Страница 83 из 106
Слышу негодующие возгласы: да это же все были происки «консерваторов» и «реакционеров» в политбюро против «либералов» и «реформаторов»! Нет, дорогие мои. Я могу привести копии документов со всеми подписями: они подписаны, например, главным «зодчим перестройки» Александром Яковлевым, коего даже на Западе в консерваторы не зачисляли.
Более того: похоже, эти «спецуслуги» планировалось расширять по мере перестройки. Вот еще один документ (тоже подписанный Яковлевым), где об этом сказано достаточно ясно.
Руководство ряда братских партий несоциалистических стран ежегодно обращается в ЦК КПСС с просьбами о приеме на спецподготовку своих активистов. За последние десять лет было подготовлено свыше 500 зарубежных партработников для 40 коммунистических и рабочих партий (в том числе члены Политбюро и члены ЦК). В соответствии с поручением ЦК КПСС их прием и обслуживание осуществляют Международный отдел и Управление делами ЦК КПСС, а обучение — Комитет государственной безопасности СССР, — писали Фалин, Кручина и Крючков в апреле 1989 года. — Спецподготовка зарубежных партработников, а также прием руководителей некоторых нелегальных партий, которые прибывают в СССР для переговоров или спецучебы, осуществляется на квартирах Управления делами ЦК КПСС. Использование квартир в этих целях требует их специального оборудования средствами защиты в интересах предотвращения возможной расконспирации и утечки информации, создания дополнительных соответствующих удобств для осуществления учебного процесса.
В связи с вышеизложенным считаем целесообразным принять дополнительные меры, направленные на совершенствование условий спецподготовки представителей братских партий. В частности, из имеющегося в распоряжении Управления делами ЦК КПСС жилого фонда предлагается выделить ряд квартир исключительно для проведения спецподготовки, оборудовав их необходимыми техническими средствами защиты, а также бытовой видеотехникой и радиоприемниками с широким диапазоном коротких волн.
КГБ СССР можно было бы поручить разработать и согласовать с Международным отделом ЦК КПСС комплекс мер по обеспечению безопасности и секретности мероприятий, проводимых на спецквартирах.
И ЦК постановляет выделить 12 таких «спецквартир» исключительно для проведения спецучебы и 5 — для приема руководителей нелегальных партий.
Так, значит, ни в 1989 году, ни даже в начале 1990-го советское руководство вовсе не собиралось отказываться ни от империи, ни от экспансии. Чего же тогда хотели они добиться «бархатной революцией»?
Конечно, их цели были иными: фиктивная «народная революция» должна была, по их замыслу, привести к власти в Восточной Европе новую генерацию манипуляторов, таких же, как они сами. Им нужен был спектакль повторения «пражской весны», фикция «социализма с человеческим лицом», возникшего якобы по воле народных масс. Им требовался энтузиазм и на Западе, и на Востоке, который позволил бы стабилизировать ситуацию дома и получить необходимую поддержку Запада. Но, если на Западе эта затея полностью удалась, на Востоке их ждал столь же полный провал. В результате, единственной страной, где их замыслы в общем осуществились, была Румыния. Во всех остальных странах их ставленники не смогли удержаться на волне народной стихии, отвергнувшей социализм с любым лицом.
Просчет кремлевских стратегов весьма симптоматичен: как и многие другие реформаторы-манипуляторы в истории, они переоценили силу своих структур и недооценили силу народной ненависти к своему режиму. Быть может, результат оказался бы совсем иным, проведи они эти «реформы» еще в 70-е годы. Между тем, к 80-м наступило вырождение даже элитарных структур партии: десятилетия «естественного» отбора привели наверх оппортунистов и конформистов, неспособных к импровизации, а в обществах не осталось и крупицы веры в способность режима к обновлению. В то время как на Западе манипуляции горбачевского руководства охотно принимали за чистую монету, на Востоке режим уже настолько дискредитировал себя, что в искренность намерений его лидеров к 1989 году перестала верить даже интеллигенция. А уж люди попроще после десятилетий постоянной лжи склонны были скорее к излишней подозрительности, почти паранойе.
