Страсти Челси Кейн

Челси медленно встала со стула и выпрямилась во весь рост. Если Джадд не желает понять ее, значит он ничем не лучше остальных. Она готова была в одиночку бороться за свое достоинство, за право поступать, как считает нужным, со всеми жителями Норвич Нотча.

– А что они могут со мной сделать? Побьют меня камнями? Привяжут к позорному столбу, который специально для этой цели установят на городской площади? И повесят мне на шею табличку с надписью «Падшая»? Какое счастье, что времена подобных экзекуций миновали! Я ни минуты не сомневаюсь, что жители вашего городка способны были бы осуществить все это. И вот еще что. Когда я родилась здесь, я была просто никем. И меня увезли отсюда прочь. Теперь, вернувшись в Норвич Нотч, я безусловно представляю собой кое-что. И жителям города не так-то просто отмахнуться от меня. Они нуждаются во мне гораздо больше, чем я в них. Судьба Норвич Нотча в огромной степени зависит от "Плам Гранит". А будущее "Плам Гранит" находится не только в руках семьи Пламов, но и в моих тоже. Если меня станут третировать в связи с моей беременностью, я просто уеду отсюда. И пусть гранитная компания решает свои проблемы без моей помощи. И ты прекрасно знаешь, что ей это не удастся!

– Ты и вправду готова лишиться денег, вложенных в модернизацию "Плам Гранит"? – усмехнулся Джадд. – Так я тебе и поверил!

– Выходит, ты совершенно не знаешь меня, – задумчиво произнесла она. Челси была скорее разочарована, чем удивлена своим открытием. Их близость исчерпывалась в основном интимными отношениями, и они почти никогда не поверяли друг другу свои мечты, надежды, взгляды на жизнь. – Деньги никогда не являлись для меня главным в жизни, в работе. Иначе я не просиживала бы часами за чертежным столом, а занималась бы одним лишь бизнесом. Но мне доставляет удовольствие создавать проекты зданий, придумывать что-то новое, свое, использовать чужие находки и по-разному комбинировать то и другое. И даже когда я инвестирую во что-либо свои деньги, мною движет азарт, а не корысть. Меня привлекает в этом возможность что-то предпринимать, влиять на ход событий, противостоять чьим-то интересам, а чьи-то поддерживать. Мой азарт сводится лишь к участию в игре, а результат ее, поверь, я считаю делом второстепенным. Ты можешь считать меня слишком самоуверенной или слишком беззаботной, ты можешь не верить мне. Но если я и вправду брошу "Плам Гранит" на произвол судьбы, большого ущерба мне это не нанесет. Чего, согласись, никак нельзя сказать о жителях вашего городка.

– Но они ведь не просили тебя вкладывать деньги в гранитную компанию!

– Нет, не просили. Но не сделай я этого, компания вместе со всеми, кто на нее работает, тихо и плавно пошла бы ко дну. Она ведь уже начинала тонуть. И тебе это известно лучше, чем кому-либо другому. Это я удержала ее на плаву.

– Ты считаешь себя ангелом-избавителем местного уровня? Так, что ли?

– Нет. У меня просто-напросто есть деньги. И, устраивает это тебя или нет, но они дают мне немалую власть. – Вздохнув, она прошептала: – О, как я ненавижу это слово! – Но через секунду продолжала столь же решительно и резко: – И я могу позволить себе делать то, на что другие никогда не осмелились бы. Оливер, Эмери и Джордж каждое утро встречаются в парикмахерской и остаются там, сколько им заблагорассудится. Никто не смеет появиться там, пока они не соизволят уйти. И никому даже в голову не приходит возмутиться. Хантер Лав совершенно безнаказанно носится на своем ревущем «кавасаки», когда ему заблагорассудится, в том числе глубокой ночью. И ему это сходит с рук. Одна из дочерей Джемисонов ежегодно избирается Мисс Норвич Нотч, и все принимают это как должное, хотя ни для кого не секрет, что в городе есть гораздо белее красивые и изящные девушки. Итак, Челси Кейн беременна. Это ее частное дело. И пусть тот, кто захочет попрекнуть ее этим, заранее взвесит все возможные последствия!

– И ты готова объявить об этом во всеуслышание? – мрачно спросил Джадд.

