Пластилин

Василий Сигарев

ПЛАСТИЛИН

МАКСИМ — 14 ЛЕТ

ОНА

И ДРУГИЕ…

1

Он сидит на полу в комнате, где из мебели только стол, кровать и ковер на стене. Его руки лепят из пластилина что-то очень странное. Закончив, Он помещает это свое странное создание в тарелку с грязно-белой кашей. Потом очищает от шлака свинцовые пластины от аккумулятора, постукивая ими по краю кровати. Потом ломает пластины и складывает их в сковороду. Приносит плитку с голой спиралью. Ставит сковороду на плитку. Включает. Берет тарелку, трогает рукой ее содержимое. Оно твердое, как камень. Он выскребает пластилин. Смотрит на сковороду. В ней серая свинцовая лужа, в которой отражается Его лицо и лампочка под потолком, заточенная в белый плафон. Он берет сковороду и льет свинец в тарелку. Шипят, сгорая, остатки пластилина. Вспыхивают. Дым поднимается к потолку. Попадает Ему в глаза. Идут слезы. Он отворачивается, но слезы продолжают катиться к носу, а оттуда к уголкам губ. И вот Он уже плачет по-настоящему. Уже рыдает.

Плачет так, как будто знает ЧТО-ТО…

Тарелка трескается…

2

Подъезд пятиэтажной «хрущевки». Максим поднимается по лестнице на пятый этаж. Мимо него идут какие-то люди. Молчаливые, с пустыми лицами. Лестница заканчивается. Впереди дверь. Открыта и зафиксирована валенком, засунутым в щель. Напротив двери зеркало. Оно завешено красной плюшевой скатертью с бахромой. Максим останавливается напротив зеркала. Смотрит. Вдруг скатерть падает на пол. Максим видит в зеркале свое лицо. Удивленно рассматривает его, словно видит в первый раз. Кто-то трогает его за плечо. Максим оборачивается. Видит женщину в черном платке.

ЖЕНЩИНА. Ты чиво это? Нельзя… Одноклассник?

Максим кивает.

ЖЕНЩИНА. Иди туда…

Максим идет в комнату. Там полно народу. А посреди комнаты гроб с закрытой крышкой. Максим встает за спинами двух старух. Пытается рассмотреть гроб, приподнимается на носочки.

ПЕРВАЯ СТАРУХА. Не толкайся!

МАКСИМ. Че?

ПЕРВАЯ СТАРУХА. Пшел вон!

Максим недоуменно смотрит на нее.

ПЕРВАЯ СТАРУХА. Пшел вон, сказала!

МАКСИМ. Дак я…

ВТОРАЯ СТАРУХА. Иди, иди, мальчик…

Максим отходит в сторону.

ПЕРВАЯ СТАРУХА. В автобусе, говорю, один такой же ехал. Вот так же взади пристроился и трется добром. А оно у него твердое сразу стало. Я его как схвачу и давай волосья драть. Вот ведь че бывает-то… С виду маленький, а уже твердое…

ГОЛОС ИЗ ПОДЪЕЗДА. Вышка приехала…

Женщина в черном платке подходит к окну, выглядывает. К ней подходит маленький мужчина в большом пиджаке.

МУЖЧИНА. Елки где ложить?

ЖЕНЩИНА. Какие? А… (Задумалась). Там и тут положь. Какая разница?..

Мужчина уходит.

Женщина начинает открывать балкон. Он заклеен на зиму тряпками. Она отрывает тряпки. Злится.

ЖЕНЩИНА (обращаясь непонятно к кому). Че, не могли раньше распечатать? Дебилы…

Дергает балконную дверь. Она с грохотом распахивается. Из щелей сыплется вата.

ГОЛОС. Сюда не пройдет. В окно надо.

ЖЕНЩИНА. Ну, молодцы! Че я?.. Сами давайте… Я уже все…

Уходит.

Какой-то мужчина встает на подоконник. Распечатывает окно. Люди, словно сговорившись, начинают дружно выходить из квартиры. Максим идет вместе со всеми. Его догоняет Вторая Старуха, останавливает и шепчет что-то на ухо. Он бледнеет и быстро бежит по лестнице.

