Страница 14 из 21
- Нет... - грустно вздыхает Мауна. - Этого мне не надо. Я хочу летать.
Она отпускает Нечаянную радость, и зверюшка вспархивает на настенную икебану.
- Все могут летать. Одна я не могу, - я чувствую, что дочь сейчас разревётся.
- Ну-ка, иди сюда, - жена сдвигается чуть в сторону.
Эмоции Мауны смещаются в положительную сторону. Она решительно размещается между папой и мамой, и Ирочка бесшумно накрывает всю компанию одним крылом. Нам всем тепло и уютно.
- Когда я была маленькая, как ты сейчас, я тоже очень хотела летать, - вздыхает жена. - Придётся тебе потерпеть, Мауна. Поверь, это совсем не так долго, три года...
- Целых три года! - дочура округляет глаза. - Вам хорошо говорить, вы уже ого-го сколько живёте!
- Ну ничего... - Ирочка гладит дочку, целует. - И ты будешь ого-го сколько жить, и ещё сверх того много-много... и все мы будем...
Она говорит по-ангельски, таким изумительным ласково-воркующим голосом, каким ни с кем больше не разговаривает, даже со мной. Этот голос появился у неё только после рождения Мауны, и существует только для Мауны...
"Рома, и о чём ты думаешь в столь ответственный момент? А ну, немедленно начинай хвалить дочь!" - в глазах моей ненаглядной бесится смех.
"Я готов!" - встряхиваюсь я.
- Вы обе самые красивые у меня! - святую правду вообще говорить в лицо легко и приятно.
- А кто красивее? - спрашивает дочура, нежась под двумя парами любящих рук.
- Ну-у... Мама, конечно, крупнее. И некоторые места у неё пока что крепче, - для пущей убедительности я похлопываю жену по наиболее крепким местам. - Но ты всё же красивее, доча.
- Да-а... - лепечет вконец разнежившаяся дочура. - У мамы такие крылья... красивые... большие...
- Так и у тебя скоро будут! - совершенно искренне говорю я. - Три года, это же тьфу! Ты уже больше прожила!
"Рома, Иолла, Мауна, здесь Уэф. Можно посетить ваше жилище?"
- Деда! - дочь вскакивает, как пружинка, выскальзывает из-под маминого крыла. - Можно, деда, можно! Мама-папа совсем даже не занимаются сексом!
- А чем же они в таком случае занимаются? - в фиолетовых глазах Уэфа, возникшего прямо в центре комнаты, тлеют насмешливые огоньки.
- Они занимаются моим воспитанием! Хвалят меня и ласкают, вот! - докладывает деду внучка.
- Доброе дело! - одобрительно говорит дед, поудобнее размещаясь на вырезанном видеотехникой круге ковра, только цветом отличающегося от нашего домашнего. - Ну здравствуйте, мои родные!
- Здравствуй, папа! - хором говорим мы с Ирочкой, садясь по-турецки, рядышком, как примерные детишки. Смеёмся все трое.
- А где бабушка? - ревниво спрашивает малышка.
Уэф огорчённо разводит руками, вздыхает.
- Не успела. Но вы не расстраивайтесь все, минут через десять она закончит, и я вас соединю. Она в Крыму сейчас, вместе с Иого, - это уже нам с Ирочкой.
- Значит, всё-таки решили? - жена блестит глазами. - Именно в Крыму? Кавказ рядом...
- Всё же в Крыму, - вздыхает Уэф. - Конечно, с маскировкой подлинная головная боль, туристы кишат летом... Однако база должна всё же находиться в своей зоне ответственности. На Кавказе своя, а на Украине теперь своя будет. Ну ничего, там в этих горах, которые яйлами кличут, ещё есть вполне укромные места.
Уэф помолчал.
- Вообще-то давно пора выделить было. Не Советский Союз, там теперь такая головная боль...
- Иого координатором? - спрашивает Ирочка. - Как же ты без него?
- А он и так последнее время почти всё время в тех местах обитает, - усмехается папа Уэф. - Так вот и пусть берёт и работает официально, со своим штатом... Пойдёшь ко мне, дочка? - внезапно спрашивает он.
- Вместо Иого? - Ирочка блестит глазами, и я ощущаю её чувства: желание, озабоченность и опаску. - Замшей у тебя, угу... Ты меня в тугую спираль завьёшь, папа.
- Не будешь справляться, так и завью, - кивает Уэф. - Да не бойся, в рядовые оперсотрудники всегда перейдёшь, если не осилишь.
