Рай и Ад

д) Ад — это не отсутствие Бога, как нередко говорят, но Его присутствие, видение Его как огня. И, как уже говорилось, вкусить рай или ад мы можем уже теперь. А если сказать точнее, то характер нашей встречи с Богом в Его Второе Пришествие будет полностью зависеть от того опыта соприкосновения с Ним, который мы имеем уже сейчас.

Согласно преподобному Илии Пресвитеру, рай — это созерцание мысленных вещей. Стяжавший чистоту и ведение Бога “входит через молитву в созерцание как в свой дом”. А муж деятельный, то есть проходящий еще стадию очищения, “похож на прохожего”, потому что хотя и имеет желание войти, но не может — препятствием ему служит его юный духовный возраст [22]. Рай есть бесстрастие, которое в действительности является преображением желательной части души. Преподобный Илия Пресвитер говорит, что рай бесстрастия сокровен внутри нас, и он является “образом того рая, который примет праведников” [23].

Согласно преподобному Григорию Синаиту, огонь, тьма, червь и тартар, составляющие ад, есть “разнородное сладострастие, всепоглощающая тьма невежества, неутолимая жажда чувственного наслаждения, трепет и зловонный смрад греха”. Таким образом, сладострастие и чувственность, неведение и тьма, трепет страсти и зловоние греха уже здесь становятся вкушением ада. Все это — “залоги и преддверия адских мук” еще в этой жизни [24].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из проведенного анализа можно сделать следующие конечные выводы. Церковь — это больница, лечебница, исцеляющая человека. Врачевство душ — самое главное дело священника. Конечно, совершая его, можно заниматься и другими делами: участвовать в решении земных проблем, заниматься благотворительностью, подавать милостыню и тому подобное. Однако главным занятием священника остается духовное врачевание человека.

Это исключительно человеколюбивое дело, ибо оно имеет вечные следствия. Какой прок интересоваться земными нуждами и оставаться равнодушным к своему вечному будущему? Обмирщенная Церковь перестает быть Церковью Христовой. Ведь человек сотворен Богом не для того, чтобы его жизнь исчерпывалась лишь этим преходящим миром. Жизнь человека продолжается и в ином вечном мире. И Церковь обязана заботится о целом человеке, состоящем из души и тела.

Некоторые люди осуждают Церковь за то, что она равнодушна к нуждам общества и не совершает каких-либо общественно-полезных дел. Конечно, никто не станет противоречить, что и на эти нужды Церковь должна простирать свою деятельность. Но здесь уместно поставить следующий вопрос. Разве для общества смерть не представляет собой проблемы? Мало того, что каждого из нас удручает неизбежность собственной смерти, которую мы носим в себе с самого рождения, так что кажется, что и рождаемся мы только для того, чтобы умереть. Но ведь и смерть любимых нами людей, приносит нам неизмеримые душевные муки. Так неужели смерть не представляет собой ни личной, ни общественной проблемы? Вот Церковь и занимается этой страшной проблемой и помогает человеку преодолеть ее через жизнь во Христе.

Даже сам по себе тот факт, что Церковь непрестанно занимается духовной “терапией” человеческого ума и человеческого сердца, напрямую отражается на обществе. Духовно здоровый человек миролюбив, искренен, бескорыстен. Как следствие, он — добрый семьянин, хороший гражданин и тому подобное. Поэтому как больница продолжает свою работу во время различных общественных потрясений, так и Церковь, несмотря ни на какие потрясения, должна не забывать своего важнейшего “терапевтического” служения и лечить людей в духовном и нравственном отношении.

Живя в Церкви, мы должны лечиться, пользуясь предлагаемыми ею лечебными средствами — таинствами и подвигом, — чтобы уже здесь и сейчас, но главным образом тогда, во Второе Христово Пришествие, благодать Божия действовала в нас как свет и спасение, а не как тьма и мука.

Приложение

О МЫТАРСТВАХ

Некоторые утверждают, что представление о “мытарствах и воздушных духах” проникло в христианство из гностицизма и языческих мифов, повсеместно распространенных в то время.

