Страсти Челси Кейн

– Так нечестно, – с трудом произнесла Челси, словно какая-то боль сдавила ей горло.

– Честно. Это просто здравый смысл. Вы с Карлом – идеальная пара. Не знаю, чего ты еще ждешь.

Кевин видел мир в черно-белых тонах, он не усложнял жизнь. Другие оттенки были трудно уловимы для него, – возможно, работа в больнице сделала его таким. Кто-то должен принимать решения: проводить анализы или не проводить, назначить операцию или не назначить.

Они видели мир по-разному. Челси различала оттенки. Где-то далеко, как будто на дне пропасти, Челси видела множество людей, чья кровь текла и в ней, только она никак не могла рассмотреть их лиц.

Но Кевин не мог этого понять. Его лицо стало еще более мрачным.

Пытаясь развеять его тяжелые мысли, она сказала:

– Может быть, все так и получится. Может быть, мы действительно идеальная пара. И тогда, возможно, мы устроим роскошную свадьбу с умопомрачительным белым платьем, трехэтажным тортом и с шампанским, которого хватит, чтобы затопить весь клуб.

Морщины на лбу Кевина разгладились.

Он поднял свой бокал в молчаливом тосте одобрения.

– Но только с одним условием, – сказала та, другая Челси. – Ты должен помочь мне. Ты должен посмотреть правде в глаза. Ты должен поставить себя на мое место. Будь то правильно или неправильно, хорошо или плохо – это касается меня. Если тебе известно больше об обстоятельствах моего рождения, то я бы хотела услышать все.

Кевин опять потянулся за своим виски, который он только что поставил на стол. Когда на дне бокала остались только кубики льда, он медленно поставил его на подлокотник софы. Почувствовав, что алкоголь прибавил ему смелости, он посмотрел ей в глаза:

– Я ничего не знаю и не хотел знать. Ты была нашей с самого начала. Мы взяли тебя с кровати, на которой ты родилась, и с того дня ты стала нашей дочерью. Я не хотел, чтобы кто-то пришел за тобой, и потому я лично проследил за уничтожением всех записей.

Челси поперхнулась:

– Все записи?

Она могла поверить, что бумаги из архива Вальтера Фритца ей уже никогда не придется увидеть, но она надеялась, что сохранились другие документы.

Кевин кивнул головой, и, к своему ужасу, она поверила ему.

– И судебные свидетельства? – спросила она слабым голосом.

– Все!

– Но как?

– Взятка.

– О папа!

– Это касается только меня, – сказал он, возвращая ее слова. – Будь то правильно или неправильно. Хорошо или плохо. Ты моя дочь. Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты строила воздушные замки и страдала от этого.

– Это не воздушные замки, – запротестовала Челси. – Это тени, и они будут преследовать меня, пока я не смогу разглядеть их достаточно ясно.

Она старалась убедить себя, что он солгал ей:

– Должно же хоть что-то остаться в Норвич Нотче. В больнице наверняка сохранились записи.

– Ты родилась в частном доме.

– Там должен был быть доктор.

– Тебя принимала повитуха, и ей хорошо заплатили за молчание.

– Я заплачу ей больше, – сказала Челси первое, что пришло ей на ум, и тут же пожалела о своих словах.

Кевин сразу же стал словно чужим. Он поднял голову и расправил плечи. Казалось, какая-то тень мелькнула в его глазах:

– Мне бы не хотелось, чтобы ты это делала, – сказал он с усилием.

– Я хочу знать, – прошептала она, не уверенная, что напугало ее больше – его внезапная отчужденность или то, как ожесточенно он обрывал любую ниточку, по которой она могла выбраться из мучительной неизвестности. – Ты поступаешь несправедливо. Там моя кровь, моя генеалогия. Я взрослый человек. Я имею право знать, кто я.

– Можно подумать, до сих пор тебя лишали этого права. Но, ради Бога, тогда что означали все твои прежние выходки?

– Я хотела знать. Я постоянно думала об этом. Он тяжело вздохнул и покачал головой:

– Знаешь, Челси, каждый день на моих глазах умирают люди, и это зрелище не из приятных. Я вижу людей, готовых отдать все, чтобы быть счастливыми и здоровыми, как ты. Но тебе этого мало. – Он взглянул на нее так, словно видел ее впервые. – Чего тебе не хватает?

