Наваждение

– Деламар говорил, что у него есть любовница, но я не понял, что это какая-то постоянная пассия.

– Это так. Он купил для нее дом на Вьё Карре. Ее зовут Лестина Кларемон.

– Она черная? – И Седрик подумал о Серине, хотя больше ни разу не спал с этой дикой красоткой, слишком увлеченный ее хозяйкой.

– Нет же, нет. – Фени отвечала несколько нетерпеливо, словно учитель, растолковывавший урок ученику-тугодуму. – Я ведь уже объясняла о разнице между неграми и полукровками. Лестина – квартеронка, из того смешанного общества, что сложилось только у нас, в Новом Орлеане. Она однажды рассказывала мне, что ее цветные предки даже владели плантациями в Санто-Доминго, но вынуждены были бежать во время восстания рабов в 1790 году и искали прибежища здесь.

Седрик нахмурил брови и недоуменно покачал головой:

– Никак не могу взять в толк, как эти полукровки могли поработить своих же соплеменников.

– Они считают себя французами, к тому же их кровь разбавлялась не раз белыми мужчинами. Из их рядов вышло много поэтов, писателей и художников, а также искуснейших мастеров, работавших по металлу: они участвовали в строительстве большинства здешних домов и превзошли всех в ажурных литых решетках. Но иногда случалось, что семья не в состоянии должным образом воспитать свою дочь или же найти ей подходящего мужа из равных себе. И тогда у них не оставалось иного выхода, кроме как воспитать из девушки образованную содержанку для белого мужчины. И только для него одного, прошу вас заметить. Ни один цветной мужчина и пальцем не смел к ней притронуться, если они не были женаты.

– Адриен по-прежнему посещает Лестину? – Седрика насторожило такое падение нравов. Каким бы он ни был гулякой, у него оставалось сентиментальное желание видеть Кэтрин счастливой в браке, ведь он поклялся когда-то своей умершей любви, Деборе, что ничего не пожалеет для ее дитя.

– Девушки докладывают мне, что это так.

– Увы моей Кэтрин!

– Вам надо присматривать за нею, Седрик. Ладуры всегда были гордецами и ловеласами.

– Вы полагаете, напрасно выходит за него? Должен ли я повысить требования? Но, видите ли, он уже успел соблазнить Кэтрин.

– Это очень похоже на Адриена. – Лукавая улыбка скривила ее губки.

– Черт побери! – рявкнул Седрик. – Она-то его любит. И я разобью ей сердце, если расскажу про Лестину.

– А вы не говорите. Это входит в число вещей, с которыми ей предстоит смириться, выходя замуж за креола. Они никогда не были верными мужьями, и от этого мой бизнес только процветает. Так что я лично не жалуюсь.

Седрик и сам не знал, то ли бурлившее в крови шампанское, то ли искреннее чувство заставило его внезапно сказать:

– Бросьте это, Фени. Вернитесь со мною в Англию. И увезите с собою Кристину.

Фени считала себя весьма стойкой особой, однако это предложение смутило ее. Она натянуто рассмеялась и ответила:

– Я намерена сделать вид, что ничего не слышала. Иначе рано или поздно вы пожалеете об этом.

Он придвинулся ближе и обнял ее за талию:

– Я не шучу. Я одинок, Фени. И я нуждаюсь в женщине, в спутнице жизни. Я богат. Я могу позволить себе любую чертовщину, которая придет мне в голову. У меня нет титула, за который надо драться, нет детей, которые станут делить наследство. Я все оставлю вам, а потом – Кристине и Кэтрин. Что вы скажете на это?

– Я скажу, что если пройдет полгода и вы повторите свое предложение – тогда мы сможем обсудить его всерьез. – Она выпрямилась и принялась поправлять шляпку.

– Я хочу заботиться о вас. – В его голосе слышались молящие нотки.

– Я сама могу о себе позаботиться. – Она снисходительно улыбнулась ему. – Я словно ивовое дерево, что растет на берегу и не боится наводнений. Река обрывает ему корни, но ствол моментально отращивает новые – и это позволяет ему выжить там, где гибнут другие деревья.

– Но вы подумаете над моими словами?

– Обещаю вам.

– Дядя Седрик! Как я рада вас видеть! – Кэтрин обнимали знакомые сильные руки, и она припала к крахмальной манишке, благоухавшей лавандовой водой старой Англии.

– Успокойтесь. – Он тихонько отстранился, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Можно подумать, что я вернулся по меньшей мере из полярной экспедиции. Ведь прошло всего несколько дней.

