Страница 14 из 22
— Как Веронике бы хотелось, — добавила Ко. — Не перебивай!
— Тебе хотелось, чтобы он тебя украл! Ты на все была готова, чтобы он тебя украл! Но он не решался потерять такое хорошее место.
— Теперь поздно о нем говорить! — вздохнула Вероника. — Мне не хочется больше встречаться с героем, который с такой скоростью убегает со свидания при виде госпожи Аалтонен.
— Не будь к нему так строга. Ведь он такой красивый! — пропела Ко, и Милодар с подозрением поглядел на лучшую подругу Вероники. Тут могла таиться опасность для девушки. Нет людей более опасных, чем лучшие подруги!
— Где он теперь? — спросил Милодар. — Наверное, у себя, — ответила Вероника. — Ко мне он — ни ногой… Трусливое ничтожество!
— А есть ли у него укромное место… скажем, где вы встречались, чтобы поцеловаться без свидетелей?
Наступила пауза. Если Вероника и знала о таком месте, гнев ее против возлюбленного был не настолько силен, чтобы выдать его и лишиться навсегда. Милодар поднялся и громко вздохнул. — Вы усугубляете, — сообщил он. — Вы не правы, — ответила резкая Ко. — Если бы речь шла только о таких чудовищах, как мы с Вероникой, я бы первая кинулась искать нас по помойкам и подвалам, чтобы уничтожить. Но когда от вас скрывается трижды перепроверенный учитель физкультуры из Детского дома, то Земле, пожалуй, ничего не угрожает. Ведь признайтесь, комиссар, у физкультурника Артема есть чин лейтенанта полиции?
— Ничего подобного! — рассердился правильной догадке Милодар. — Я в первый раз о нем здесь услышал.
Ко нагло усмехнулась, и Милодар понял, что никогда в жизни не приблизит к себе это существо. Ко слишком изобретательна и хитра, именно она придумала глупую на первый взгляд, но психологически верную версию с мертвецом Джоном.
— Сейчас же говорите, где вы его прячете! — воскликнул Милодар. — Или я весь остров переверну, а вам… — Тут Милодар спохватился, что грозить девочкам, сиротам, неэтично, и закончил фразу так: — Больше никогда не увидеть этого мерзавца Артема. Который воспользовался вашей невинностью и несовершеннолетием для того, чтобы над вами надругаться.
— Во-первых, не над обеими, — возразила Ко, — о чем я сожалею.
— Во-вторых, он не успел надругаться, потому что прибежала директриса, — добавила Вероника.
— В-третьих, Вероника сама пришла к нему на свидание, — произнесла Ко.
— В-четвертых, — закончила Вероника, — я не имела ничего против того, чтобы надо мной надругался именно Артем. Это, наверное, очень приятно.
— Проклятие! — возмутился комиссар. — Я вас всех разгоню.
Вероника посмотрела на комиссара с жалостью, и вдруг он с ужасом понял причину этого взгляда. Вероятно, она думает, что маленькому комиссару ни разу не удавалось никого обесчестить. И, возмутившись этим подозрением, он вскричал:
— Еще чего не хватало! У меня было три жены, и сейчас я снова намереваюсь жениться!
— Это сексуальный маньяк, вот в чем дело, — сказала Вероника своей подруге, та молчаливо склонила голову, соглашаясь, и обе на всю жизнь заработали себе смертельного врага в лице комиссара Милодара.
Над островом прозвенел колокол — звук этот был приятен и разнесся далеко над озером.
— Нас зовут к ужину, — сказала Ко, — мы можем продолжить разговор после ужина, но опаздывать на него мы не имеем права — служба безопасности строго следит, чтобы мы, чудовища, не отбивались от рук. Но после ужина мы можем продолжить интервью, — сказала Ко.
— Никто вас не считает чудовищами! — в который уже раз воскликнул комиссар, но девушки не ждали ответа. Обе поспешили по тропинке к замку. От первых сосен Вероника обернулась и сказала:
— Я попрошу Артемчика выйти из укрытия и поговорить с вами. Какое время вам удобнее? После отбоя? В девять?
— Только не позже, — мрачно ответил комиссар. — Мне пора улетать. Неужели вы думаете, что ваш островок — центр вселенной?
— Для нас, чудовищ, без сомнения, — ответила Ко, и девушки довольно громко захохотали. Милодар был даже близок к тому, чтобы принять этот издевательский хохот за чистую монету. Но взял себя в руки. — Девять часов. У вас в комнате, — сказал он.