- Я не о личной карьере в первую очередь пекусь, папа, и ты это знаешь. - Ирочка даже крыльями встряхивает. - Я подставить вас боюсь. Короче, я ничего пока не скажу. Мне нужен разбег.
- Хорошо, разбег так разбег... - снова вздыхает папа Уэф. - А когда-то ты любила с места...
- Молодая была, глупая, - отрезает Ирочка, и мы снова смеёмся. - Впрочем, так и так ведь это не мгновенно?
- Да, конечно, - кивает Уэф. - Место выбрать, зал сформировать, да телепорт вырастить, а это не шутка...
- Кристалл-зародыш доставили?
- Нет пока, зачем? Место сперва... Да, не пришлось бы в пещерах жить Иого. Имитацию пещерного города делать. Будет как "зелёные"... Да пока наберёт персонал, да смотрителя найти, да агентов влияния, да исполнителей, да пока освоятся.... Так что время для разбега у тебя есть, Иолла. Как раз Мауна отправится в Первый полёт.
- Деда, а у меня крылышки ещё выросли! - наскучив умными разговорами взрослых, дочура поворачивается спиной к деду, разворачивая свои культяпки.
- Ого, какие! - Уэф явно восхищён. - А ну-ка, ну-ка... Да они у тебя до колен скоро достанут!
Довольная дочура тянет розовые культяпки, и тут я замечаю - они и в самом деле легко достигают низа ягодиц. Растут, однако, действительно растут... Ангельские крылья, в отличие от неуклюжих окостенелых крыльев земных птиц, имеют подвижные пальцы, позволяющие подворачивать длинные маховые перья внутрь, иначе при таком размахе крылышек перья только что по земле бы не мели. И сейчас Мауна вовсю демонстрирует нам сложную конструкцию, чем-то напоминающую складной японский зонтик.
- А вот и бабушка! - дочура прыгает на месте.
- Здравствуйте, дети! Здравствуй, внучка! - глаза Мауны-старшей прямо-таки лучатся теплом. Мауна-младшая вертится юлой от восторга.
- А меня в компанию примете? - гудит дед Иваныч, вдвигаясь в поле изображения, словно осадная башня. - Здравствуй, Иришка, здравствуй, Рома! И ты здравствуй, егоза!
Я улавливаю - Иваныч сейчас на своём кордоне. А мама Маша в Крыму, стало быть... Классная всё же штука ангельская видеосвязь.
Мауна-младшая прекращает верчение, даже губки раскрыла от впечатляющего зрелища. В этот момент Нечаянная радость срывается со своей икебаны и с писком улетает прочь. Да, зверюшка уже усвоила, что часть гостей в доме бывают фальшивыми, и пытаться садиться им на голову бесполезно. Но на образ деда Иваныча она всегда реагирует довольно нервно. Оно и верно, чтобы такое чудовище прямо дом впёрлось, тут никаких нервов не хватит!
- Человеческий дед Иваныч, ты же добрый? - правильным и ясным русским языком вопрошает дочура.
- Вот бабушка твоя говорит, что да, - улыбается в бороду человеческий дед Иваныч.
- А почему тогда ты такой огромный и страшный? - снова спрашивает Мауна-младшая. Мы все хохочем, и сам Иваныч ухает филином.
- Раз добрый, должен быть красивый, - убеждённо заявляет дочура.
- Врождённые генетические дефекты, Машутка, - разводит руками человеческий дед.
- Это пустяки, - безапелляционно заявляет Мауна-младшая. - Вот бабушка поставит тебе укол в попу, положит в витализатор, и ты сразу станешь красивым, как папа стал. И с крылышками!
- О-ой, не могу! - стонет Ирочка, привалясь ко мне.
- А раз ты добрый, тогда покажи мне собаку Казбека, и ещё лошадь. И кота, и ворону ещё! У тебя есть, - делает следующий логический ход дочура.
- Ну, сейчас попробуем всех сыскать, - поднимается с лавки дед Иваныч. - Только давай перейдём в другую комнату, чтобы не мешать взрослым разговорам, ага?
Иваныч увлекает Мауну-младшую в соседнее помещение, дабы там предъявить подлинные доказательства своей доброты. Я провожаю дочь взглядом. Разумеется, собака, лошадь да сверх того кот и ворона, это вовсе не так мало. Всё вместе это позволит человеческому деду Иванычу продержаться минут двадцать.