Она не ответила. Она просто не могла. В ее горле застрял комок, а сердце болезненно сжалось. Кроме того, она уж все ему сказала.

Как будто прочитав ее мысль, Кевин резко поднялся с софы:

– После всего, что мы сделали для тебя, после всего, что мы разделили с тобой, твоя навязчивая идея узнать о кучке абсолютно чужих для тебя людей – это плевок в душу. Эбби не заслужила его, Челси, так же как и я.

Со слезами на глазах она умоляюще протянула к нему руку:

– Ты ничего не понял.

Он открыл и закрыл свои карманные часы, не взглянув на циферблат:

– Пожалуй, я откажусь от ужина. Я не очень голоден. Она хотела извиниться, но он уже повернулся и пошел к выходу.

Челси чувствовала себя опустошенной. С того самого вечера, как они расстались с Кевином, как будто что-то оборвалось у нее в душе. Она знала, что он хотел наказать ее и что он был неправ. Она также знала, что должна сказать ему об этом, и она бы так и сделала, если бы Кевин не был ее отцом. Она боялась еще больше увеличить разрыв между ними.

Карл, казалось, был послан ей самим Богом. Он не только поддерживал связь с Кевином, но и, как никто другой, мог утешить ее. Почти все свое свободное время они проводили вместе и были близки как никогда. Правда, разговор о женитьбе больше не возникал. Они еще не были готовы к любви.

– Сексуальные отношения, – сказала Челси Сидре Саперштейн, обдумывая, с какой стороны ей подступиться к этому вопросу.

Сидра была психотерапевтом. Они познакомились в клубе здоровья и вот уже пять лет вместе занимались бегом. За это время они стали настоящими друзьями. Их жизни больше никак не пересекались – ни общих друзей, ни любовников, ни профессиональных интересов, – им было легко откровенно делиться друг с другом своими чувствами.

Одетые в одинаковые спортивные костюмы, с волосами, забранными в пучки, которые дружно подпрыгивали в такт их движениям, они бежали вдоль утренней, еще безлюдной улицы, перебрасываясь короткими фразами.

– Я не девственница, – продолжала Челси. – Как и он. Иногда секс в радость. Иногда нет. Когда нет – плохо. Ты же знаешь.

– Почему бы тебе не попробовать? Челси тысячу раз задавала себе этот вопрос.

– Карл мне как брат. Мне кажется, у меня с ним ничего не получится.

– Он заводит тебя?

– Не знаю. Еще не разобралась.

– А когда он целует тебя?

– Мне приятно.

– Только и всего?

– Между нами нет безумной страсти. Он сказал, что может подождать. – Челси помолчала, вспоминая его слова. – Но он тоже нервничает. Он хочет, чтобы у нас все получилось.

– Здесь есть скрытая мотивация. Тебе не кажется? Сидра была большим знатоком скрытых мотиваций.

– Но ты лучше попробуй, Челс. Черт побери, ты права – сексуальные отношения. Если они не складываются – ты нарываешься на неприятности. Мы с Джеффом поэтому и разошлись.

Они обсуждали подробности ее совместной жизни с Джеффом почти каждое утро, когда Сидре было необходимо дать выход своему гневу. Причиной их развода была сексуальная несовместимость.

– Он хотел этого, а я нет. Я думала, что со временем все изменится. Ничего не изменилось. Тебе этого хочется или не хочется.

– Ну а если не хочется?

– Значит, ты теряешь время зря. Есть много других мужчин. Или можешь попробовать один раз со мной.

– Ненавижу такие пробы. Я хочу, чтобы у нас все получилось с Карлом.

Сидра ухмыльнулась:

– Тогда попробуй, – может быть, Карл превзойдет все твои ожидания. И ты увидишь, что напрасно себя сдерживала.

Но Челси не торопила события, в этом ей очень помогала работа. "Харпер, Кейн и Ку" была на подъеме. Она лично завершила разработку дизайна библиотеки в Делавере и сейчас занималась дизайном центра здоровья, клуба фигурного катания и здания страховой компании. Одновременно она следила за выполнением двух новых проектов.