Страница 33 из 34
Шанкар приподнял ладонь и ткнул пальцем в сторону маршала ООН.
— Уиллет Форбрингер, — прошипел он, — своей непокорностью ты оскорбляешь меня, поэтому на Земле ты мне больше не нужен. Уиллет Форбрингер, я приказываю тебе умереть.
В мозгу Рейфа пронеслось нечто похожее на то, что он испытал, когда пытался задушить Шайтана. Но только это был приказ не возлюбить, а погибнуть, и направлен не на Рейфа, а на Форбрингера. Еще секунду-другую рука Форбрингера медленно приподнималась. Потом он замер. Маршал обмяк, грузное тело завалилось назад; глаза безжизненно уставились в потолок. Рука упала на колени, из ослабевших пальцев выпал маленький пистолет, глухо звякнув о полированный пол. Шанкар опустил ладонь.
— Итак. — Старец снова взглянул на Рейфа. — Каждую ночь люди засыпают под воздействием энерговолн. Эти же волны питают меня, наполняя мощью высвободившихся людских эмоций. Энергия человеческих чувств аккумулируется во мне, дает власть над жизнью и смертью. Ты сам это только что видел. Ты когда-нибудь сталкивался с такой властью, мой будущий сын? Ты достаточно умен, чтобы знать ответ.
— Аб. — Рейф не сводил глаз с Шанкара. — Как ты, Аб? Ты так хорошо знаком с природой энерговолн, что сможешь освободиться от их влияния. Если получилось у меня, то должно получиться и у тебя. Тебе нужна помощь, Аб. Ты знаешь, какая помощь.
— Мой будущий сын, — снова заговорил Старец. — Сейчас ты приговорил к смерти еще одного человека. Даже если ты признаешь меня, ему придется умереть…
— Лукас!
Слово слетело с губ Аба, прорвав энергетический кокон.
— Лукас! — уже громче крикнул Аб. — Лукас, ко мне!
Сторожевые псы вскочили и, впервые забыв о Рейфе, уставились на окна. Рука Шанкара, приподнявшаяся было, замерла. Раздался шорох ветвей, и в следующее мгновение в комнату влетел серый зверь. Лукас остановился в центре зала и внимательно оглядел собравшихся.
Собаки заскулили. Та, что находилась между Рейфом и входной дверью, была ближе всего к Лукасу. Она вся сжалась, шерсть на ее загривке встала дыбом. Взгляд Лукаса метнулся к Абу, потом к Шанкару и наконец остановился на собаке.
Медленно и бесшумно волк двинулся к овчарке, не сводя с нее горящих янтарных глаз. Пес заскулил громче, заглушив скулеж остальных собак. Ни одна из них не сдвинулась с места. Когда Лукас подошел к собаке вплотную, та неожиданно повалилась на пол, перевернулась на спину и преданно уставилась на волка.
Лукас на несколько секунд замер рядом с поверженной овчаркой. Потом развернулся и, даже не взглянув на Рейфа, двинулся к трону, перед которым находились два других пса.
Овчарки заскулили громче, переступая с ноги на ногу, как бы желая броситься вперед, но их словно сдерживала невидимая привязь. Как только Лукас приблизился к ним, они, как и первый пес, покорно повалились на пол.
— Взгляни на них, Шанкар, — прозвучал неожиданно четкий и звонкий голос Аба. — Ты думал, что тренировки и энерговолны смогут заставить их сразиться с волком? Но древние инстинкты оказались сильнее.
Лукас прошел мимо распростертых на полу псов. Он остановился перед троном, глядя на Шанкара так же, как совсем недавно смотрел на Шайтана.
— Людишки, — прошептал Старец, — так глупы!
Он положил ладонь на подлокотник кресла. В следующую секунду сверкнула вспышка.
Лукас взвыл. Его подбросило в воздух, зал наполнился запахом паленой шерсти. Рухнув на полированный пол, волк попытался встать; лапы его дрожали, взор затуманился. Лукас рванулся к Габи в последнем усилии защитить ее, но снова упал.
— Моя… — прохрипел волк. Он попытался положить голову на колени девушки, но расстояние, разделявшее их, было слишком велико. — Моя Габ…
Его голова упала, по телу пробежала судорога. Лукас замер.
Рейфу показалось, что мир вдруг перевернулся, его захлестнула волна жалости, он словно слился с Лукасом. На несколько мгновений Рейф стал волком, он познал все, что любил Лукас, познал глубину его утраты. Простая звериная душа не смогла совладать с изощренной силой врага.
— Нет! — Его голос донесся откуда-то издалека.