Вторая Старуха странно улыбается.

3

На улице.

Под самыми окнами стоит автовышка. Ее окружила толпа людей. Все смотрят вверх. Туда, где привязывают к стреле автовышки гроб. Максим стоит рядом с парнем и девушкой.

ДЕВУШКА. А че его так?

ПАРЕНЬ. Прихожка узкая — не проходит. У нас у бабки такая же квартира была. Дак ее вообще доставали и так выносили. А она толстая — горюшка хапнули, короче.

ДЕВУШКА. Ууу.

ПАРЕНЬ. А прикинь, упадет...

ДЕВУШКА. А че?

ПАРЕНЬ. Прикинь, по башке.

ДЕВУШКА. Пойдем отсюда, а.

ПАРЕНЬ. Да не упадет. Фирма. Проверено электроникой.

ГОЛОС СВЕРХУ. Майна!

Стрела автовышки начинает медленно опускаться, раскачиваясь, словно длинное тонкое дерево. Неизвестно откуда возникает похоронный марш.

Максим озирается в поисках источника музыки. Видит Маленького Мужчину В Большом Пиджаке. У того на шее висит кассетный магнитофон. Мужчина любовно поглаживает магнитофон по черному пластмассовому корпусу, словно это его единственный ребенок.

ДЕВУШКА. А кого хоронят хоть?

ПАРЕНЬ. Не знаю. Ландух, по-моему, какой-то повесился из-за бабы. Так вроде говорили.

ДЕВУШКА. Нет, серьезно.

ПАРЕНЬ. Говорю, не знаю. (Максиму.) Пацан, кого хоронят?

МАКСИМ. Спиру.

ПАРЕНЬ. Кого?

МАКСИМ. Парня одного.

ПАРЕНЬ. Че за парень? Кто такой?

МАКСИМ. Просто...

ПАРЕНЬ. А че с ним?

МАКСИМ. Умер.

ПАРЕНЬ. Все ясно с тобой. Сам ни хрена не знаешь. (Отвернулся.)

Тем временем гроб опустили, отвязали и понесли к машине, в которой памятник из нержавейки. На памятнике фотография улыбающегося мальчика. Народ двинулся за гробом. Остались только две женщины в черных платках. Одна пожилая, другая — моложе, но выглядит почти так же. К тому же под мухой.

Максим остановился, смотрит на них.

ВТОРАЯ. Я евоную одежу-то возьму?

ПЕРВАЯ. Еще чего! Пропить. У меня еще внуки есть. Им будет.

ВТОРАЯ. А я че, никто уже?

ПЕРВАЯ. Никто.

ВТОРАЯ. Я — мать!

ПЕРВАЯ. Говно ты, а не мать! Таким матерям матки надо вырезать сразу.

ВТОРАЯ. Так че, не отдашь, что ли?

ПЕРВАЯ. Не отдам. Иди давай отсюда. Не позорь. Срамота.

ВТОРАЯ. Я на кладбище еще поеду.

ПЕРВАЯ. Да што ты? И в столовую?

ВТОРАЯ. И в столовую. Имею право.

ПЕРВАЯ. Попить на халяву?

ВТОРАЯ. Помянуть.

ПЕРВАЯ. Ну, помяни, помяни. (Пошла.)

ВТОРАЯ (догоняет). Так че, не отдашь одежу-то?

ПЕРВАЯ. Не отдам.

ВТОРАЯ. Не отдашь, да?

ПЕРВАЯ. Отстань, шалава!

ВТОРАЯ. Я в суд на тебя подам. (Вдруг кричит). Ты его угробила, ведьма! Ты! Я знаю! Сука старая! Ведьма! Ты! Ребенка моего единственного угробила! Ты! (Падает, плачет.)

Первая быстро уходит.

ВТОРАЯ (Максиму). Иди сюда. Эй.

МАКСИМ. Пошла на фиг, короста. (Пошел в другую сторону.)

ВТОРАЯ. Че? Эй... Подняться помоги...

МАКСИМ. Сдохни, тварь!

ВТОРАЯ. Че?! Я тебя знаю, щенок! Я к твоим родителям пойду! Они тебя быстро...