Страница 20 из 28
Далее обнаружили и уничтожили «кочующую» артиллерийскую батарею противника — 4 орудия Д-30 и три «Урала» боеприпасов. Все поставленные задачи десантники выполнили. Их стремительный рейд на юг создал эффект внезапности, добавил паники в глубине стянутой к Цхинвалу группировки грузинских войск. Инициировал бегство грузинской танковой колонны из Гори в направлении Тбилиси…
Батальонная тактическая группа полковника Геннадия Анашкина, попутно обнаружив и уничтожив огнем штатной артиллерийской батареи еще одну батарею противника, закрепилась на указанном рубеже.
Заместитель командира батальона капитан Максим Савельев получил осколочное ранение в результате атаки на позиции БТГ штурмовика грузинских ВВС утром 12 августа. И вскоре вертолетом был эвакуирован в Джаву, а далее на автомобиле во Владикавказ… Все потери десантников до команды «Стоп» составили 7 раненых (из них один — тяжело).
— Мы были на учениях, — начинает рассказ капитан Сидристый. — Это относительно недалеко от столицы Южной Осетии. Нижний Зарамах — природный заповедник Северной Осетии. Вот там после плановых учений и стояли лагерем, но 7 августа пришла команда на выдвижение к Цхинвалу. Подняли нас по тревоге — и на марш. Прибыли, разместились, а уже 8 августа там полыхнуло с такой силой, что многие даже растерялись. Нет, все понимали, что грузины что-то готовят, но трудно было даже представить то, что мы увидели. Сразу после полуночи начался массированный обстрел города и позиций миротворцев. Били изо всех видов оружия, включая системы залпового огня.
У полка была четкая задача — выдвинуться к миротворцам и помочь им в обороне. Все отдавали себе отчет в том, что среди них уже наверняка есть потери. Да и вообще трудно ребятам приходится, не смогут они справиться штатным составом с грузинским спецназом под шквальным огнем «Градов», артиллерии и авиации. В город ушли наши разведчики и танки, начала работать и артиллерия. Но грузины бросили на город большое количество бронетехники. И это для мотострелков стало настоящей проблемой, с которой надо было что-то делать. Собственно, времени на раздумья уже не было. Утром прошло совещание, на котором каждой роте была поставлена конкретная задача. Уже в 10 утра мы выдвинулись в сторону Цхинвала.
Полк занял высоту, а под ними проходила дорога в южноосетинскую столицу. Всего несколько километров, но из-за непрекращающихся обстрелов она превратилась в «Дорогу жизни», связывая защитников города и рвущихся к ним на помощь бойцов из 135-го полка.
— Задача была, — продолжил капитан, — уйти вправо, чтобы прикрыть другие роты от танков и минометчиков. Впереди, как оказалось, стояло три грузинских танка, которые, перемещаясь, прицельно били по нашим ребятам. На наших глазах роту рассеяли, только один взвод успел прорваться. Но с их позиций им грузин было не видно, не могли они стрелять, чтобы помочь другим ротам, которые должны были выйти вслед.
Вскоре грузинская артиллерия вычислила полковые позиции и начала бить уже почти по ним. Снаряды падали все ближе, так что дальше ждать не имело смысла. Командование приняло решение идти другой дорогой, которая шла севернее. Ехать пришлось через лес, в обход. Едва полк покинул высоту, как вражеская артиллерия ударила по ней. Командиры сработали на опережение, уберегли личный состав и технику. После успешного марш-броска обе роты вышли на северную окраину Цхинвала. Город производил удручающее впечатление: ни одного человека из местных жителей русские мотострелки не увидели. Только на въезде встретился им древний старик с внуком, которые молча смотрели на русских солдат и офицеров. У них и сил уже не осталось, чтобы радоваться. Ведь с приходом Российской армии весь этот ужас должен будет закончиться. А больше никого и не было: все осетины после начала обстрелов спустились в подвалы жилых домов, спасаясь от пуль и рвущихся повсюду снарядов. Но мотострелки спешили под вой канонады на помощь товарищам.
Мимо мелькали многоэтажные дома, дорога начала петлять. Впереди шла вторая рота, за ней — БТР с оперативной группой, а замыкала колонну третья рота. Они почти уже добрались до миротворцев, но у перекрестка, пропустив роту, по БТР ударили шквальным огнем из минометов.