Она гордо подняла голову и невозмутимо ответила:

– Да, если возникнет такая необходимость.

– Все будут просто в восторге от этого известия!

– Я здесь вовсе не затем, чтобы вызвать восторг в сердцах местных жителей. Я хочу помочь гранитной компании увеличить сбыт продукции и расширить клиентуру, я надеюсь узнать, кто дал мне жизнь, и родить своего ребенка. Вот и все, что удерживает меня в Норвич Нотче.

– Ты не можешь купить любовь и внимание к себе.

– А разве я хоть что-нибудь сказала о любви?

– Нет, но именно ее тебе здесь недостает. Ты сама жаловалась на это. Ты хочешь занять видное место в этом городе, завоевать симпатии его жителей, а потом объявить, что никто из них и мизинца твоего не стоит. И все потому лишь, что какая-то безвестная женщина осмелилась когда-то отказаться от своих прав на тебя.

– Ты ошибаешься, Джадд! – воскликнула она.

Но он, невесело усмехнувшись, повернулся и исчез в лестничном проеме, оставив Челси в негодовании и растерянности. Она понимала, что Джадд зол на нее и до сих пор не может простить ей ее скрытность. Иначе он не стал бы так резко говорить с ней. Но в глубине души она вынуждена была признать, что в словах его содержалась немалая доля правды.

От взгляда Донны не укрылось, что с Челси творится что-то неладное. Уже неделю та ходила, точно в воду опущенная. В те дни, когда они не виделись друг с другом на аэробике, Челси забегала в магазин, чтобы поздороваться с Донной и перекинуться с ней парой слов. При этом она обычно покупала какой-нибудь пустяк – бутылку минеральной воды, шоколадку, заколку для волос. Но покупки эти служили лишь предлогом для встреч с Донной, которая всегда оживлялась при виде Челси, все более дорожа дружбой с ней.

Но дружба предполагает неравнодушное отношение друг к другу, поддержку и взаимопомощь. И Донна готова была оказать Челси помощь, в которой та без сомнения нуждалась.

Она догадалась, что в Балтиморе с Челси произошла какая-то неприятность. Она переменилась именно после возвращения оттуда. Донна была уверена, что догадка ее верна. Навряд ли Челси выглядела бы такой печальной и опустошенной от беспокойства по поводу предстоящего приема. К концу недели она набралась духу спросить обо всем саму Челси.

"Тебя что-то тревожит? – набрала она на компьютере, усадив Челси на стул в небольшой служебной комнатке. Мэтью, застав их здесь, непременно устроил бы Донне выговор, но его как правило раздражало все, что бы она ни делала. Так что терять ей было особенно нечего. – В чем дело?"

"Никак не могу решить, подавать ли печеные моллюски или барбекю, – напечатала Челси. – Что бы ты посоветовала?"

Донна досадливо отмахнулась и набрала: "Тебе не удастся обмануть меня. С тобой что-то произошло. Скажи, это связано с твоим отцом, да?" Челси отрицательно помотала головой.

– Он будет на приеме?

– Скорее всего, нет.

Донна внимательно вгляделась в лицо подруги. Она знала, что отношения между нею и Кевином оставляли желать лучшего. Но их взаимное отчуждение началось уже довольно давно, а Челси резко изменилась лишь за последнюю неделю.

– Значит, у тебя размолвка с Джаддом?

Челси подняла на нее глаза. Она не знала, что ответить Донне. Но раз ее связь с Джаддом уже ни для кого не секрет…

– Откуда тебе известно о нас? – тихо спросила она. Улыбнувшись, Донна напечатала:

"Норвич Нотч – маленький городок. Люди знают, у кого какая машина. И если возле твоего дома почти каждую ночь случайно паркуется чужой "блайзер…

– Это все Хантер! Это он распустил язык!

Донна покачала головой.

"Хантер – вовсе не сплетник. Чего я не сказала бы о многих и многих других. Кто-то увидел в твоем дворе его машину, а кто-то случайно услышал, что сиделка теперь часто остается с Лео на всю ночь. – Лицо Челси вытянулось от огорчения. Она была в таком замешательстве, что Донна, лукаво усмехнувшись, потрепала ее по плечу. – Не принимай это так близко к сердцу. Никто вас не осуждает. Ведь он свободен, да и ты не замужем. Вы – такая красивая пара…"