Болотный Тигр

Облизнув сухие губы, она сказала:

– С меня довольно. Все без толку. Я устраиваюсь на работу.

– На работу? – отец болезненно скривил рот.

– Да, на работу.

– Но как же ты будешь каждый день топать по три мили до автобуса? – возразила Дженнифер. – Разве что этот… позволит тебе ходить через его владения.

– Мне не нужен никакой автобус. Мистер Брэдшоу ищет няню для своей дочки. Он предлагает три фунта в неделю. Как раз вчера он должен был встретиться с одной женщиной из Хокуолда. Если их переговоры закончились безрезультатно, я приму его предложение.

– Розамунда! За три фунта в неделю?!

– Да. Я сама знаю, что это – почти что ноль, но вы можете предложить что-либо другое? Толку от этого!.. – она-таки осуществила свое желание, отшвырнув коробки в сторону. – В последнее время нам не хватает даже на хлеб с молоком, не говоря уже об остальном. Ты можешь придумать что-либо получше? А ты, папа?

Она обвиняюще посмотрела на отца. Тот понурился, и Розамунда сказала себе: хватит. Пора кончать разговор.

– Чем вам не нравится такая работа? Что в ней зазорного? По крайней мере, принесу пользу. И потом, это неполный рабочий день.

– Ты и так приносишь пользу, – чуть ли не шепотом возразил отец, и у нее защемило сердце.

Отец и Дженнифер снова приступили к работе.

– Вот увидите, все будет хорошо, – с этими словами Розамунда оставила их одних.

Поднявшись к себе, она переоделась, причесалась, слегка подкрасилась и устремила критический взор на свое отражение в зеркале.

– Кошмар. Ты стала внешне такой же старухой, как в душе. Дальше некуда.

Она выдвинула ящик комода, чтобы достать носовой платок, однако, наткнувшись на аккуратную стопку писем, немедленно задвинула. В эти минуты она ненавидела Клиффорда. После того авиаписьма – ни единой весточки. Даже не сообщил, где похоронили дядю Эдварда.

Розамунда написала тете на ее адрес в Букингемском графстве, и отец тоже – но ни ответа, ни привета. Это молчание действовало на нервы. Страхи росли с каждым днем. Тетя наверняка каким-нибудь образом расторгнет соглашение насчет мельницы.

Утро выдалось пасмурное, хотя и теплое. Погода соответствовала настроению. Только Розамунда ступила на паром, как увидела выходящего из леса Майкла Брэдшоу.

– Что случилось? – прокричала она издали. – Что-нибудь с Сюзи?

Он энергично замотал головой.

Розамунда достигла противоположного берега и выпрыгнула из лодки.

– О! – вырвалось у нее.

У Майкла Брэдшоу был совсем другой вид. Розамунда окинула его взглядом и поняла, откуда такое впечатление. Он надел пиджачную пару и белую рубашку с темным галстуком. Это его совершенно преобразило: перед ней стоял элегантный городской щеголь.

– Вы к нам? – спросил Майкл Брэдшоу.

– Да. – Розамунда потупилась. – Хотела вас спросить… насчет работы, – у нее пересохло в горле, но она пересилила себя и вскинула голову. – Вам подошла та женщина?

– Какая женщина? Ах, да, – Брэдшоу покачал головой – Ничего не вышло: она испугалась. То ли меня, то ли ребенка, то ли еще чего-то.

Розамунда собралась с духом.

– Если место еще не занято, могу я на него претендовать? – Ей почудилась насмешка в глазах Брэдшоу, и она запальчиво добавила: – В этом нет ничего смешного!

– Абсолютно.

– Мы в безысходном положении, иначе я не стала бы просить. Мне самой неприятно брать плату за уход за девочкой, но…

– Рози, – мягко, но настойчиво, словно преодолевая невидимую преграду, произнес он. – Рози… Разумеется, работа за вами. Вы меня понимаете?

Это был первый раз, когда он назвал ее по имени. Ею овладело дикое желание убежать, и в то же время… Розамунда устремила на Брэдшоу внимательный взгляд.

Сегодня он какой-то другой. Дело не только в городском костюме, но и во всей его повадке.

– Мне побыть с Сюзи до вашего возвращения?

Брэдшоу кивнул.

– Да. Отчасти я шел за этим, но не только. Рози, у меня кое-какие новости, я хотел вам сказать… Я получил письмо. Боги наконец-то сжалились надо мной.

Он расправил плечи и снова стал походить на себя прежнего.