— Мы остановились, спрыгнули с брони, — говорит Сидристый, — рассредоточились и открыли ответный огонь. Сам я вместе с двумя товарищами — замкомвзвода и старшиной — находился на броне. Как только началась стрельба, мы спешились. Старшина не успел — убили его, а мы с замкомвзвода заняли позиции по обе стороны БМП. Я оказался слева, в кювете, откуда и начал стрелять по зданию. А вокруг — пули, осколки свистят, трудно понять, где свои. Меняю магазин в автомате, оборачиваюсь — а у меня за спиной в 3-4-х метрах два грузина сидят. С оружием, стреляют из окопчика у забора. Собственно, что это грузины, я не сразу понял. Мы знали, что осетинские ополченцы носят в качестве опознавательного знака двойную повязку из бинтов, у нас такая же, но одинарная. А у этих вроде ничего подобного нет, но я их полностью и не вижу. Кричу им: «Мужики, вы наши?» А они в ответ ухмыляться начали, что-то на своем языке ответили и начали оружие в мою сторону поднимать. Счет пошел на секунды! Вскочил в полный рост и весь магазин в них выпустил. Они чуть замешкались, а потому только один из них успел в мою сторону выстрелить. Вот их отметка — четыре пули в руку вошли, но в тот момент я даже боли не почувствовал. Капитан выскочил на дорогу, опустился под прикрытие гусеницы БМП и продолжил стрелять. Благо, правая рука не пострадала, а раненая левая не мешала. Минут десять все шло хорошо, но грузины заметили, откуда идет стрельба, и скорректировали огонь. Денис почувствовал резкий толчок в правую ногу, посмотрел вниз и понял, что кость перебита. Ногу вывернуло, пуля вышла и навылет ранила и левую ногу. Он заполз за БМП, стал стучать по корпусу. Открылась задняя дверца, и экипаж затащил раненого капитана внутрь. Тут же вкололи промедол, наложили жгуты и отвезли в лагерь. Минометный обстрел колонны их мотострелкового батальона первыми накрыл следовавшие в голове группы машины 3-й роты. Батальон как раз втягивался на окраины Цхинвала, когда грузинские мины поразили головные БМП и следовавший в них личный состав. Появились первые убитые, раненые. Командир принял решение перегруппировать подразделения, отвести понесшую потери роту во второй эшелон. Теперь первой пошла рота старшего лейтенанта Романа Семилетова. Задача — дойти до городка миротворцев.
До расположения миротворческого подразделения оставалось каких-то пару кварталов, когда на одном из перекрестков колонну мотострелков грузины встретили массированным огнем из стрелкового оружия и гранатометов. Стрельба велась из окон домов, из различных приспособленных укрытий, из-за разрушенных стен. Было принято решение спешиться и атаковать противника, продвигаясь к городку миротворцев. Атаку возглавил командир роты старший лейтенант Семилетов.
— Личный состав шел рядом с БМП, — вспоминает командир взвода из роты Семилетова Михаил Мельничук. — Продвигались так, чтобы максимально сберечь наших солдат и сержантов. Позиции противника подавляли огнем из автоматов, гранатометов и вооружения БМП.
Рассредоточившись по всей улице, грузинские солдаты били из всех видов оружия. Огонь в некоторые моменты становился по-настоящему шквальным. Но противнику тоже доставалось от наших мотострелков. Одна за другой замолкали огневые точки неприятеля. А когда наводчик-оператор одной из БМП взвода Мельничука сержант Артур Мурзыев сумел поразить из своей пушки «Гром» блиндаж, откуда по нашей пехоте велась стрельба из крупнокалиберного пулемета, взводный облегченно вздохнул: «Ну все, наконец-то успокоились».
Если бы…
Из-за поворота выполз Т-72, грузинский танк.
— Я бросился к Р-157 — доложить ротному о танковой атаке, — вспоминает подробности того боя лейтенант Мельничук. — Но командир ответить мне не смог (старший лейтенант Семилетов на тот момент уже был ранен, и обязанности ротного взял на себя командир взвода лейтенант Артем Цинько). Цинько вроде бы дал команду отойти, но старший начальник приказал уничтожить вражеский танк.