в ее гостиной король обнаруживал интересного гостя. Бушардон, Монтескье, Фрагонар, Буше, Ванлоо, Рамо, знаменитый естествоиспытатель Бюффон — вот далеко не полный список представителей художественной и интеллектуальной элиты, которые окружали маркизу. На особом счету был Вольтер. Жанна познакомилась с ним еще в юности и считала себя его ученицей. Наряду с произведениями Корнеля маркиза занималась изданием и его трудов.
Именно при содействии маркизы Помпадур Вольтер обрел славу и достойное место академика и главного историка Франции, получив к тому же звание придворного камергера.
Вольтер посвятил маркизе «Танкреда» — одно из самых знаменитых своих произведений. К тому же специально для ее дворцовых праздников написал «Наваррскую принцессу» и «Храм Славы», прославив таким образом свою покровительницу и в стихах, и в прозе.
Когда маркиза умерла, Вольтер, один из немногих, нашел теплые слова в адрес покойной: «Я глубоко потрясен кончиной госпожи де Помпадур. Я многим обязан ей, я оплакиваю ее. Какая ирония судьбы, что старик, который... едва в состоянии передвигаться, еще жив, а прелестная женщина умирает в 40 лет в расцвете самой чудесной в мире славы».
Столь изысканное общество развлекало короля, открывая ему все новые и новые грани жизни. В свою очередь, гости маркизы — люди бесспорно талантливые — в глазах общества повышали свой социальный статус, обретая тем самым существенную поддержку. С самого начала своего фавора маркиза почувствовала вкус к меценатству и не изменяла этому пристрастию всю свою жизнь.
В 1751 году свет увидел первый том французской Энциклопедии, или «Толкового словаря наук, искусства и ремесел», открывавший новую эпоху в познании и истолковании природы и общества. Автор идеи и главный редактор Энциклопедии — Дени Дидро — убежденный противник абсолютизма и церковников, не стал в глазах маркизы Помпадур изгоем, она и ему помогала издавать его произведения. При этом неоднократно старалась уберечь его от гонений, призывая Дидро быть осторожнее, хотя ее усилия в этом направлении были абсолютно безрезультатными.