Без промаха

– Будем, – пообещал Стайвесант.

– Значит, увидимся, – сказал Бэннон и покинул конференц-зал.

– Наверное, это неизбежно, – произнес Стайвесант. – Человека, оставляющего отпечатки, они на нас повесить не могут, но уж другой-то определенно один из наших. И весь «Дом Гувера» озаряется улыбками.

– Да, но означает ли это, что они не правы? – спросила Нигли.

– Нет, – ответила Фрелих. – Эти люди знают, где я живу. Так что, думаю, Бэннон прав.

Стайвесант поморщился.

– Ричер? – спросил он.

– Мне возразить нечего, – сказал Ричер. – Другое дело, что я в это не верю. То, что они ищут здесь, хорошо. Нам следует исключить все возможности. Но я совершенно уверен, что они попусту тратят время.

– Почему? – спросила Фрелих.

– Я думаю, оба они – люди со стороны. Думаю, оба старше Армстронга – от двух до десяти лет разницы, выросли в удаленных сельских краях, где школы были приличными, а налоги низкими. Вспомните все, что нам известно.

– Не сейчас, – сказал Стайвесант. – Надо двигаться. Расскажете все после. Но вы уверены?

– Они оба со стороны, – ответил Ричер. – С гарантией. Как в Конституции.

Глава восьмая

Приют, выбранный для появления Армстронга, находился посреди бесхозной земли, лежащей к северу от «Юнион стейшн». Вокруг него стояли разрушающиеся здания.

Первыми из агентов Секретной службы здесь появилась группа рекогносцировки. С собой они принесли топографическую карту и оптический прицел от винтовки. Один из агентов пошел по пути, который предстояло проделать Армстронгу. Он останавливался после каждого шага, смотрел в прицел и называл каждое окно и кровлю, какие были видны с этого места. Агент с картой определял на ней соответствующее здание и рассчитывал дальность.

Место оказалось совсем неплохим. Позицию для снайпера можно было выбрать только на крышах стоящих через улицу заброшенных пятиэтажных складских помещений.

К девяти тридцати приют обратился в центр проверенной территории размером в двести шестьдесят гектаров. Фрелих приехала сюда к десяти, привезя с собой Ричера и Нигли. Стайвесант ехал прямо за ней во втором «шевроле». За ним следовали четыре машины, доставившие пятерку снайперов и пятнадцать агентов.

Собрав своих людей во дворе приюта, Фрелих отправила снайперов на складские крыши. Им предстояло провести там целых три часа, однако это было обычной практикой.

Стайвесант отвел Ричера в сторону и попросил пройти туда вместе с ними.

– Потом найдете меня, – сказал он. – Мне нужно из первых рук узнать, насколько плохо дело.

Ричер пересек улицу с агентом по фамилии Кросетти, и они нырнули в сырой, заваленный мусором проход. В центре склада вверх уходила винтовая лестница. Лестница привела их в будку на крыше. Крыша была плоской, залитой асфальтом и огражденной низкой стеной с парапетным камнем поверху. Кросетти прошелся до ее левого края, потом до правого. Установил визуальный контакт с коллегами, разместившимися по сторонам от него. Потом подошел, чтобы осмотреться, к переднему краю крыши. Ричер уже стоял здесь.

Внизу под ними лежал двор приюта. Прямо впереди виднелась каменная стена, у которой предстояло занять место Армстронгу.

– Какое тут расстояние? – спросил Ричер.

Кросетти вытащил дальномер.

– До стены двадцать восемь метров. До его головы двадцать семь семьдесят.

– Все равно что в упор стрелять, – сказал Ричер.

– Не беспокойтесь, – сказал Кросетти. – Пока я здесь, никого тут больше не будет. Такая у меня нынче работа.

– Где вы встанете? – спросил Ричер.

Кросетти огляделся, ткнул пальцем.

– Вон там, я думаю, – сказал он. – В дальнем углу.

– Разумно, – согласился Ричер.

Он спустился вниз и глянул наверх. Кросетти стоял на углу крыши. Ричер отправился на поиски Стайвесанта.

– Все в порядке, – сказал ему Ричер. – Места для стрелков хватает, но, пока там ваши ребята, мы в безопасности.

Стайвесант кивнул и обвел взглядом крыши. Со двора были видны все пять. И на всех пяти расположились снайперы.

