Рай и Ад

СВЯТЫЕ ОТЦЫ О РАЕ И АДЕ

Рассмотреть учение о рае и аде, как оно изложено у святых отцов, есть наиважнейшая задача. Святые отцы являются подлинными учителями Церкви, носителями незамутненного Предания. Потому Священное Писание не может быть правильно истолковано вне их богодухновенного учения. Ведь Церковь — Богочеловеческое Тело Христово — сама пишет Священное Писание и сама толкует его.

Общим местом в учении святых отцов Церкви является положение, что рай и ад существуют лишь с точки зрения человека, но не с точки зрения Бога. Конечно, и рай, и ад существуют реально, существуют как два различных образа бытия, но не Бог сотворил это различие. Из святоотеческого предания ясно видно, что рай и ад нельзя рассматривать как два разных места, но Сам Бог является раем для святых и адом для грешников.

Это неразрывно связано с учением святых отцов о вражде и примирении человека с Богом. Священное Писание не говорит о том, что Бог примиряется с человеком, оно говорит, что человек примиряется с Богом через Христа. А святоотеческое Предание уточняет, что Бог никогда не враждует с человеком, но человек сам становится врагом Бога, если не имеет общения с Ним, участия в Его жизни. Таким образом, даже если человек становится врагом Бога, Бог не становится врагом человека. Человек же по совершении греха сам представляет себе Бога разгневанным и враждебным [5].

Давайте рассмотрим эту тему подробнее, изложив учение некоторых отцов Церкви.

Полагаю, что начать следует с преподобного Исаака Сирина, очень ярко показывающего, что есть рай и ад. Рассуждая о рае, он говорит, что рай — это любовь Божия. Естественно, когда мы говорим о любви, то главным образом имеем в виду нетварную энергию Божию. Преподобный Исаак пишет: “Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами”[6]. Но рассуждая об аде, он говорит почти то же самое: ад — это бич божественной любви. Он пишет: “Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!”[7]

Таким образом, ад — это мучение от воздействия любви Божией. Преподобный Исаак говорит, что печаль от греха против любви Божией “страшнее всякого возможного наказания”[8]. Действительно, какая это мука — отрицать чью-либо любовь и идти против нее! Какая страшная вещь — вести себя неподобающим образом по отношению к тем, кто нас искренне любит! Если сказанное сопоставить с любовью Божией, то можно будет понять и муку ада. Преподобный Исаак считает неуместным утверждать, “что грешники в геенне лишаются любви Божией” [9].

Следовательно и в аду люди будут не лишены божественной любви. Бог будет любить всех людей — и праведников, и грешников, но не все в той же мере и одинаковым образом будут ощущать эту любовь. Во всяком случае неуместно утверждать, что ад — это отсутствие Бога.

Отсюда делается вывод, что опыт переживания Бога у людей различен. Каждому будет дано от Владыки Христа “по достоинству”, “по мере доблестей его”. Будет упразднены чины учащих и учащихся, и в каждом будет обнаружена “острота всяческого устремления”. Один и Тот же Бог будет всем в равной мере подавать Свою благодать, но люди будут воспринимать ее в соответствии со своей “вместительностью”. Любовь Божия будет распространяться на всех людей, но действовать будет двояким образом: грешников она будет мучить, а праведников — радовать. Выражая православное Предание, преподобный Исаак Сирин пишет: “Любовь своею силою действует двояко: она мучит грешников, как и здесь случается другу терпеть от друга, и веселит собою соблюдших долг свой” [10].

Стало быть, одна и та же любовь Божия, одно и то же действие будет распространяться на всех людей, но восприниматься будет по-разному.

Но каким образом возникнет такое различие?

Бог сказал Моисею: “Кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею” (Исх. 33, 19). Апостол Павел, приводя это место Ветхого Завета, дополняет: “Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает” (Рим. 9, 18). Эти слова должны быть истолкованы в рамках православного Предания.

Как понимать, что Бог одного хочет помиловать, а другого — ожесточить? Разве у Бога есть лицеприятие?

Согласно толкованию блаженного Феофилакта Болгарского, это различие связано с естеством человека, а не с естеством и действием Божиим. Блаженный Феофилакт говорит: “Как солнце воск размягчает, а глину делает твердой не само от себя, но в силу различия вещества воска и глины, так и Бог, глиняное сердце Фараона, как говорится, ожесточает” [11]. Значит благодать Божия, то есть Его любовь, освящающая всех, будет действовать в соответствии с состоянием человека.

