Страница 68 из 110
Капитан гвардии, любимец короля Хорхе, был последним рубежом охраны принца. За его спиной дверца в спальню наследника: маленький Хорхе Четвертый и две его няньки.
Хорхе Третий — любимый король — человек, служить которому было достойно и лестно, смертью своей начал смуту. Принцесса поссорилась с герцогом. Совет графов, что их рассудит, соберется не скоро. Раскол прошел и через гвардию, большинство солдат и офицеров выжидают; все они помнят гражданскую войну, сопровождавшую первые годы царствования Хорхе. Повторения никто не хочет.
Блас вздохнул и проверил, легко ли вынимается из ножен кинжал на бедре. Гальба умен, смуты не начнет, но безопасность наследника и принцессы превыше всего. Любой риск нужно исключить. Кармен сказала, что Гийом — первая опора Ангелы, внезапно показавшей всем свою цепкую хватку, — сегодня остался у принцессы. Давно пора. Пусть ласкает и бережет ее не только днем, но и ночью. Бедняга, он понимает, в какую опасную паутину попал, но не желает ничего изменить.
Господи, помоги нам всем, подумал Феррейра, вспомнив Кармен. Гийом, друг, я должник твой на всю жизнь, в бесчисленный раз мысленно поблагодарил он мага.
Капитан прикрыл глаза, собираясь подремать немного. Сон его всегда был чуток, впереди две комнаты, заполненные верным гвардейцами. Опасность больше надуманная. Тело, почувствовав слабину, отреагировало немедленно — налилось тяжестью. Веки стали засовами, надежно запирающие сознание до утра. Идиллию нарушало лишь что-то острое, коловшее спину. Блас нехотя встал, поправив черно-желтый камзол, разгладил складки.
Одет он был как придворный. Облик командира гвардии — знак для всех. Доспех — может стать причиной ненужной паники и нагнетания враждебности. Да и дремать в нем тяжело, давит.
Внимание его привлекли чадящие лампы. Они горели слишком слабо, будто кто-то невидимый пальцами гасил чрезмерный свет фитилей. Но воздух был свеж. Блас прошелся по комнате, хотел тронуть ручку, открывающую дверь в комнату охраны, но остановился.
Предчувствие не раз выручавшее его, дало слабый сигнал опасности. Капитан вернулся к столику, взял меч. Взмахнул, разминая усталые мышцы. Встал, смотря на дверь впереди. Тишина, зловещая тишина из страшных сказок и рыцарских романов о чудищах и происках дьявола. Предвестница появления чертей, призванных злым колдуном.
Блас попытался усмехнуться, ругая себя за недостойный страх, не получилось. Прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Личная охрана монархов приучена хранить молчание, становясь статуями, но все-таки. Он проверил, как вынимается кинжал из ножен.
Тишина. Полумрак. Блас Феррейра ждал, откуда-то зная, что там за дверью враг, и он единственный защитник наследника — любопытного капризного семилетнего мальчугана, сладко спящего после долгого веселого дня, проведенного в играх. Переезд и новые занимательные увлечения помогали ребенку отвлечься от смерти отца, с которым он и при жизни общался немного.
Блас вспомнил, что обещал ему завтра дать прокатиться на настоящей рыцарской лошади.
Глухой сильный удар. Створки затрещали, но замок, сработанный панирскими мастерами, выдержал. Еще один удар. Неужели таран? — промелькнула мысль в голове рыцаря.
Дверь сдалась на шестой. Створки распахнулись, выламывая засов. Блас прыгнул вперед. Меч его тускло сверкнул в свете умирающих ламп, рассек голову первого, что шагнул за порог. Миг и без стона пал второй человек в бесцветных тряпках, скрывающих кольчугу, с лицом, зарытым кукольной маской.
Прежде чем упал таран, который они так и не успели отложить, меч капитана быстро ткнул третьего в живот. Блас отскочил, спасаясь от вражеских ударов.
Убийцы в личинах чудовищ, украденных из придворного театра, ворвались в комнату. Их было больше десятка. Серые тряпки, серая сталь коротких мечей и кинжалов. Неподдельная ярость и злость в глазах.
Блас не дрогнул, он недаром слыл лучшим фехтовальщиком Камоэнса. Убийцы мешали друг другу, капитан же, не стесненный доспехом, был ловок и быстр. Смертельная карусель закружилась. Феррейра был ее центром, вокруг которого бушевало действо. «Личины» вылетали, не выдержав бешенного темпа, брызжа кровью из рассеченных вен и артерий.