Наконец, сама идея социализма изжила себя к 80-м годам. Особенно это было очевидно именно в Восточной Европе (Венгрии, Польше, Югославии), где за 20 лет перепробовали все возможные варианты реформ и убедились на практике, что система не реформируема. Имре Пожгай, лидер венгерских коммунистов, был, наверное, первым среди руководителей Восточной Европы, кто открыто признал это еще в мае 1989 года, добавив, что «ее нужно просто ликвидировать».
Я охотно допускаю, что многое из этих новых реальностей в Кремле недооценивали, полагаясь на свою изворотливость да на заученную пассивность населения, не имевшего никакого опыта политической борьбы. Более того, весьма вероятно, что скептиков, предупреждавших об опасности, там могли и не слушать, принимая их за «противников перестройки», а в основном аппарат рапортовал об энтузиазме народных масс Однако не могли же они совсем не понимать, как опасна затеянная ими игра.
Допустим, они могли рассчитывать, что возвращение «пражской весны» в Прагу удовлетворит самые необузданные мечты чехов, а «гуляш-социализм» в Венгрии уже достаточно стабилен, чтобы перемены в руководстве этой страны не вызвали цепной реакции неконтролируемых перемен системы. Но ведь была же еще и ГДР с ее почти сталинским режимом. Была Польша, где режим держался еле-еле, практически — на штыках польской армии. Более того, в Москве никогда и не обольщались насчет успехов стабилизации в Польше, а истинное положение вещей знали в политбюро еще в 1984-м:
ГРОМЫКО…Выполняя поручение Политбюро, мы сказали Ярузельскому о том, что особое беспокойство вызывает у нас незначительное продвижение вперед в деле усиления руководящей роли ПОРП в польском обществе? Ведь по сути дела костел уже превратился здесь в партию, стоящую на антигосударственных позициях. Мы обратили внимание Ярузельского на недостатки в подборе и расстановке кадров, в последовательном проведении в жизнь партийных решений. В ответах Ярузельского на наши замечания не чувствовалось, что он глубоко понимает роль партии в массах. В целом вопросы партийного строительства, если можно так сказать, не соответствуют его душе. Он больше заботится об усилении президентской власти в Польше.
В беседах с Ярузельским мы особо остановились на экономических вопросах, отметив, что центральное и среднее звено хозяйственного аппарата в ряде случаев тормозит развитие польско-советских экономических отношений и продолжает смотреть на Запад. Ярузельский признал, что это так, но сказал, что с данными явлениями ПОРП ведет настойчивую борьбу.
Оценивая положение в сельском хозяйстве, мы прямо сказали Ярузельско-му о том, что происходит налицо фактически дальнейшее расслоение крестьянского населения Польши, что практически партии, если ситуация будет оставаться такой же, придется рано или поздно идти к социализму вместе с кулаком. Правда, Ярузельский заявил, что кулака в Польше нет, хотя, как известно, в стране имеется немало хозяйств, располагающих земельными угодьями до 100 гектаров, в которых активно используется наемный труд. Ярузельский сказал, что польское руководство «в очень узком кругу и очень секретно» обсуждало эту проблему, но не сказал, к каким же иыводам пришли руководители Польши в данном вопросе. Так что налицо фактически линия на развитие частного хозяйства в деревне, на прямую или косвенную поддержку кулацкого хозяйства.
ТИХОНОВ. И после этого они просят у нас зерно.
ГРОМЫКО. Мы сказали Ярузельскому о том, что в Советском Союзе не может не возникнуть беспокойство в связи с тем, что ПОРП пока не ведет активную идеологическую работу и, в частности, слабо борется с костелом. Дело доходит до того, что перед папой римским на коленях ползают тысячи и тысячи люден. Однако беседа показала, что в этом отношении у польского руководства нет ни конструктивной программы, ни ясного понимания стоящих перед партией задач.