У комиссара Милодара в замке была своя комната. Она называлась инспекторской. Но обычные инспектора и дежурные останавливались, как правило, не на самом острове, а на материке и прилетали сюда, когда надо, на флаерах или вертолетах. Инспекторская была снабжена космической связью, компьютером, небольшой библиотекой и специальным ящиком с видеокассетами эротического содержания, которые любил перед сном просматривать комиссар Милодар и о чем ни в коем случае не должны были догадываться сиротки.
Войдя в инспекторскую, Милодар внимательно осмотрел и обнюхал комнату. Именно чужой запах смущал его: кто-то недавно побывал здесь. Милодар достал из сейфа детектор запахов и без труда определил, что без спроса заглядывала в комнату сама директриса госпожа Аалтонен. Но зачем? Она ведь даже не состояла на службе ИнтерГпола, а была сотрудницей Ведомства просвещения.
Милодар проверил все точки в комнате, которых касались пальцы директрисы. Сильнее всего запах концентрировался именно на кассетах и на видеомагнитофоне. Это было невероятно. Директриса не могла интересоваться такими предметами.
Разумеется, по правилам ИнтерГпола, сотрудник, узнавший нечто о подозреваемом, должен скрыть это знание, а потом использовать его на допросе. Но так как допрашивать директрису Милодар не намеревался, то он не выдержал и включил видеосвязь с кабинетом госпожи Аалтонен. И застал ее в неудачный момент. Директриса поднимала штангу.
— Простите, что беспокою, — заметил Милодар, сделав вид, что ничуть не удивлен.
— Ах, это вы меня простите, что я делаю так в рабочее айка!
Директриса пошла красными пятнами от смущения. Но Милодар, в отличие от многих других людей, был лишен чувства такта и жалости — иначе бы ему никогда не достичь командных высот в ИнтерГполе.
— Вы правы, — сказал Милодар. — Для этого есть специальный зал или лес.
— Но подумайте, как неладно видеть директора, который поднимает штангу на глазах у детей. Они подумают, что я — жестокая учительница. — Директриса осторожно опустила штангу на пол и закатила под стол.
— Отлично. Я вас побеспокоил по другой причине, — сообщил Милодар. — Я хочу знать, зачем вы смотрели эротические пленки в моей инспекторской. — Ой, что вы…
Но лгать директриса за долгую жизнь вроде бы не научилась.
— Говорите, мне, к сожалению, некогда ждать, пока вы придумаете подходящую версию!
— О нет, — ответила директриса. — Но я руковожу коллективом, в котором подрастают юноши и девушки. Я должна оберегать их от всяких эксцессов… К сожалению, я очень давно… простите меня, комиссар, — очень давно не делала этого с мужчиной. И я опасалась, что очень отстала и могу неправильно понять некоторые жесты и слова моих воспитанников. И при уборке — я никого не пускаю в вашу комнату, но пыль же нужно иногда стирать! — при уборке я увидела видеокассеты. Они вызвали мое любопытство картинками, которые на них изображены…
«Черт побери! — мысленно обругал себя Милодар. — Как же я не догадался убрать с обложек голые груди и попки героинь фильмов!»
— И я пришла к выводу, что вы обеспокоены, господин комиссар, той же проблемой, что и я. Вы тоже хотите узнать, что же делают современные мальчики с девочками, когда остаются наедине. И изучаете эту проблему как педагог.
Комиссар чуть было не крикнул, что у него шесть любовниц…
Но слова застряли в его глотке. Зачем разочаровывать ее?
Пускай директриса останется в убеждении, что они с комиссаром — два столпа современной педагогики и смотрят сомнительные для иных людей фильмы исключительно в интересах сбережения невинности сироток.
— Пусть будет по-вашему, — сказал Милодар. И выключил связь.
«Никогда не знаешь, в какой очередной лабиринт загонит тебя жизнь», — подумал он.
Он подошел к окну. Уже совсем стемнело. Крупная ворона пролетела перед самым окном. Надо возвращаться. Вся история оказалась пустой, банальной, выеденного яйца не стоит. Хотя, впрочем, надо признать, что комиссар познакомился с любопытными девушками… Теперь осталось провести воспитательную беседу с физкультурником Артемом. В результате ее физкультурника либо оставят здесь, что маловероятно, либо переведут в другую школу, что возможно, либо вообще выгонят из системы просвещения, что более всего похоже на истину.