Ночные грезы

Как объявили по радио, урагану была присвоена третья категория сложности – скорость ветра к этому времени достигала уже сотни миль в час.

По невеселым прогнозам специалистов, куда бы ни двинулся ураган, все было одинаково плохо. В случае, если он вернется в открытый океан, скорость ветра только усилится. А если все-таки направится к побережью, то каких бед он натворит, даже представить было невозможно. Одно только хорошо, как понял Бо, – на земле сила его непременно пойдет на убыль.

В таких обстоятельствах решающую роль играло время. Если ураган всей своей мощью ударит по Оутер-Бэнксу и удар этот придется па тот момент, когда прилив достигнет высшей точки, то полуостров просто исчезнет – чудовищной высоты волны скроют его под собой. Последним, что удалось услышать Бо, было то, что власти объявили немедленную эвакуацию.

А сам он терял драгоценное время.

Поток машин впереди него снова замедлил свое движение. Похоже, там его опять поджидала пробка. С досадой стукнув по рулю кулаком, Бо вдавил в пол педаль тормоза и рассеянно взглянул в окно. Прямо перед его глазами маячил бело-зеленый указатель «Аэропорт Ричмонда» со стрелкой в сторону, где был съезд с шоссе. Бо на мгновение отвел глаза от указателя, подсознательно стараясь отогнать от себя мысль, все чаше и чаще приходившую ему в голову.

Он в очередной раз бросил взгляд на часы. Потом взглянул на ветровое стекло, по которому катился сплошной поток воды, и с мрачным видом снова принялся разглядывать нескончаемую цепочку выстроившихся перед ним машин. Казалось, ей не было конца.

Похоже, другого выхода не было.

Это был единственный шанс.

Бо решительно рванул руль вправо и прибавил газу.

Он ехал в аэропорт.

– Не люблю свечи, – проворчал Спенсер, с недовольным видом разглядывая крохотную свечку, которую наконец удалось отыскать Джордан. Обрадовавшись находке, она пристроила ее на столик.

– Но почему? – удивилась Джордан. – По-моему, с ними так уютно, – пробормотала она, стараясь, чтобы Спенсер не почувствовал страха в ее голосе.

– Потому, что я вообще терпеть не могу огонь, – тоненьким голоском пропищал Спенсер. Съежившись в комочек, он чуть ли не с головой зарылся в диванные подушки.

Отложив в сторону коробок спичек и дунув на свечку, Джордан осторожно присела рядом с ним. Ей страшно хотелось обнять малыша, прижать к себе покрепче, чтобы он, уткнувшись ей в плечо, не слышал ничего, кроме ее голоса. Но Джордан подозревала, что из этого ничего не выйдет. Скорее всего Спенсер опять шарахнется в сторону, будто испуганный жеребенок. К тому же малыш был явно смущен – очевидно, не мог забыть, как перепугался, когда погас свет.

Собственно говоря, смущаться было нечего, он сделал только то, что на его месте сделала бы и Джордан, если бы могла, конечно. Из глаз у него брызнули слезы, и, завизжав от ужаса, он принялся звать мать. А потом – Бо.

Только вот беда в том, что Джордан не могла позволить себе этого – она не могла признаться этому малышу, что и сама не прочь разреветься. Она должна была держать себя в руках. Должна была казаться сильной и уверенной в себе, чтобы он успокоился и почувствовал себя в безопасности.

А между тем с каждой минутой ей становилось все страшнее. Шторм явно усиливался.

Джордан снова принялась шарить по шкафам, надеясь найти карманный фонарик. Фонарика она так и не нашла, зато наткнулась на небольшой радиоприемник, в котором, к счастью, еще не сели батарейки. Она включила его, но из-за сильных помех было почти невозможно что-либо разобрать. Прижав приемник к уху, она трясла его, но расслышала только два слова – «ураган» и «эвакуация», – потом опять раздался оглушительный треск, и все смолкло.

От всего этого Спенсер, похоже, перепугался еще больше, так что Джордан решила выключить приемник.

Фонарика ей так и не удалось отыскать. Но в одном из кухонных шкафчиков нашлось несколько коробков спичек, а пошарив хорошенько по всему дому, она в конце концов набрала целую охапку небольших свечей. Подумав, что они могут пригодиться, Джордан аккуратной кучкой сложила их на шкафу.

– Где же Бо? – снова захныкал Спенсер. – Он ведь давным-давно уже должен был вернуться, разве нет?