– Ричер, – послышался голос Фрелих.

Он обернулся и увидел ее с толстым блокнотом в руках. Выглядела она замечательно. Черная одежда подчеркивала гибкость ее тела, глаза просто светились синевой.

– Тут вроде все пока хорошо, – сказала она, – так что иди прогуляйся. Просто осмотрись. Нигли уже там.

– Ты лучше всех, – сказал он. – Армстронг везучий человек.

– Надеюсь, – ответила Фрелих.

Она улыбнулась смущенной улыбкой и ушла. Ричер вернулся на улицу. Нигли он встретил в квартале от приюта.

– Отличный денек, верно? – сказала она. – Как бы ты это сделал?

– Никак, – ответил Ричер. – Только не в Вашингтоне.

– Да, но в Бисмарке они провалились, – сказала Нигли. – Через десять дней Уолл-стрит, она неудобна. А там уже и декабрь, и праздничные дни, за ними инаугурация. Так что выбор у них невелик.

В приют они вернулись к полудню. Во дворе все уже было готово. Стояли в ряд сервировочные столы. Фрелих собрала своих агентов.

– Так, слушайте меня, – сказала она. – Помните, приобрести сходство с бездомным проще простого, но очень трудно выглядеть в точности как бездомный. Вопросы есть?

Все промолчали.

– При любом сомнении действовать быстро, думать будете потом, – продолжала Фрелих. – Я буду раздавать еду, стоя рядом с Армстронгом. Мы зависим от вас, не подпускайте к нам никого, кто вам не понравится.

Ричер протиснулся сквозь группу агентов, отошел к левому краю сервировочных столов и встал у окна. Поднял взгляд кверху. Кросетти помахал ему рукой. Он помахал в ответ.

По другую сторону стола стояла Фрелих.

– Нам надо надеть жилеты, – сказала она. – И Армстронгам тоже. – Она посмотрела на часы. – Пойдем.

Они вышли со двора и пересекли улицу, направляясь к ее «шевроле». Фрелих нагнулась, подхватила пуленепробиваемый жилет, потом потянулась и чмокнула его в щеку.

Ждать оставалось тридцать минут. Фрелих надела под куртку жилет, провела радиоперекличку. Сказала полицейскому начальнику, что можно выстраивать бездомных у заднего входа. Пригласила журналистов во двор и распорядилась:

– Выносите еду.

Кухонная обслуга высыпала наружу, и повар принялся передавать им в окно кастрюли. Ричер прислонился к стене в конце череды столов, ближе к публике. Нигли стояла посреди двора, в двух метрах от него.

По улице проплыла патрульная полицейская машина, за ней последовал «кадиллак», остановившийся прямо против входа во двор. Армстронг вылез из него, развернулся, подал руку жене. Операторы с камерами подались вперед.

На Армстронге были джинсы. Фрелих провела чету Армстронг на площадку за сервировочными столами. Вице-президент взял со стола черпак в одну руку, ложку в другую. Убедившись, что камеры нацелены на него, поднял эту утварь вверх.

– Всем счастливого Дня Благодарения, – крикнул он.

Через калитку во двор начала медленно втекать толпа бездомных. Первый из них миновал последнего в ряду агента, снял с крайнего стола пластмассовую тарелку и оказался перед Армстронгом, сиявшим лучшей из своих улыбок. Армстронг ложкой выложил на тарелку ножку индейки. Фрелих добавила овощей. После чего человек с тарелкой проследовал внутрь приюта, к столам.

Так все и шло. Едва очередная кастрюля пустела, ее заменяли новой, переданной из окна кухни. Армстронг улыбался с самым довольным видом. Ричер бросил взгляд на Нигли. Та вопросительно подняла брови. Глянул на Фрелих, деловито орудующую ложкой. Посмотрел на телевизионщиков.

Все произошло, когда в очереди оставалось еще человек тридцать.

Ричер услышал совсем рядом с собой глухой удар по известке и тут же что-то обожгло ему правую щеку. Он увидел облачко пыли и маленькую округлую выбоину в стене. Никакого звука. Долю секунды спустя мозг сообщил ему: «Пуля. Глушитель». Он оглядел очередь. Никто не сдвинулся с места. Он дернул головой влево и вверх. «Крыша. Кросетти в шести метрах от своей позиции. Стреляет. Это не Кросетти».