Страница 8 из 57
– Доход от имущества поступает в доверительную собственность, управляемую попечителями в вашу пользу.
У Пруденс было чувство, что ей надо остановиться в своих ожиданиях, пока они не овладели ее воображением. Это, должно быть, сон. В реальной жизни не бывает наследства, взявшегося неизвестно откуда. В любой момент она может проснуться и обнаружить, что она в кебе, едет из салона домой. Однако… слова «доверительная собственность» звучали восхитительно. Ей бы все это понравилось. Пруденс сглотнула.
– Это много денег?
– Много денег? – Гость засмеялся, – Мисс Босуорт, как я уже сказал, вашим отцом был Генри Абернати. – Заметив, что это ей ни о чем не говорит, он продолжил: – Наверняка, даже здесь, в Англии, слышали об универсальных магазинах Абернати?
Пруденс о них, конечно, слышала, В Америке это были самые известные универсальные магазины. По слухам, магазины Абернати на Пятой авеню шикарнее, чем «Хэрродз» здесь, в Лондоне, хотя Пруденс, как истинная англичанка, сомневалась на этот счет.
– Мой отец владел магазинами Абернати? Он… был… одним из этих американских миллионеров?
– Да, разумеется. – Мистер Уитфилд улыбнулся, видя ее недоверие. – Как я уже сказал, завещание предусматривает ряд условий, но если вы примете эти условия, вы станете очень богатой женщиной, одной из самых богатых женщин в мире.
Пруденс просто не могла поверить. Это, должно быть, какое-то надувательство, обман. Она вскочила, готовая послать проходимца подальше, но голова у нее закружилась. Прижав руку ко лбу, Пруденс с трудом выговорила:
– Я не… верю… вам.
– Тем не менее, это абсолютная правда, уверяю вас.
– Это не… – Она забыла, что хотела сказать. Комната странным образом начала вращаться, и Пруденс закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Этот человек сказал, что она получает наследство. Целое состояние. Она станет одной из самых богатых женщин в мире. – Насколько велика… сумма?..
Хотя она не сумела закончить вопрос, мистер Уитфилд сразу понял.
– Доход, разумеется, колеблется в зависимости от экономической ситуации, – сказал седовласый джентльмен – его голос еле-еле прорывался через грохот в ее ушах, – но на настоящий момент он составляет примерно один миллион фунтов в год.
После нескольких дней изнурительной работы, почти без еды и сна, этого оказалось слишком много. В первый раз в жизни Пруденс Босуорт упала в обморок.
Глава 3
Американский миллионер Генри Абернати оставил все состояние внебрачной дочери.
Ужасный запах нашатыря проник в ее сознание. Пруденс протестующе дернула головой, отталкивая руку, которая держала у ее носа пузырек с отвратительно пахнущей жидкостью.
Словно издалека она услышала, как миссис Моррис сказала: «Она приходит в себя».
– Это хорошая новость, – ответил мужчинами звук его голоса вернул Пруденс к невероятной действительности.
Она села и выпрямилась.
– Не делайте резких движений, – предостерегла ее миссис Моррис. – Было бы неразумно снова потерять сознание.
– Я потеряла сознание? – Пруденс щурилась, стараясь прийти в себя. Она сидела в кресле, вокруг нее хлопотала миссис Моррис с пузырьком нюхательной соли, а рядом стоял поверенный, который только что сообщил ей, что она может получить огромное наследство.
– Именно так, мисс Босуорт. – Он вернулся в кресло, где сидел раньше. – Немного чересчур, как я полагаю.
– Что тут сказать! Один миллион фунтов в год? – Произнесенная вслух сумма не сделала получение наследства более вероятным. – О Боже!
– Один миллион фунтов в год? – Миссис Моррис посмотрела на поверенного, потом на нее. – О чем это вы?
– Ваша мисс Босуорт получает наследство от отца. Фактически она может стать одной из богатейших женщин мира.
– Что вы говорите! – Миссис Моррис открыла от изумления рот и, ухватившись за кресло, опустилась в него. – Но, Пруденс, дорогая, я думала… то есть я поверила, что ваш отец умер, когда вы были маленькой девочкой. По крайней мере, именно это вы сказали мне, когда поселились здесь.
