Единственный мужчина

И наконец свершилось то, чего Пенни так страстно желала и чего так боялась. Их тела слились воедино, исполненные мучительной жаждой облегчения. Внезапно и ошеломляюще Джон вошел в нее. Казалось, какая-то темная сила заставляет каждый нерв, каждую клетку ее тела гореть в пламени страсти. И все было так же естественно, как дыханье. Наконец Пенни ощутила, как пульсирующий огонь, охвативший все ее тело, перерастает в нечто, чему нет названия. Ее охватил восторг. Пальцы впились в напряженную бугристую спину Джона, губы разомкнулись, и она в сладкой истоме выдохнула его имя. Пенни ощутила, как его мощные руки еще сильнее притягивают ее, а затем услышала его удовлетворенный хриплый стон. Вздрагивая от покидающего ее возбуждения, она безвольно и умиротворенно положила голову ему на плечо. Из груди ее тоже вырвался глубокий ликующий стон.

Долгое время тишину в комнате нарушал лишь свист ветра за окном. Обессиленные, они не могли говорить. А затем, когда к Пенни наконец вернулось сознание, ощущать теплую мощь Джона рядом было так приятно, что ей не хотелось двигаться. А Джон, почувствовав, что его любимая потихоньку приходит в себя, вновь принялся покрывать поцелуями ее прикрытые веки.

— Я не раздавил тебя? — прошептал он.

— М-м-м, — неопределенно прошептала Пенни. — Но, пожалуйста, не останавливайся.

Джон засмеялся и распушил ее волосы. Затем лег рядом, и устремил на нее любящий взгляд. Ласковым движением он провел по ее налитой страстью груди.

— Знаешь, это действует на меня как наркотик, и я могу к этому пристраститься, — сказал он, наклонившись и целуя ее в шею.

— Да и я, пожалуй, — промурлыкала Пенни, уютно прижимаясь к нему.

Джон счастливо засмеялся и притянул ее к себе. Но вдруг взгляд его зеленых глаз внезапно посерьезнел.

— Я думал, ты погибла, Пенни, — сказал он отрешенно. — Не успел я добраться до твоего дома, как он был раздавлен огромной сосной у меня на глазах. Я чуть было не сошел с ума, думая, что ты там, внутри. И только потом до меня дошло, что в окнах не горел свет, когда я подъехал.

— Что? — в ужасе воскликнула Пенни. — Говоришь, мой дом разрушен?

— Да, боюсь, что так, — печально подтвердил свои слова Джон.

— Но я не думаю, чтобы это имело какое-то значение, — продолжил он после минутного раздумья. — Там нечего особенно жалеть. В любом случае, как только мы сыграем свадьбу, я уберу его оттуда, а землю пущу под посадки гладиолусов.

Внезапно в комнате нависла настороженная тишина. И только теперь Пенни услышала рев бури за окном. Глубоко вздохнув, она, стараясь успокоиться, сосчитала про себя до десяти.

— Ты так решил? — мягко спросила она.

— Конечно, — беззаботно ответил Джон, поворачиваясь на спину. — Твой трейлер можно было бы продать и таким образом избавиться от него. Но раз так вышло, то придется просто убрать обломки. А землю засадить цветами и качать воду с реки. Думаю, они там хорошо приживутся.

— Понятно, — ледяным тоном произнесла Пенни. — А не думаешь ли ты, что не мешало бы узнать и мое мнение насчет всего этого, а?

— Конечно же, нет, дорогая, — мягко ответил Джон. — Безусловно, в постели тебе нет равных, но во всем, что касается хозяйства, ты ведь ничего не смыслишь. Так какого же черта я буду советоваться с тобой?

— Потому что так случилось, что это мой дом и моя земля, — прошипела Пенни сквозь стиснутые зубы. — А тебе это все до лампочки! Ты даже не удосужился сразу мне сказать, что мой дом разрушен!

Джон нетерпеливо пожал плечами.

— Вот уж не думал, что это так важно, — ответил он. — Главное, что ты цела и невредима, а все остальное — не в счет. А когда мы поднялись наверх, я думал совсем о другом.

