Летний отдых

— Я не нарочно, — извинилась я. — Я и не подозревала, что таз свалится так метко.

— А история любопытная, — задумчиво пробормотал Володя. — Очень. И у меня даже есть одна мысль.

Мы тут же накинулись на него.

— Какая?

— Нет, надо все проверить. Не стоит два раза за одни сутки выставлять себя идиотом. Возможно, что-то прояснится вечером. А пока, по-моему, мы рассказали друг другу все, что могли.

— И даже больше, — вставил Рома.

Мы поняли это, как вежливый намек, и удалились, тем более, что слишком долго сидеть в помещении в последний день пребывания на юге было преступно. Мы отправились на море, где самозабвенно купались и загорали. Что касается потрясающих открытий сегодняшнего утра, то наше обсуждение их отличалось немногословием.

— Врут, — заявила Настя.

— А по-моему, чистая правда, — возразила Света.

Я заключила:

— Мне кажется, в основном они сказали чистую правду, но в чем-то наверняка приврали.

Возможно, наша реакция выглядит слабой. Однако мне лично просто очень надоело переливать из пустого в порожнее. Что дадут новые обсуждения? Только отнимут у нас несколько оставшихся сладких минут. А я упивалась каждой. Летний отдых с присущей ему подлостью подходил к концу. Он протек между пальцев, сошел на нет, и в следующий раз я при всем желании не смогу поймать его раньше, чем через год. Выплыв далеко-далеко, мы с Настей дружно горланили любимую песню «Битлз»:

«И мы ведем легкую жизнь,

Каждый из нас имеет все, что нужно:

Синее небо и зеленое море

В нашей желтой подводной лодке».

Небо и впрямь было синим, а море зеленым.

После обеда аферисты вежливо попросили нас зайти с ними в отделение милиции, где я избавилась наконец от ненавистных долларов, а также составила подробное описание их получения и соответствующих покушений. Зачем это нужно, нам не объяснили.

Зато вечером, когда мы сидели на крыльце, пили кофе и собирались откупоривать вино, наши соседи явились к нам с цветами. Помимо цветов, они принесли также шампанское, шоколад и божественно пахнущие шашлыки.

Мне стало стыдно.

— А я боялась, что вы оторвете нам головы вместе с языками, — призналась я. — Все-таки из-за нас вы зря потратили столько времени.

— Не зря, — улыбнулся Володя, — не зря. Общение со столь оригинальными личностями не назовешь пустым времяпрепровождением.

— И я надеюсь, — вставил Игорь, отворачиваясь от меня и стараясь смотреть лишь на Свету, — мы не прекратим его после возвращения в Питер.

— А вам захочется общаться с опозорившими вас личностями? — засмеялась Света.

Рома поднял руку.

— Не совсем, девчушки, не совсем. Вы нас опозорили, вы нас и реабилитировали. Правда, с наркотиками это дело не сравнить, дело мелкое, а все же лучше, чем ничего. Время провели не зря, и смеяться над нами никто теперь не станет.

— Так вы все выяснили? — радостно завопила я. — Зачем? Зачем?

Этот вопрос терзал мое сердце, словно орел — печень несчастного Прометея. Иногда я даже баловала себя шальной мыслью не уезжать из Южного лагеря, пока не узнаю ответ, и останавливали меня в основном лишь препятствия финансового характера.

— Все оказалось просто, — начал объяснения Володя. — Все вертелось вокруг Кати, это ясно. А вокруг чего вертелась она?

— Вокруг столовой, — мгновенно среагировала я.

— Вот именно. Ты вечно заглядывала в окна, заходила на кухню, лезла с черного хода. И что ты там видела?

— Поваров. А что еще я могла там увидеть? Ну, еду иногда. И тараканов.

Володя вздохнул.

— Они ведь, как и мы, не могли понять, что вы собой представляете. По тебе никак не скажешь, что у тебя такой аппетит. Решили, что ты пытаешься поймать их с поличным. Тем более, пару раз ты их застукала.

— Кого их? С каким поличным? Не стукала я никого! Только тебя, и то случайно.

— Они же не знали, что у тебя плохое зрение. А также не знали про твою рассеянность. Это я теперь в курсе, что ты способна не заметить стада слонов, если думаешь в данный момент не о слонах, а, например, об обеде.

— Выставляешь Катю каким-то слепым монстром, — обиделась Света. — Лучше толком говори.