Аб упал на колени рядом с Лукасом, осторожно коснулся косматого волчьего загривка. Шанкар сидел неподвижно, сжимая подлокотник кресла.
— Нет! — спокойно повторил Рейф. — Лукас не умрет. На этот раз умрешь ты.
В нем бушевала холодная ярость. Он не рискнул бы сейчас выразить свои чувства словами. Он посмотрел Шанкару в глаза. Между ними искрой пронеслось понимание — понимание двух мужчин, пустившихся в путь и знающих, что один из них никогда не вернется.
«Лукас был последним. — Мысль Рейфа стремительной стрелой вонзилась в сознание Старца. — Последним, кто восстал против тебя только для того, чтобы умереть. Ты больше не убьешь ни одну живую душу…»
Для них двоих время и пространство смешались. Грань, разделявшая иллюзию и действительность, исчезла, но это уже не имело никакого значения. Реальность заключалась сейчас в расстоянии, разделявшем Рейфа и Шанкара. Мир вокруг них содрогнулся. Солнечная система, сама вселенная сжались до размеров крошечного мыльного пузыря; тогда как пятачок, разделявший их, затмил остальной мир. Мир сжавшейся вселенной… остров на крошечной Земле… здание на маленьком островке… комната… несколько шагов, отделяющих Рейфа от человека на троне…
Их разделяло каких-то пять метров. Но это было больше, чем два витка вокруг вселенной. Они стояли лицом к лицу; и волны, пронзавшие этот зал и остров. Землю и вселенную, наполняли их силой — силой, доступной лишь им двоим.
Подобно невидимым огненным рекам — погруженной во мрак и ослепительно яркой — вливалась в них сила.
Рейф шагнул к трону.
Шанкар стиснул подлокотник кресла, и снова сверкнула вспышка. Но на этот раз смертоносному лучу пришлось дважды обогнуть вселенную; он погас, не достигнув цели.
Рейф сделал еще один шаг. Свет померк.
«Лукас всего лишь зверь, и ради него ты променял рай на преисподнюю?»
«Он был одним из живущих, — ответил Рейф, — а ты променял его жизнь на смерть».
Их окружал непроглядный мрак, освещена была лишь узкая тропа.
«Жизнь не имеет значения».
Дюйм за дюймом Рейф преодолевал отрезок, отделявший его от Шанкара.
«Только жизнь имеет значение».
Рейф двигался по отвесному склону горы; мрак наступал со всех сторон. Вспыхнул и померк последний луч. Рейф ослеп. Его можно было лишить зрения, но не знания. Он продолжал двигаться вперед — даже ослепнув, он знал, где находится Старец.
«Сын мой, ты должен был поверить мне. Ты никогда не сможешь стать сильнее меня. Ты не прошел и половины пути».
«Но я все еще иду», — ответил Рейф.
Воздух вокруг загустел. Дышать стало нечем. Смертельный холод тисками сжал его тело. Рейф упрямо продвигался вперед, чувствуя, как холод и нехватка воздуха связывают его волю.
«Ты уже почти мертв, — долетела до него мысль Шанкара. — А я подожду здесь, соберу всю силу, что скопилась на Земле за долгие века. Тебя поддерживает лишь добрая воля ныне живущих — безумцев, что грезят о звездах и скорбят об умирающем волке».
Рейф стиснул зубы.
«Если то, что я несу в себе, способно погибнуть, то человечество уже давно бы вымерло. Не лги мне, истинный Отец Лжи. Сила, питающая меня, гораздо величественнее, чем та, что питает тебя. Жизнь сильнее тлена».
Он был уже совсем близко, он ощущал Шанкара в микроскопической доле вселенной от себя.
«Чем ближе ты подходишь ко мне, — продолжал Старец, — тем ближе подходишь к своей смерти. Тебе остается лишь утешиться мыслью о том, что твоя сила древнее и величественнее моей. Она погибнет вместе с тобой. Герои умирают, но зло бессмертно. Ты думаешь, Шайтан мертв, потому что ты убил его? Подожди пару лет, и появится новый Шайтан — тот, кто будет сдирать шкурки со зверушек и прибивать их к перевернутым крестам».
Рейф сделал последний шаг и почувствовал, что наконец может дотянуться до Шанкара.
«Что ж, вот ты и пришел. Ты проделал немалый путь, надеясь уничтожить меня, но на самом деле ты лишь явился на мой зов, чтобы обрести смерть. Я сейчас укажу на тебя, как я указал на того, другого, и прикажу тебе погибнуть, как приказал ему. Ты оскорбил меня, Рафаэль Харалд, и я приказываю тебе умереть!»