– Похоже, человек может выиграть только за счет другого. Чьи-то желания исполняются, а кто-то несет потери… И тем не менее… – он едва заметно улыбнулся. – Не хочу кривить душой, Рози. Я его почти не знал… видел только раз в жизни.

Он вдруг спохватился и рассмеялся.

– Не понимаете, в чем дело? Идемте!

Он бесцеремонно схватил ее за руку и потащил за собой.

– Совсем забыл. Я должен за час добраться до Или и сесть на поезд. Успею?

Розамунда на время лишилась дара речи. Поведение Брэдшоу сбило ее с толку.

– В общем, слушайте. Буду краток, если понадобится, Мэгги дообъяснит – еще и прибавит от себя… У моего отца был старший брат, с которым они жили как кошка с собакой, что неудивительно: отец ни с кем не мог ужиться. Иногда мне кажется, что я унаследовал некоторые его черты.

Он вперил взгляд в Розамунду, словно ожидая подтверждения. Она кивнула, в глазах вспыхнули озорные искры. Он понял и рассмеялся. Они быстро шли в сторону Торнби-Хауза; Брэдшоу не выпускал ее руку.

– Я лишь однажды видел дядю и не вызвал в нем особой симпатии. Откровенно говоря, я и сам-то вспоминал о нем крайне редко, даже не знал, что он женился и обзавелся троими ребятишками, в том числе двумя мальчиками. Поэтому понятно, что ему и в голову не пришло включить меня в свое завещание. Кто мог подумать – он в последнюю очередь, – что вся семья погибнет в одночасье?

Розамунда застыла, как вкопанная.

– Их всех убили?

– Не то чтобы убили. Кажется, у него была своя яхта… Я еще не знаю всех подробностей. Вроде бы, жену и старшего сына нашли в спасательной шлюпке совершенно истощенными… вскоре они скончались.

– Боже, какой ужас!

– Да, разумеется, – они снова тронулись в путь. – Подумаешь, так и впрямь – ужас! Наверное, я должен облачиться в траур и посыпать главу пеплом. Но лицемерие – не в моем характере. Мне очень жаль – но и только.

– Когда это произошло?

– Пять-шесть недель тому назад. Все это время велись поиски тетушкиной родни, но таковой не оказалось. Похоже, она была сиротой и дядиной воспитанницей – я не до конца разобрался.

Возле сломанных ворот Брэдшоу остановился.

– Я должен бежать. Идите, поговорите с Мэгги, она лучше меня знает историю семьи. Ах, Рози…

Он сгреб ее могучими ручищами и прошептал:

– Вы прелестнее всех в этом благословенном уголке. Напомните, чтобы я развил эту мысль по возвращении.

Он озорным, даже игривым движением приподнял пальцами ее подбородок – и убежал.

Розамунда долго смотрела вслед – ошеломленная, слыша отдающийся в ушах стук собственного сердца. Повернувшись лицом к дому, она заметила, что прижимает пальцы обеих рук к губам.

Неужели он имел в виду… но ведь между ними ничего не было! Разве что он благодарен ей за уход за ребенком.

Не сходи с ума, уговаривала она себя. Ему ударило в голову нежданное богатство. На месте Брэдшоу ты и сама ошалела бы от радости. Не смей придавать этому значения. "Вы прелестнее всех в этом благословенном уголке"… Должно быть, это просто словесная формула, смысл которой сводится к тому, что она часто слышала от окружающих: "Рози, та самая добрая девушка в мире!"; "Рози, ты все понимаешь!"; "Ты очень славная, Рози"… Но разве кто-нибудь хоть раз сказал: "Рози, ты красавица!"; "Я люблю тебя, Рози!"; "Рози, ты станешь моей женой?" Нет – предпочитали сбежать в Америку и оттуда слали жалкие оправдания. Но ведь Майкл Брэдшоу – не Клиффорд Монктон. Он не трус и отвечает за свои слова.

Однако… Столько всяких "однако"!.. Майкл Брэдшоу – тоже человек и не чужд слабостей. Ему вскружило голову неожиданно свалившееся наследство.

Она все медлила войти в дом. Стояла на крыльце, обводя глазами знакомый пейзаж. Справа, на участке примерно в акр, чернела свежевспаханная полоса. Он трудился над ней больше месяца. Внезапно Розамунде захотелось, чтобы ничего не менялось, чтобы он продолжал расчистку земли своими руками, и не нужно манны небесной… На память пришли слова Дженнифер: "Этот здесь не задержится. Его потянет путешествовать – в дальние, дальние края…"