– А мне показалось – прошли годы. Я должна поговорить с вами! Нет, не здесь, наедине.

Блиставший чистотой мозаичный пол в холле был заставлен багажом, а на полукруглой подъездной аллее стояло еще с полдюжины экипажей – все с пассажирами и с багажом. Седрик первым переступил порог дома, но тут же Кэтрин увидела, что следом за ним Адриен ведет под руку мадам Ладур. В арьергарде шагала парочка молодых людей, которых она тут же вспомнила – его приятели, с которыми она познакомилась на вечеринке в доме на Рю Рояль, – Джефф Хаббарт и Феликс Колдуэлл.

Загипнотизированная его красотой, позабыв свои тревоги и страхи, Кэтрин побежала к Адриену. Он протянул ей навстречу руки и поднес ее пальцы к губам. А потом наклонился так, чтобы их никто не услышал, и прошептал:

– Кэтрин! Дорогая, мы не виделись так долго! Я сам не знаю, как смог пережить эту разлуку. Но я клянусь, что больше мы не расстанемся. Отныне и всегда мы будем вместе.

– Да, Адриен, – отвечала она, ничего не замечая вокруг, кроме него, словно оказавшись в узком туннеле, в конце которого стоял он один – ослепительный, элегантный юноша.

– Уоррен! – восторженно вскричала Элиза, и они обнялись. Тут же она расцеловалась с Джеффом и Феликсом.

Она снова была весела и полна жизни, ее скуку словно смыло в одно мгновение.

– Ни о чем не беспокойся, моя сладкая, – сказала она Кэтрин. – Предоставь обо всем позаботиться нам с Селестой. А сама можешь заниматься лишь Адриеном.

Мадлен Ладур препроводили в лучшую комнату для гостей. Прибывшие с нею родственники были радушно приняты и также распределены по своим апартаментам, а их лакеи и служанки последовали за хозяевами, чтобы помочь им устроиться. В холле осталось лишь несколько человек.

– Почему бы тебе не подняться с ними на галерею, Кэти? – предложила Элиза. – Пьер принесет им прохладительные, а я присоединюсь к вам, как только удостоверюсь, что гости устроились как положено. Им надо отдохнуть после путешествия. Идем, Селеста. – И она отправилась вверх по лестнице с таким видом, словно сама была здесь хозяйкой. Экономка неохотно последовала за ней.

«Что же случилось с моей подопечной? – гадал Седрик, прогуливаясь по веранде в компании Деламара, мистера Пейра и двух молодых людей. – Надеюсь, что она не успела забеременеть. Правда, пока этого не заметно, и вряд ли будет видно к ноябрю, когда они должны обручиться, однако это не лучший способ начинать семейную жизнь. Но если это не так, то в чем же дело? Она похудела и выглядит изможденной. Пожалуй, я бы даже назвал ее заезженной, если к девушке применимы такие слова. Может, виновата жара? Здесь действительно чертовски жарко, и даже я, легко перекосивший прежде причуды климата, чувствую, что это меня раздражает. Нет ничего хуже этой духоты, когда все моментально сыреет. Я рад, что выбрался из города, этой пораженной лихорадкой помойки, хотя мне и говорили, что Федеральная армия основательно почистила его, когда оккупировала. Одному Богу известно, на что это было похоже до войны! Однако жаль, что со мною не смогла приехать Фени. Вот номер – явиться с нею в это избранное общество! Городская сводня!

На какое-то время они были заняты общей беседой – о цепах на хлопок, о перспективах на урожай сахарного тростника, о махинациях в правительстве, о продажных политиках из Нового Орлеана, о неустойчивом и тревожном положении дел в Луизиане. Адриен шептался с белобрысым изнеженным Феликсом, тогда как рослый плечистый Джефф извлек из кармана колоду карт и устроился в уголке раскладывать пасьянс.

Кэтрин практически позабыла о том, что хотела рассказать происшествие с грис-грисом Седрику. Всякий раз, когда она чувствовала на себе теплый взгляд чарующих темных глаз Адриена, ее захлестывала очередная волна нежности и в ее глазах он превращался в самого романтического героя. Она уже не сомневалась, что именно он, а не кто другой подкупил торговку на рынке, чтобы та всучила ей талисман, – конечно, это не мог быть ни Уоррен, ни кто-то еще. И ей крайне важно всегда иметь талисман при себе, чтобы он поддерживал ее в минуты сомнений.