Пруденс виновато посмотрела на хозяйку:
– Я обманула вас, это была неправда. Видите ли, мой отец бросил маму еще до моего рождения. Он… – Она замолчала, щеки ее загорелись от стыда. – Он так и не женился на ней, он уехал в Америку.
– Вы живете у меня одиннадцать лет и не сказали мне правды?
– Я не хотела, чтобы вы знали, что я… – Ее голос дрогнул. – Что я незаконнорожденная. Это такой приличный дом. Когда я пришла к вам, чтобы снять комнату, я боялась, что вы откажете мне, если узнаете правду.
– Стыдиться надо бы не вам, а вашему отцу! – отвечала миссис Моррис, и ее явное негодование успокоило Пруденс. – Так бессердечно бросить вашу мать. Ни стыда ни совести!
Мистер Уитфилд откашлялся.
– Да, но теперь он искупил свою вину, я надеюсь? Он оставил мисс Босуорт все свое состояние:
– Ну, не знаю, что на это сказать, – ответила миссис Моррис. – Один миллион фунтов в год. Невероятно! – Она издала короткий смешок. – Неудивительно, что с вами случился обморок, дорогая.
Пруденс тоже засмеялась. Она испытывала изумленное воодушевление.
– Никак не могу поверить, – сказала она и приложила руку ко лбу, потому что голова у нее еще немного кружилась. – Не могу осознать.
– Что легко понять, учитывая обстоятельства, – уверил ее мистер Уитфилд. – Я бы тоже был потрясен. Но нам следует обсудить детали завещания вашего батюшки. Я должен уведомить вас, что завещание предусматривает некоторые условия…
– Прошу прощения, сэр, – прервала его миссис Моррис, – эта новость совершенно удивительная, мы все потрясены, нет сомнения, но мы должны дать мисс Босуорт несколько минут, чтобы она могла прийти в себя.
– Я уже пришла в себя, – сказала Пруденс, садясь прямо. – Я хочу услышать завещание.
– Нет-нет, ваша домовладелица совершенно права. Простите мне мою поспешность. – Он указал на стол между ними: – Может быть, мы пока выпьем чаю?
– Надеюсь, он не остыл, – забеспокоилась миссис Моррис, возвращаясь на свое место и беря в руки серебряный поднос, – Я как раз несла чай, когда Пруденс упала в обморок. Я побежала за нюхательной солью и долго не могла найти ее.
– Я никогда раньше не падала в обморок. Надеюсь, я сделала это достаточно грациозно?
– Да, дорогая. Вы опустились прямехонько в ваше кресло с рукой, прижатой ко лбу, как нас всегда учили. Сахар, мистер Уитфилд?
– Да, благодарю вас, – ответил он, но отрицательно покачал головой, когда миссис Моррис взялась за молочник. – Учили? – повторил он, принимая чашку с чаем. – Девушек учат, как падать в обморок?
– О да, – заверила его миссис Моррис, наливая следующую чашку Пруденс. – Когда я была девушкой, мы без конца практиковались. – Предлагая сандвичи и кексы, она начала объяснять мистеру Уитфилду основные положения воспитания порядочных девушек. Пруденс не прислушивалась к разговору. Она ела, пила чай и пыталась осмыслить чудесную вещь, которая произошла с ней, но чувство нереальности не оставляло ее.
Один миллион фунтов!
Она не могла представить себе такую сумму. Слишком много. Несметное богатство. Так много и каждый год? Даже у леди Альберты не было приданого, которое можно было бы сравнить с таким состоянием. При этой мысли радость пронзила ее. Она с шумом отодвинула пустые тарелочку и чашку и вскочила с кресла; ликующий вопль вырвался у нее, как у пятилетнего ребенка в рождественское утро. Прежде чем она осознала, что делает, Пруденс закружила миссис Моррис в танце, скорее неистовом, чем грациозном.
– Я богаче леди Альберты! – речитативом твердила она, носясь по комнате. – Я богаче леди Манро! Я богата, я богата, я самая богатая девушка из тех, кого я знаю. Ах!
Хозяйка смеялась, глядя не нее, однако ненадолго перестала смеяться, когда потребовалось предупредить Пруденс, что они кружатся в опасной близости от горшка с папоротником.