Когда приходит беда

А вот Лили, Джон и Чарли были ему на этот раз ни к чему. Они напомнили Мике, какие толпы приезжали на завод раньше и насколько в этом году все было по-другому. И что хуже всего, Чарли тоже понимал это и пытался как-то его утешить.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил он, потирая руки.

– У меня все под контролем, – ответил Мика, не отрывая глаз от булькающей золотой массы.

– А ты закончил с подготовкой деревьев?

– Нет. Я делаю это по утрам. Все равно до обеда сок не поваришь.

– Я могу выделить тебе в помощь пару своих людей, – предложил Чарли.

– Спасибо, не надо, – ответил Мика, мрачнея.

Все дело, конечно, было в том, что он чувствовал себя страшно неловко – его Хезер оказалась другой женщиной, а он об этом ничего не знал. Это было ничуть не лучше, чем если бы она ему изменила. Он чувствовал себя униженным.

Поппи сидела в гостиной на диване, когда Гриффин пришел с кухни. Она улыбнулась, увидев его. Он улыбнулся в ответ:

– Твоя мама на кухне трудится как пчелка. Я думал, что ты там с ней, помогаешь. Как ты, нормально?

Поппи и сама не знала. Но она тем не менее утвердительно кивнула и подозвала Гриффина поближе. Когда он склонился над ней, она уткнулась лицом ему в грудь и пробормотала:

– Ты пахнешь кленовым сиропом. Ну, как там идут дела?

– Твоя сестра приехала. Лили. Будущая мамочка.

– Она беременна, только пока никто об этом не должен знать. Так что ты молчи.

– Конечно, буду молчать. Спасибо, что предупредила. Поппи сидела, положив руки на колени.

– Что-то все-таки не так, – сказал Гриффин, сидя напротив нее на корточках. – Ты что, все еще сердишься на меня?

– А ты как думаешь?

– Ну почему? Потому, что я сказал, что люблю тебя? Это же какое-то безумие! Давай все-таки разберемся. Я знаю об аварии, Поппи. Если ты думаешь, что, узнав что-то новое, я перестану тебя любить, ты не права.

У Поппи перехватило дыхание. Она не могла вымолвить ни слова.

– Все дело в прощении и понимании, – продолжал Гриффин. – Даже представив себе самый худший вариант того, что могло случиться, я знаю, что плохих намерений у тебя не было и быть не могло.

Поппи продолжала молчать. Нет, конечно, никаких дурных намерений – только безответственность, стоившая жизни другому человеку.

– Дело не во мне. Тебе и не нужно, чтобы я оправдал или простил то, что ты сделала. Ты сама себя должна простить.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – прошептала она. Но Гриффин на это ничего не ответил. Да и не мог. Вместо этого он тихо сказал:

– Разреши мне приехать сегодня к тебе. Я поработаю с Микой до тех пор, пока это будет нужно. Но мне совсем не хотелось бы на ночь остаться одному в своей хижине. Ты мне нужна, я хочу тебя.

Поппи приложила пальцы к его губам. Он был потрясающим мужчиной, он хотел быть с ней, но она его не заслуживала.

В тот день Гриффин работал с Микой до полуночи, в среду до одиннадцати и в четверг опять до полуночи. Раньше, открывая бутылку с сиропом и небрежно поливая им блины, он никогда не думал, сколько труда в него вложено. Когда сок превращался наконец в сироп, его надо было тщательно отфильтровать и только после этого разлить по бутылям и закупорить. А потом перемыть все, чем они пользовались за день.

К тому времени когда Гриффин возвращался к Поппи, он едва стоял на ногах. До своей хижины он не смог бы добраться, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он ложился с Поппи в постель, тут же отключался, вставал на рассвете и опять шел помогать Мике.

А потом наступила суббота, и они с Поппи проснулись под тихий шелест мелкого дождя. Гриффин отдал бы все на свете, лишь бы остаться с Поппи, но для кленов суббот и воскресений не бывает, да и дождь им не помеха. Сок шел в любую погоду, и его надо было сразу перерабатывать. К тому же оставались еще деревья, на которых они не успели сделать надрезы. Если повезет, они закончат с этим сегодня к полудню.

