Страсти Челси Кейн

– Это черновая смета.

Она взглянула на нижнюю строчку, сумма была большой, но доступной для нее.

– Что говорит твой источник о потенциальных возможностях такой компании?

– Он считает их достаточно высокими. Если быть осторожным, дело начнет приносить прибыль. Доход может быть очень солидным, – разумеется, если улыбнется удача.

Челси понравились слова Боба, но тут же у нее возник главный вопрос:

– А Оливер Плам? Захочет ли он продать компанию? Боб почесал голову:

– Вопрос не из простых. Компания принадлежит Пламам уже много поколений. Она является их гордостью. Даже гордостью всего города. Но у Оливера четыре дочери, все замужем, и никто из мужей никак не связан с семейной компанией. По существу, у Оливера Плама нет наследника.

– Почему одна из дочерей не может унаследовать дело?

– Женщины не занимаются такими делами в Норвич Нотче.

– Но почему?

– У них патриархальное общество. Женщины везде и во всем следуют за своими мужьями.

Челси не стала высказывать все, что думала по этому поводу. Пройдя немного, она сказала:

– Предположим, я захотела купить компанию. С чего мне начать? Поскольку фирма не акционерное общество, то нет и тех, у кого выкупать акции. Есть только Оливер Плам. Как его можно заставить продать компанию?

– Для начала мы спросим его напрямую. Это было бы самое простое решение. Ему известно, что компания в беде, и он пока еще не выжил из ума.

– А если он откажет?

– Нам останется лишь спросить себя, стоит ли прилагать усилия, чтобы изменить его решение.

– Стоит. – Чем больше она думала о компании, тем больше убеждалась в правильности своего шага. – Я знаю, что смогу изменить положение дел в фирме. У меня есть деньги, Боб. И я знаю, как заставить их работать.

– Как? Ты же архитектор, а не предприниматель.

– У меня есть связи. Я могу добыть таких заказчиков, которые Оливеру Пламу и не снились. И добыть их, не отходя от телефона. Вот и все. Ты подумай, сколько архитекторов, которых я знаю, заинтересованы в высококачественном граните. И не только архитекторы. А тебе известно, что памятники войны, национальные мемориалы и административные здания делают из гранита? Ты знаешь, сколько у меня знакомых конгрессменов?

Челси должна была благодарить за это своих родителей. Правда, Кевин пришел бы в ярость, узнай он, что Челси собирается использовать его связи для своих дел в Норвич Нотче. Но с другой стороны, Эбби сама захотела, чтобы Челси узнала о месте своего рождения. И кто мог, наконец, поставить ей в вину то, что она собирается превратить полуразвалившуюся компанию в доходный бизнес?

– Как же твоя собственная работа? – спросил Боб.

– Я успею и там, и там.

Не говорил ли Карл то же самое, когда приводил все за и против в их разговоре о браке и детях?

– И все же, если Оливер Плам откажется от нашего предложения, что мы будем делать?

Боб укоризненно взглянул на нее:

– Попросим его еще раз.

– Но если он опять не согласится?

– Мы поблагодарим его за внимание и удалимся. Но Челси не собиралась останавливаться на полпути.

– Что если мне любой ценой необходимо добиться участия в управлении компанией?

Челси мало заботило, что Карл мог назвать это навязчивой идеей. Ей нужно было только одно – купить "Плам Гранит".

– Ну давай, Боб, – упрашивала она. – Это ведь твоя работа. Что мы должны будем делать, если Оливер Плам упрется?

Боб вздохнул и усиленно засопел:

– Мы могли бы пойти на компромисс. Посмотрели бы, что к чему. Попробовали бы склонить его на нашу сторону.

– Каким образом?

– Например, оставить его фамилию в названии фирмы. Выкупить ее полностью и позволить Оливеру Пламу стать почетным президентом с высоким окладом на n-ное количество лет. Или заплатить ему и назначить процент с дохода. Есть много вариантов.

– А если он все же откажется?