Клинок Бласа был длиннее на три-четыре пальца, он рубил быстро и ловко, не замечая тяжести оружия, и боли от ран. «Личины» не сдавались и не отступали, они тоже были опытными бойцами.
Капитан отскочил к двери в спальню наследника.
— Бегите! — закричал он, зная, что в комнате есть тайный ход.
Но за дверью спальни царила тишина, словно никто не слышал звуков боя. На полу, залитом черной в ночи кровью, корчились в агонии семь тел. Еще шесть убийц замерли, перед финальным броском. Блас чувствовал, что слабеет с каждым мигом. Серьезных ран не было, но изрезанное тело, истекало кровью.
— Сдохните, подлые ублюдки! — он шагнул вперед.
— Стой, воин! — один из «личин» поднял руку, — Пропусти нас!
— Убийц детей?! — страшно расхохотался Блас, — Никогда!
— Не убийц. Судей и палачей, — говоривший снял маску, — Его отец вместе с Гальбой убил родного брата — законного короля Карлоса и отправил верных ему в тюрьмы. Посмотри на мое лицо, солдат! — пустая глазница на лице убийцы задергалась, как будто в ней еще был выдавленный палачами глаз, — Это Хорхе! Это Седой Замок! Десять лет боли!
— Это невинный ребенок. Убийство — слухи. Прочь стервятники! Убирайтесь в прошлое!
Феррейра атаковал стремительно, как на придворном турнире, снес говорившему верхушку черепа вместе с уцелевшим глазом, но и сам получил удар в плечо. Верный кинжал выпал из руки-предательницы.
Капитан защищался, закрывая спиной дверь. Разъяренные личины не щадили себя, стремясь переступить через его труп. Блас убил одного, ранил другого, но на оставшихся троих его сил не хватало.
Помощь пришла неожиданно. Широкоплечий человек со светлыми волосами замер на пороге залы, а через мгновение решительно атаковал убийц с тыла. Тяжелый бастард отбрасывал личин, рассекая кольчуги, плоть и кости.
Виконт де Мена — сторонник герцога Гальбы лейтенант гвардии — спас командира.
— Марк! — радостно воскликнул Блас Феррейра, желая обнять его, но тот уклонился.
Капитан почувствовал, как стали влажными его глаза. Он воскрес из мертвых. Прошел по лезвию. Но главное — наследник спасен, совесть и душа чисты.
— Вы стареете, Блас. Их было всего тринадцать, — заметил Марк, проходя по зале и добивая раненных.
— Что вы делаете? Нам нужны языки.
— Не нам — вам, — холодно поправил де Мена, обернувшись, — Все-таки это было не честно. Вы околдованы. Решил вмешаться.
Блас Феррейра стиснул рукоять меча усталой липкой ладонью, отступил на шаг назад. В белесых, пугающих женщин глазах виконта он увидел смерть.
— Ты давал присягу! Остановись, безумный!
— Присягал, — кивнул Марк, медленно идя к нему, с поднятого бастарда капала кровь, — Присягал Хорхе. Но не его наследнику. Теперь у меня другой повелитель. Более достойный.
— Детоубийца! — зло сказал Блас, — Мерзавец…, - докончил он тихо, ему вдруг стало очень горько и обидно, боль души заглушила муки тела.
— Я убью только тебя, — пообещал Марк, — давно хотел скрестить меч с лучшим клинком Камоэнса. Ты ранен, уровняем шансы, — он убрал левую руку за спину.
Феррейра заметил за его спиной в темной дыре еще одну фигуру. Отчаяние захлестнуло его. Долгого поединка не было, схватку мастеров решают несколько ударов. Мечи столкнулись, звеня сталью, высекая искры. Раз, другой. Блас застонал, его плечо онемело, реакция замедлилась.
Де Мена стремительным ударом отвел клинок капитана и рубанул наискосок по основанию шеи. Блас выронил меч, хотел прижать руку к ране, но ключица была разрублена. Длинный бастард ударил его в грудь, ломая ребра, разорвал вены, артерии и пищевод, вышел из спины. Кровь хлестнула из горла капитана.
— Прощай, Блас. Ты был достойным противником, — услышал он, умирая.
Человек, наблюдавший с порога, шагнул в залу. Тусклые лампы вспыхнули с невиданной силой. Вошедший был облачен в красно-черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо.