Страница 8 из 9
Полковник проснулся. Действительно было очень холодно — все тело закоченело — и действительно в зарослях на гребне стоял оглушительный птичий гомон, и в той стороне показался уже багровый краюшек солнца, на фоне которого пальмы казались вырезанными из черного картона. Полковник обвел взглядом кольцо живых трупов, выглядевших особенно жутко в багровом освещении. Он поискал глазами своих людей, но на площадке еще лежали слишком густые тени, чтобы что-нибудь разглядеть, Полковник оглянулся назад. Небо к утру очистилось, в темной синеве еще переливались самые яркие звезда, облака же спустились вниз и теперь во все стороны от утеса и до горизонта тянулись бледнорозовые, волнистые пласты тумана.
Утро было потрясающе красивым, мир как-будто хотел напомнить полковнику о своем великолепии, но от всего этого он, видимо навсегда, был отрезан кругом недвижимых выходцев из могилы.
Рядом послышался стон, это проснулся капитан Пентекост.
— Доброе утро, капитан, — мрачно приветствовал его йолковник.
Пентекост пробурчал что-то невразумительное. Полковник посмотрел через левое плечо, чтобы узнать, как там этнограф, ничего не увидел, с трудом развернул одеревеневшую шею и посмотрел через правое. С тем же результатом. Полковник замер.
— Капитан, — проговорил он негромко, — вы этнографа видите?
Что-то в его интонации заставило Пентекоста оторваться от своих мрачных мыслей и поднять голову.
— Нет, — ответил он, — а вы, сэр? — Я тоже.
Оба не сговариваясь, вскочили на ноги, причем капитан зашипел от боли и скрючился, схватившись за правый бок.
Полковник быстро огляделся по сторонам. Багровый диск уже почти полностью вынырнул из-за гребня, длинные тени, протянувшиеся от неподвижных стражей через всю площадку, на глазах укорачивались, туман над океаном истончался, в образовавшихся голубых и глубоких просветах-провалах можно было уже разглядеть блеск океанских волн. В пространстве между кольцом зомби и кругом обитания пленников подсыхали лужи крови и валялись изрубленные трупы. «Четверо», подсчитал полковник, «не прошел сержант…»
Единственное, кого не было на площадке Рока Алегре, так это этнографа Перегрина Такэды.
Полковник и капитан повернулись друг к другу и увидели в глазах друг друга один и тот же вопрос. Какое-то время они стояли неподвижно, напряженно придумывая, обдумывая и отбрасывая возможные варианты, ни один из них так и не был озвучен.
Солнце, между тем, взошло уже достаточно высоко, обрело свой нормальный цвет и стало пригревать. Капитан, стоявший лицом к гребню, посмотрел вдаль, над плечом полковника и сказал:
— А вот и гости, сэр.
Полковник стремительно обернулся. На проплешину перед утесом в сопровождении полутора десятков бандитов выходил Гектор Пончиа и еще некто в белом костюме, белом же широкополом «боливаре» и со стеком в руках.
— Сеньор Эскапильо, — процедил полковник — Не так я хотел с ним встретиться, не так…
На той стороне расселины бандиты навалились на рукояти лебедки и выдвижной мост неудержимо пополз в сторону утеса. Когда он коснулся края площадки, полковник повернулся к капитану:
— Давайте, что ли, прощаться, Джотам…
Мужчины обменялись рукопожатиями. Полковник вдруг почувствовал, как ладонь капитана окаменела и поднял глаза:
— В нем дело, капитан?
Пентекост явно к чему-то прослушивался.
— Тише, сэр! Вы ничего не слышите?
Полковник напряг слух. Да… кажется… точно! Там, за гребнем, шум мотора. Слабый пока, но приближается, нарастает. Полковник и капитан переглянулись, в глазах их засветилась надежда. Шум двигателей услышали и на той стороне расселины. Сеньор Эскапильо, ступивший было на мостик, вернулся на проплешину. Бандиты с оружием наизготовку обернулись назад и напряженно вглядывались во что-то, чего не было видно с Рока Алегре.
Шум нарастал с каждой секундой, потом где-то там, за гребнем началась стрельба, шум моторов усиливался, перешел в рев и вот из-за гребня вынырнули два боевых вертолета класса «чингачгук», проскочили в сторону океана, развернулись и, вернувшись, зависли над утесом. Несколько секунд тянулась томительная пауза, затем у кого-то из бандитов не выдержали нервы и он дал по зависшим в воздухе машинам очередь.