В тот день случилось и более значительное событие. Когда в полдень они возвращались к Мике, чтобы перекусить, к дому подъехала незнакомая машина. Гриффин узнал человека, сидевшего за рулем. Это был Айдан Грин.

У Мики сильно забилось сердце, когда Айдан вышел из машины и пошел им навстречу. Он оказался совсем не таким, как ожидал Мика. Мика почему-то представлял его напыщенным и надменным. Этот же человек выглядел усталым и грустным. По его лицу было видно, что он волнуется.

Гриффин протянул ему руку:

– Я бы встретил вас в аэропорту, если бы вы позвонили.

– Я решил лететь в последнюю минуту, – сказал Айдан, бросив взгляд на Мику.

Мика словно врос в землю. Айдан был человеком из прошлого Хезер.

– А вот тот мрачный мужчина и есть Мика, – сказал Гриффин. – Он очень переживает из-за Хезер, так что вам уж придется извинить его за то, что он вас не очень любезно встречает. Мика, можно нам зайти в дом?

Мика кивнул. Они прошли через кухню, где Поппи сидела с девочками. Они только что поели. Мужчин ждало блюдо с бутербродами.

Мика и думать не мог о еде. Поппи сразу поняла это по его глазам. Гриффин и Айдан шли за ним следом. Мика слышал, как Поппи предложила им поесть, слышал, что они отказались от еды и согласились выпить по чашке кофе. В гостиной Мика даже не предложил им сесть. Сам он прислонился к стене у окна и ждал.

Айдан снял пальто и положил его на стул. Он с облегчением вздохнул, увидев Поппи, появившуюся в своей коляске с подносом с кофе.

– Страшно голова болит, – пробормотал он, сделав несколько глотков.

Поппи подъехала к дивану и осталась там. Мика подумал, что она имеет на это право.

– Вы так решительно отказали мне в разговоре, когда я приезжал в Миннеаполис. Что же заставило вас передумать? – спросил Гриффин Айдана.

Айдан сидел, уставившись в чашку с кофе.

– Вы говорили о моей работе воспитателем и заметили, что это благородное занятие. Вы были правы. Я всегда хотел помогать людям, даже мальчишкой. Поэтому-то Роб и любил со мной общаться. Так он располагал к себе окружающих.

– А зачем ему это было нужно? – спросил Гриффин. – Он же был сыном самого Диченцы. А семья эта и так известна щедрой благотворительностью.

– Когда у вас столько денег, с ними надо что-то делать, а не то они все равно достанутся правительству. А Чарли Диченца скорее удавится, чем допустит это. Фонд Диченцы и был создан в основном для того, чтобы списывать налоги. А образ щедрого благотворителя – это просто дополнительный плюс.

– Вы и тогда все это понимали?

– Все об этом знали. Но в молодости кажется, что можно использовать эту мощную силу в своих целях. Ты не понимаешь, что, связавшись с ней, больше никогда не освободишься.

– Но вы все-таки освободились.

– Очень не сразу. Я окончил юридический факультет. Роб был моим другом, да к тому же Диченца обладал такой властью! Я думал, что его изберут вице-президентом и тогда для меня найдется хорошее местечко в Белом доме. Я питал иллюзии, что потом смогу использовать свое положение для того, чтобы делать хорошее людям. Я был таким наивным!

– Ну а дальше? – спросил Гриффин.

– Я никому не рассказывал о том, что творилось между Лайзой и Робом. Я дал ложные показания полиции. – Он в отчаянии махнул рукой. – Я продался. И вот я работал в Фонде Диченцы и вдруг почувствовал, что больше не могу. Я уволился и, когда стал воспитателем в школе, почувствовал себя гораздо лучше.

– Что ж, вы просто примерный гражданин, – сказал Мика с издевкой.

Айдан посмотрел ему прямо в глаза:

– Я стараюсь.

– А теперь постарайтесь сделать хоть что-то для Хезер. Постарайтесь сказать всю правду.

– Она любила Роба, – проговорил Айдан. Мике было больно это услышать. Он замолчал.

– А Роб ее любил? – спросил Гриффин.

– Роб был не способен на такое чувство, как любовь.

– Она хотела его на себе женить, как об этом писали в газетах? – спросил Гриффин.