– Нет. Еще рано, – ответила Джордан, бросив взгляд на часы. Даже если Бо удалось уехать из Вашингтона не позже, чем он обещал, до его возвращения оставалось по меньшей мере часа два. А ведь его могла задержать непогода…

– А с нами ничего не случится? – вдруг спросил Спенсер, не отрывая взгляда от ее лица.

Джордан точно током ударило. Не хватало еще, чтобы малыш догадался, как ей страшно! Оставалось только надеяться, что в мерцающем свете ее лицо не выдаст ее. Собрав все свое мужество, Джордан попыталась улыбнуться.

– Ну что ты! Конечно, нет! С чего это тебе пришло в голову?

– Потому что… Малыш явно колебался.

– Тебе не о чем волноваться, Спенсер, – продолжала вдохновенно импровизировать Джордан, от души надеясь, что ей удается врать достаточно убедительно – Подумаешь, какой-то дурацкий шторм! Ему никогда не добраться до нас!

Склонив вихрастую головенку на плечо, Спенсер, казалось, взвешивал ее слова.

И вдруг он спросил такое, чего Джордан уж никак не ожидала от него услышать:

– А если там сейчас такие же здоровенные волны, как мы с тобой видели, когда были на берегу, значит, пират не сможет приплыть сюда на своем пиратском корабле? Да, Джордан?

– Ох, Спенсер…

Джордан искала подходящий ответ. Ну что она могла ему сказать?!

Что сейчас нет никаких пиратов? И что ему нечего бояться, потому что ни один из них никогда не направит к берегу свой пиратский корабль? Ну уж нет! Теперь, когда она знает, что это одноглазое чудовище – вовсе не выдумка Спенсера, а существо из плоти и крови, у нее язык не повернется сказать ему такое.

– Расскажи мне об этом пирате, Спенсер. Где ты увидел его в самый первый раз?

Малыш упорно молчал, невидящими глазами глядя куда-то в угол. Сначала Джордан показалось, будто он решил притвориться, что вообще не слышал ее вопроса.

Но он вдруг заговорил, однако так тихо и невнятно, что Джордан едва разбирала слова. Голос его дрожал, и он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.

– Это было… это было, когда мы с мамой приехали домой и выходили из машины. Тогда я и увидел его.

– Давно это было?

– Н-не знаю.

Да, конечно, откуда же ему знать? Спенсер еще слишком мал, чтобы иметь четкое представление о времени. Джордан вдруг вспомнилось, как только сегодня он всерьез убеждал ее, что его мама уехала много месяцев назад. Скорее всего именно так ему и казалось. Впрочем, и самой Джордан тоже – во всяком случае, иногда.

– И что он делал?

– Ничего. Просто подошел к нам и заговорил с мамой. Наверное, он нас ждал. Только вот никакого корабля у него не было. Но все равно я сразу понял, что это настоящий пират!

– Потому что он выглядел точь-в-точь как пират, да? С черной повязкой на глазу и все такое, я угадала?

Малыш судорожно закивал.

– Он еще сказал что-то плохое маме. Наверное, обидел ее. Она даже заплакала.

– А ты не слышал, что он сказал?

– Не все. Он сказал… сказал, что мама должна что-то передать папе… что-то о его работе. Чтобы он что-то перестал. – Голос Спенсера дрогнул. – А еще он сказал, что если папа не послушается и не перестанет, то очень пожалеет. Потому что тогда он сделает что-то страшное со мной или с мамой.

Тошнота подкатила к горлу Джордан. Господи, бедная Фиби! Только представить, что ей пришлось пережить в тот миг, когда она стояла лицом к лицу с этим чудовищем, слушая, какая участь ожидает ее ребенка!

– А что было потом? – спросила она как можно спокойнее, словно они играли в какую-то игру. Джордан вовсе не хотелось, чтобы малыш догадался, в какой ужас привело ее услышанное. Тогда пират наверняка начнет мерещиться ему в каждом углу.

– Потом он велел маме держать язык за зубами и никому не говорить о том, что он сказал. И ушел. – Теперь Спенсер смотрел прямо в глаза Джордан. Похоже, после того, как он рассказал ей все, ему стало немного легче – лицо его уже не казалось таким застывшим. – Ну вот, а после этого мы вошли в дом, и мама тут же велела мне идти к себе в комнату. Я и пошел, но даже оттуда слышал, как она разговаривает по телефону с папой. Мама сказала, чтобы он бросил все и немедленно возвращался домой.