— Да уж, о другом, конечно! — согласилась Пенни, и на глаза ей навернулись сердитые слезы. — Единственное, что тебя интересовало, это как бы побыстрее затащить меня в свою постель. Тебе было совсем не до того, чтобы сказать мне, что я лишилась практически всего, что имела!

— Пенни! — закричал Джон, вскочив. — Какого черта ты беспокоишься об этом? Ты ничего не потеряла! Трейлер этот был застрахован, а всю обстановку ты покупала в каком-то дешевом магазинчике. Так какого ж дьявола ты ведешь себя так, будто ты стоишь у родного пепелища, а я злой ростовщик, отнимающий у тебя последние крохи?

— Потому что именно так ты и заставляешь меня воспринимать ситуацию, яростно произнесла Пенни. — С того самого дня, как я появилась здесь, ты пытаешься отнять у меня этот клочок земли. Похоже, ты и жениться-то на мне надумал только чтобы заполучить его!

— Ах так, — ничего более глупого я не слышал в жизни! Там десять акров заболоченной земли. А ты думаешь, что я согласен променять свою свободу на эту никчемную трясину? А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Единственная причина, ради которой я хочу заполучить твои владения, в том, что я не могу видеть царящего на них запустения. Эта земля могла бы быть плодородной и приносить пользу. Ну а ты, ты, в конце концов почему так яростно цепляешься за нее? Хорошо, раньше, я понимаю, это была сентиментальная чушь в стиле старого доброго Уильяма Эллиота, и она помешала продать мне землю сразу. Затем на смену пришло нелепое упрямство. Знаешь ли, если бы я мог бросить на Мерривилль бомбу и сравнять там все с землей, я бы так и поступил. Все это постоянно встает стеной между нами!

— Знаешь, — сказала Пенни, обиженно пожимая плечами, — я не думаю, что только Мерривилль встает между нами. Думаю — это все мой отец. Каждый раз, когда о нем заходит речь, в твоем голосе слышатся презрительные нотки. Я знаю, вы рассорились при продаже Уотерфорд-холла… Но почему ты так сильно ненавидишь его? Что произошло между вами?

Джон задумался и устремил свой взгляд в пол.

— Ничего такого, что касалось бы тебя, — наконец угрюмо произнес он. — Я не стану ничего говорить тебе, Пенни, поэтому лучше не утруждай себя лишними расспросами.

Издав вопль от разочарования, Пенни схватила подушку и врезала ей Джону по голове.

— Опять ты за старое! — закричала она. — Это нечестно, Джон! Да из тебя клещами ничего не вытянешь. Почему ты отказываешься мне все рассказать?

— Потому что я не хочу, чтобы ты знала это, — ответил он тем самоуверенным тоном, который всегда приводил Пенни в бешенство. — И не дерись со мной подушками, если не хочешь получить кое-чего в ответ. Например, это?

Это было настолько приятно, что вскоре Пенни вновь оказалась в железных объятьях Джона. Они шутливо боролись, когда раздался оглушительный треск и погас свет. Пенни испуганно вскрикнула и прижалась к могучей груди Джона. Крепко обняв ее, он успокаивающе гладил ее волосы, и она слышала, как спокойными ровными ударами бьется его сердце.

— Не пугайся, милая, — сказал он. — Думаю, это сгорела проводка. Но что бы ни случилось, знай — со мной ты будешь в безопасности. Это относится и к урагану, и ко всему прочему. Все, что ты должна сделать, — это довериться мне.

Наконец он уснул, измученный событиями этого невероятного дня. А Пенни еще долго лежала с открытыми глазами, всматриваясь в густую непроглядную темноту за окном. Там все еще бушевал ураган. Но все буйство стихии не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в ее душе. Она заново переживала все происшедшее. Вот Джон сказал, что любит ее. Хочет, чтобы она стала его женой. А вечером они стали любовниками. И вот он здесь, рядом с ней — спокойно спит и глубоко дышит. Наверное, она должна бы парить от счастья в облаках, но никак не удается отогнать будоражащие душу сомнения. Перед ее глазами вновь и вновь вставала сцена в пиццерии. Брэнда Сью сидит рядом с Джоном, по-свойски положив свою ладонь ему на руку. Да, Джон сказал, что все, что от нее требуется, — это довериться ему… Но сможет ли она?