— Работники столовой с ведома вашей администрации расхищали продукты, — сообщил Володя. — В принципе, мы бы могли и раньше об этом догадаться. По качеству питания. Да еще у вас тут хранится то, что утаскивают с соседней турбазы. Там администрация была не в курсе. В общем, довольно серьезные хищения. И весьма продолжительные. Катя расхитителей застукала, а потом стала вымогать у них деньги.

Теперь обиделась я.

— Ну, знаешь ли! Мне эти несчастные доллары весь отпуск испортили. Что я, ненормальная, чтобы их вымогать? Может, и покушения я тоже вымогала?

— Нет. Покушались на тебя фактически один раз, когда скинули камень. Их возмутило, что деньги ты взяла, а следить за ними не перестала. А вымогала ты, — он хмыкнул, — весьма профессионально. Под гитару.

Я оторопела, а Настя, захихикав, бросилась в домик, порылась в своих вещах, вытащила какую-то бумажку и с выражением продекламировала:

«У меня нет денег, где бы денег взять?

Лучше б поскорее мне могли их дать.

Мне дадут их скоро, знаю наперед.

Вот и вся афера, завтра новый год».

— Что это? — ужаснулась я.

— Твоя песня. Хорошая песня. Я даже слова записала. Там еще другие куплеты были, но и этого хватает.

— Хватает, — согласилась я. — Бывают же на свете такие дураки…

— Это ты о ком? — ехидно осведомилась Настя.

— И вовсе не о себе. Что я такого сделала? Попеть уже нельзя?

Володя спокойно продолжал:

— Нападение после кино они трактуют не как покушение, а как попытку поговорить с тобой наедине и выяснить, наконец, сколько тебе надо. А недавно ты опять потребовала денег. Ворвалась в столовую ночью, в самый неподходящий момент, и сообщила, что тебе известен их главарь.

— А мне известен их главарь? — загордилась я. — Он кто?

— Ваш врач. Тебе тут же повысили ставку — вручили триста долларов вместо ста, — проинформировал Володя и, подумав, добавил: — Вот и вся афера. Завтра новый год.

Я потрясенно вздохнула.

— Бывает же! Вот на кого не думала! Всех подозревала — и Кошмара, и Объекта, и Тьму Красавцев…

— Нет! — неожиданно завопил Игорь. — Не могу я больше с нею! Не могу!

— Не волнуйся, — нежно погладила его по руке Света, — она ничего такого не говорит. Это просто имена наших поклонников.

— А у нас есть отдельные имена? — осторожно поинтересовался Володя. — Или мы все идем под оптовым названием «аферисты»?

— У вас нет.

— Слава богу!

Облегчение, которое он изобразил, показалось мне несколько преувеличенным — ведь о том, что вторым именем их трио было «импотенты», он, похоже, не знал.

— Можем звать тебя Благодетелем, — предложила я. — Ты наконец объяснил нам, зачем. Без этого я, наверное, до конца дней своих ни о чем другом не могла бы думать.

— Не надо! — поспешил отвергнуть мое предложение Володя. — Меня вполне устраивает имя, данное мне родителями.

Настю волновал иной вопрос.

— А почему они Катю сразу не прикончили? — выразила претензию она.

— По нескольким причинам, — ответил Рома. — Во-первых, они все-таки не убийцы. А во-вторых, они видели, как Катя общалась с нами, а от администрации знали, что мы связаны с милицией. Это заставляло их быть осторожными. Днем вы в основном ходили втроем, а ночами вас охранял Володя. Наших ночных вылазок они, в отличие от вас, не просекли.

Я блаженствовала. Все загадки разгаданы, все просто и понятно. Больше не будет ни долларов, ни покушений. Я нахожусь в привычном состоянии полного безденежья — и насколько это приятнее, чем иметь безумные шальные деньги. И, быть может, моими стараниями на будущий год в Южном лагере нас станут кормить несколько лучше? Конечно, через пару лет опять начнут разворовывать, но хоть какое-то время, наверное, остерегутся? Вот уж, сами вырыли себе яму! Если бы они воровали не столь активно, я была бы менее голодной, не шастала постоянно на кухню и не спугнула глупых воров. Во всем надо соблюдать умеренность — даже в преступлениях. А больше всего радовало меня то, что никому — ни преступникам, ни милиционерам — не удалось испортить мне любимейшую, долгожданнейшую часть года — летний отдых. Скорее наоборот — отдых приобрел особую пикантность. У него имеется только один недостаток — он закончился.