Действительно, тот факт, что подобное учение можно встретить и в гностических текстах, и в языческих — египетских и халдейских — мифах, не вызывает никакого сомнения. Однако нужно учитывать, что христианские отцы, заимствуя учение о мытарствах, очистили его от языческих и гностических элементов и заключили в церковные рамки. Святые отцы не боялись такой творческой переработки.

Несомненно, что и в ряде других частных положений своего учения они столь же творчески и эффективно усваивали многие теории и воззрения языческого мира, придавая им церковное содержание. Известно, что, например, представление о бессмертии души и ее трехчастности, о ее созерцательной способности и бесстрастии и многое другое отцы переняли у древних философов и из древних религиозных преданий. Но очевидно и то, что этим представлениям они придали совершенно иную перспективу, наполнили их иным содержанием. Ведь не можем же мы отвергать бессмертие души лишь по той причине, что о том же говорили и древние философы. Нет. Но мы должны увидеть в этом представлении то содержание, которое вкладывали в него святые отцы.

То же самое можно сказать и про учение о мытарствах. Конечно, никто не спорит, что древние языческие предания и гностические ереси говорили о и “начальниках космической сферы”, и о “вратах небесного пути”, и о “воздушных духах”. Подобные фразы можно встретить и в Священном Писании, и в творениях святых отцов. И как мы уже отметили, хотя многие отцы Церкви и говорили о мытарствах и воздушных духах, однако они вкладывали в эти образы совершенно иной смысл. Святоотеческое учение о мытарствах следует понимать, исходя из следующих четырех положений.

Первое. Для символического языка Священного Писания совершенно необходимо правильное толкование. Останавливающийся лишь на буквально понимаемых образах искажает евангельскую весть. Например, высказывания Священного Писания об аде сами по себе, без выявления их глубокого богословского значения, не могут быть верно поняты. Это справедливо и в отношении учения о мытарствах. Говоря о них, мы вовсе не должны представлять в своем уме образ современной пограничной таможни, через которую должен будет пройти каждый из нас. Символический образ призван дать нам лишь некоторое представление о духовной реальности, но для уяснения ее подлинного смысла этот образ необходимо православно истолковать.

Второе. Демоны — ангелы тьмы — суть личности и потому свободны. Если человек использует свою свободу во зло, они, по попущению Божию, приобретают господство над ним. После исхода его души из тела они, по причине его нераскаянности, получают над нею власть и требуют ее в свою собственность. В известной Христовой притче о безумном богаче есть фраза: “Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?” (Лк. 12, 20). Взявшие душу безумного богача после ее исхода из тела — это, согласно святоотеческому толкованию, и есть демоны.

Третье. Над людьми Божиими демоны не имеют никакой власти. Соединившиеся с Богом, то есть те, в чьих душах пребывает нетварная божественная энергия, не могут находится под их господством. Таким образом, обоженные души проходить через мытарства не будут.

Четвертое. Согласно учению святых отцов, демоны действуют посредством страстей. Страсти, которые после выхода души из тела уже не могут быть удовлетворены, становятся для нее духовным удушьем.

Итак, представление о мытарствах уместно и оправданно, если, конечно, рассматривать его именно в таком богословском контексте. На основе же каких-либо иных воззрений это представление, несомненно, уведет нас с правильного пути.

22

Добротолюбие (издание Пападимитриу). Афины, 1984. Т. 2. С. 305. Глава 58 (на греческом языке)/ Добротолюбие. Т. 3. ТСЛ, 1992. С. 435. Глава 162

23

Там же. С. 301. Глава 19 (на греческом языке)/ (в русском переводе еп. Феофана (Говорова) эта глава, как и многие другие, опущена).

24

Добротолюбие. Т. 4. С. 36. Глава 34 (на греческом языке)/ Преподобный Григорий Синаит. Творения. М., 1999. С. 18. Глава 34; см. также Добротолюбие (в переводе еп. Феофана). Т. 5 ТСЛ, 1992. С. 186. Глава 34.