С этими мыслями согласен и святитель Василий Великий. Толкуя псаломский стих “глас Господа, пресецающаго пламень огня” (Пс. 28, 7), он напоминает о чуде, которое произошло с тремя отроками в пылающей печи. Тогда пламя разделилось на две части и, с одной стороны, “пожигало всех стоящих вокруг”, а с другой — “приняло в себя Дух и доставило отрокам самое приятное дуновение и прохладу, так что они находились в спокойном состоянии, как бы под древесною тенью”. То есть хотя это пламя попаляло тех, кто находился вне печи, в то же самое время оно орошало отроков так, как будто они находились в тени дерева. Ниже он замечает, что огонь, уготованный Богом для диавола и его ангелов, “пресекается гласом Господним”. Огонь имеет две силы: силу пожигать и силу просвещать, он и пожигает, и просвещает. Поэтому достойные огня ощутят его опаляющую силу, а достойные просвещения — силу просвещающую. Заканчивает святой Василий замечательными словами: “Глас Господа, пресецающего и разделяющего пламень огня, нужен для того, чтобы огнем наказания стало непросвещающее, а светом упокоения осталось несожигающее” [12].

Следовательно, огонь геенны будет несветлым, будет лишен своего свойства просвещать. А свет праведников будет несожигающим, будет лишен свойства опалять. Это будет результатом различного восприятия действия Божия. Во всяком случае это подразумевает то, что человек будет получать нетварную энергию Божию в соответствии со своим состоянием.

Такое понимание рая и ада характерно не только для преподобного Исаака Сирина и святителя Василия Великого, но это общее учение святых отцов Церкви, которые истолковывают вечный огонь и вечную жизнь апофатически. Когда мы говорим об апофатике, то имеем в виду не то, что святые отцы якобы перетолковывают учение Церкви, рассуждая слишком отвлеченно, философски, но что они предлагают толкование, которое не связано с категориями человеческой мысли и образами чувственных вещей [13]. Здесь очевидная разница между православными греческими отцами и франко-латинянами, воспринимавшими реальность будущего века как тварную [14].

Эту важную истину, которая, как станет ясно, имеет великое значение для духовной жизни Церкви, развивает святитель Григорий Богослов. Он предлагает своим слушателям воспринимать учение о воскресении тел, суде и воздаянии праведникам в соответствии с традицией Церкви, то есть в той перспективе, что будущая жизнь “для очищенных умом есть свет”, подаваемый “в меру чистоты”, и этот свет мы называем Царством Небесным. Но “для слепых во владычественном” (т.е. уме) он становится тьмою, что в действительности есть отчуждение от Бога “в меру здешней близорукости” [15]. То есть вечная жизнь — это свет для тех, кто очистил свой ум, светом она является для них в меру их чистоты. А тьмою вечная жизнь становится для тех, кто слеп умом, кто не просветился в земной жизни и не достиг обожения.

5

См.: Иоанн Романидис. Ромейство. Фессалоники: “Пурнарас”, 1975. С. 96 и далее (на греческом языке).

6

] Исаак Сирин. Слово 72. “Добротолюбие Святых Отцов”. Т. 8-Г. Фессалоники, 1991. С. 98 (на греческом языке)/ Аввы Исаака Сирина слова подвижнические. М. 1993. С. 397 (слово 83).

7

Там же. Слово 84. С. 224 (на греческом языке)/ Там же. С. 76 (слово 18).

8

Там же.

9

Там же. С. 226 (на греческом языке)

10

Там же

11

Преподобный Никодим Святогорец. Ук. соч. Т. 1. С. ПО (на греческом языке).

12

Творения святителя Василия Великого. Серия ЕПЕ. Т. 5. С. 120-122 (на греческом языке)/ Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, архиепископа Кесарии Каппадокийския. Ч. 1. М., 1845. С. 240-241

13

Иоанн Романидис. Ук. соч. С. 99 (на греческом языке).

14

Там же. С. 96.

15

Григорий Богослов. Творения. ЕПЕ. Т. 4. С. 376 (на греческом языке).