И разразился ад. Как бы грозно ни выглядели бандиты, увешанные оружием с ног до головы, им нечего было противопоставить плотности огня современных боевых машин. Происходящее в течение нескольких последующих минут можно смело было назвать бойней. Бандиты разбегались по склону как зайцы, паля из своих автоматов и пистолетов, а один из вертолетов методично барражировал над гребнем и расстреливал их поодиночке и группами. Второй вертолет, приспустившись так, чтобы его стволы находились чуть выше уровня площадки утеса, в упор расстреливал несчастных зомби, которые все так же неподвижно несли свою стражу и не думали даже убегать или прятаться. От них только куски в разные стороны летели.
Полковник и капитан рухнули ничком при самых первых выстрелах и теперь полковник, изредка подымая голову, лишь изрыгал проклятья да в бессильной ярости стучал кулаком по камню, наблюдая, как уничтожается материал, относительно которого он за несколько секунд успел уже построить далекоидущие планы.
Когда все кончилось, один из вертолетов снова ушел за гребень, откуда все еще доносилась стрельба, другой же опустился на площадку утеса. Из него тут же высыпала небольшая группа автоматчиков в пятнистых комбинезонах. Автоматчики быстро распределились по всей площадке. Их командир, тоже в камуфле, но с лейтенантскими нашивками, подошел к поднявшимся на ноги Элгертону и Пентекосту.
— Полковник Элгертон? — спросил лейтенант и, получив утвердительный кивок, представился: — Лейтенант Оукли, сэр, Прибыл в ваше распоряжение. Жду ваших приказаний, сэр. — Как вы нас отыскали, лейтенант? — По сигналу маячка на «тревожной» частоте, сэр, — пояснил лейтенант с некоторым недоумением в голосе. — Вы действуете самостоятельно? — Нет, сэр, там внизу в поселке находятся местные армейские подразделения. Работаем во взаимодействии. — Тогда, лейтенант, прикажите вашим людям как можно скорее погрузить в вертолет тела наших ребят и 5–6 самых целых трупов из тех, что на площадке валяются. Берите только такие, у которых головы не затронуты. Остальных же — немедленно в океан. И позаботьтесь о капитане Пентекосте — у него ребра сломаны. Когда все будет сделано, немедленно возвращайтесь на базу. Позаботьтесь, чтобы трупы положили в лед. Я улечу с другим вертолетом. Их, кстати, только два? — Нет, сэр, пять, считая с нашим. Остальные четверо за гребнем. — Прекрасно. Капитан Пентекост, вы поняли мои инструкции, данные лейтенанту Оукли? Оставляю вас здесь за старшего. Проследите…
С этими словами полковник направился к мостику. На той стороне он задержался на несколько секунд, чтобы проинспектировать труп Эскапильо, потом наклонился и подобрал первый попавшийся автомат. Проверил боекомплект и еще несколько минут прочесывал проплешину и кустарник, внимательно осматривая каждого убитого и раненого. После чего по тропинке отправился вниз, в деревню, стрельба в которой к этому времени уже прекратилась.
Внизу полковнику пришлось прежде всего пообщаться с командирами подразделения спецназовцев, прилетевших на других вертолетах, и с офицерами местных армейцев. Только после этого он смог отправиться на встречу с этнографом.
Такэду полковник обнаружил в указанной ему хижине. Перегрин сидел за досчатым столом в компании двух весело ржущих усачей в камуфле. Те подшучивали над громадным, расплывшимся на пол-лица фингалом под левым глазом Такэды и выдвигали самые эксцентричные версии об обстоятельствах его появления. Проникавшие сквозь щели в стенах лучи солнца нарезали клубы сигарного дыма на равномерно отстоящие друг от друга световые плоскости, в которых извивались дымчатые струи. Все трое пили черный кофе, наливая его в пластиковые стаканчики из большого металлического термоса. По кругу шла плоская фляга, в которой, надо полагать, было что-то покрепче кофе. Хотя полковник был в штатском и вояки его не знали, что-то в облике Хиткота Элгертона заставило их вскочить и вытянуться во фрунт. Полковник отослал их нетерпеливым жестом и бравые молодцы испарились, прихватив с собой флягу, но оставив на столе термос.