Боб остановился и в упор посмотрел на Челси:

– Тогда мы оставим их в покое. И это все, что я могу тебе сказать, Челси. Я знаю, у тебя есть какие-то особые интересы к компании. Мне они неизвестны. Это твое дело и твои деньги, которые ты собираешься заплатить им и платишь мне. Но я – не Дон-Кихот. Если после всего он откажет, здесь уже ничего не поделаешь. Я не стану сражаться с ветряными мельницами. Тебе просто придется найти другого парня, способного дать выход твоему энтузиазму.

Свернув листок со сметой, она спрятала его в карман, затем пожала ему руку и улыбнулась:

– Оливер Плам продаст компанию. У меня есть предчувствие. Ты можешь не сомневаться, он будет у тебя в руках.

Помолчав секунду, Челси сжала свои пальцы в кулак, смутно ожидая чего-то. Потом глубоко вздохнула и спросила:

– Итак, Боб, когда ты начнешь переговоры?

– Он крутой парень. – Челси разговаривала с Сидрой, когда они спустя две недели совершали свою утреннюю пробежку. – Первый раз он просто повесил трубку. Второй раз сказал «нет» и повесил трубку. Третий раз он сказал «нет», затем выслушал предложение Боба и повесил трубку.

– Мило.

– Но дело движется. На следующей неделе мы собираемся туда вместе с Бобом.

– Он хочет поговорить?

– Я думаю, нет. Скорее послушать. Но это уже кое-что.

– А как Карл к этому относится? Челси рукавом смахнула капли пота со лба:

– Пока никак. Я не тороплю события. Все еще очень неопределенно.

– Но он знает, что вы собираетесь в Норвич Нотч?

– Да, и приблизительно знает зачем. Мы не обсуждали детали. Он избегает разговоров.

– Что с ним происходит?

Челси много раз спрашивала себя, в чем причина плохого настроения Карла. Он очень изменился с тех пор, как она приехала из Норвич Нотча. Челси не могла поверить, что его мрачность связана с ее поездкой. Карл стал замкнутым и на все вопросы отвечал, что у него все в порядке. Она чувствовала себя ужасно. Она не хотела причинять ему боль, но и не понимала, почему ее интерес к Норвич Нотчу мог раздражать его, когда сделка обещала быть очень выгодной. – Может быть, все дело в моем отце, – сказала Челси, находя единственное объяснение. – Он относится к моему отцу так же, как к своему, и очень уважает его.

– А твой отец не одобряет всю эту затею?

– Не особенно.

Они завернули за угол и разделились, чтобы обогнуть ряд мусорных баков. Когда они вновь оказались вместе, Челси сказала:

– На самом деле Норвич Нотч как камень на его душе. Очень тяжелый камень.

– Это знак!

– Может быть, – согласилась Челси.

– Зачем ты ему обо всем рассказываешь?

– Не я, а Карл.

– Черт возьми, а зачем это Карлу?

– Он говорит, что пытается спасти меня.

– Муча твоего отца?!

– Скорее настраивая его против меня. Но когда я сказала об этом Карлу, он и слушать не захотел. Он сказал, что отец любит меня, так же как и он, они оба хотят видеть меня счастливой, а Норвич Нотч принесет несчастье.

– Звучит как попытка скрыть истинный мотив.

– Какой мотив?

– Ревность. Им нужна твоя привязанность и любовь. Они не хотят делить тебя с твоим прошлым.

Челси понимала, что в словах Сидры была правда, ее терзали сомнения. Она не хотела огорчать отца, она не хотела огорчать Карла. Но отказать себе в своем желании тоже не могла, как бы эгоистично оно ни выглядело. Только Норвич Нотч мог помочь ей разобраться в себе, разрешить загадку, волновавшую ее всю жизнь. В свои тридцать семь лет Челси не хотела упустить такой шанс.

В таком настроении, не афишируя, но и не скрывая свой отъезд, Челси присоединилась к Бобу для встречи с Оливером Пламом в Норвич Нотче. Было первое мая. Весна приходила в Нью-Гемпшир позже, чем в более южные штаты: почки на деревьях только начинали раскрываться. В городском сквере уже зацвели тюльпаны и рододендроны; кусты кизила и андромеды, усыпанные цветами, сливались в бледно-лиловые, розовые с белым волны, качающиеся под ласковыми лучами солнца.