Страница 33 из 43
— А не могла ли она дать снотворное Милдред?
— Я… я давно задумывалась над этим. Она ненавидела Милдред. Мне кажется, она стала ненавидеть Милдред еще больше, когда та отказала Флетчеру. Произошла глупейшая из вещей — сначала она ненавидит соперницу, а потом еще больше возненавидела ее, когда та пренебрегла человеком, которого она любит. Да, я полагаю, она могла дать снотворное Милдред. Одно лишь странно — стоило ли для этого ждать пятнадцать лет?
— Вероятно, ей впервые представилась такая возможность.
— Может быть, не знаю. Но даже если это сделала она, зачем тогда убивать Флетчера?
— Месть? За то, что он ею пренебрег.
— Бог его знает. А насчет Милдред я сперва подумала, что это несчастный случай, что она случайно приняла снотворное и, забыв об этом, пошла купаться. Но потом, когда вмешалась полиция, мне пришло в голову, что Мэри Уэстерн Ланг вполне могла дать Милдред эти таблетки. Тем более, что среди гостей как будто бы не было людей, действительно ненавидевших бедную Милдред.
— Вы даже исключаете ее мужа?
— Он привык к ней. Кроме того, у него была масса более благоприятных возможностей. Он не стал бы использовать уикэнд, на котором собрались хорошие знакомые, чтобы убивать свою жену.
— А как вы относились к Милдред?
— Она не была моей подругой. Кроме того, мне не нравились ее отношения с Флетчером. Мы с нею, как правило, ссорились. Она обвиняла меня в том, что я специально удерживаю Флетчера в Кембридже, когда он должен быть, по ее мнению, в Нью-Йорке, где она могла вцепиться в него.
— А вы действительно удерживали его в Кембридже?
— В этом не было особой необходимости, — ответила Элли с печальной улыбкой. — Когда Милдред вышла замуж, Флетчер потерял к ней всяческий интерес.
— И тем не менее… она продолжала заигрывать с ним?
— Вполне подходящее слово. Вообще, она по натуре была собственница.
— А не мог ваш брат желать ее смерти? Элли в удивлении вскинула на меня глаза.
— Что вы хотите этим сказать?
— Просто я пытаюсь выяснить все возможные мотивы. Вот и все. В связи с этим я и подумал, а не могло ли и у него быть какого-нибудь мотива.
— Вряд ли. Уверена, что нет. Вы же не убиваете своих старых подруг только потому, что они вам надоели?
— Ну ладно, перейдем к вашему племяннику. А у него не было оснований для убийства Милдред?
Элли покачала головой.
— Думаю, он и видел-то ее всего пару раз. Кроме того, он в это время был в Бостоне. Я помню, что вечером, накануне смерти Милдред, разговаривала с ним по междугородному.
— По семейным делам?
— Отчасти. Я его также пригласила сюда, сказав, что приглашение исходит и от Розы.
— Ну, тогда это исключает его, во всяком случае, в вопросе о Милдред. У него были какие-нибудь основания желать смерти вашему брату?
Элли медленно покачала головой.
— Нет, не думаю. Хотя они не очень-то симпатизировали друг другу. Люди совершенно разного типа. Флетчер был его опекуном, как вам наверняка известно. В открытую они никогда не ссорились. Правда, минувшей зимой у них возникли какие-то разногласия относительно денег. Флетчер управляет имуществом Дика, а Дик хотел перевести все на свое собственное имя, но Флетчер был непреклонен, и этим все закончилось. С тех пор они редко виделись.
— Тогда, мне кажется, Рэндан вряд ли стал бы стремиться сюда.
Элли улыбнулась.
— Он отказался, когда я с ним говорила по телефону. Сказал, что идея в целом неплохая, но я поняла, что видеться с Флетчером он не желает, однако, я настояла. Понимаете, я люблю выступать в качестве примиряющей стороны.
— А может быть, действительно любопытство по поводу Милдред привело его сюда?
Элли кивнула.
— Он просто бредит преступлениями.
Мне нужно работать быстрее. Я видел, что сестра, сидевшая в другом углу комнаты, начинает испытывать нетерпение.
— Ну, а миссис Вииринг?
— Мы познакомились с ней примерно в то же самое время, что и с Милдред. У нас были общие друзья. Мы с Розой всегда были близки. И Роза, кажется, больше всех переживала, когда Милдред отказала Флетчеру.
— А у нее не могло быть мотива для какого-нибудь убийства, как вы думаете?
Элли опять покачала головой.
— Ничего подобного. Милдред, конечно, была не подарок. Если бы Роза не хотела ее видеть, она вполне могла это устроить. Так, например, в прошлом году она с Милдред не встречалась, поэтому я была удивлена, когда Роза, приглашая нас, сказала, что у нее будут и Брекстоны. А мне казалось, что она давным-давно с ними не знается. Все это было странно. Мы с Флетчером не были уверены, что поедем. О боже, как было бы хорошо, если б мы не поехали!
Впервые за все время нашего разговора в ее голосе проявились эмоции. Сестра неодобрительно посмотрела в мою сторону. Элли прикусила нижнюю губу.
Но я был непреклонен. Оставалось мало времени.
— Миссис Вииринг хорошо относилась к вашему брату?
— Да, конечно. Нет, нет, здесь мотива нет. Даже не могу представить причины, почему бы Роза могла желать…
— Значит, вы категорически исключаете, что она может быть убийцей?
Элли смущенно покачала головой.
— Не знаю, что и думать. Это все так ужасно.
— Вам пора идти, сэр, — произнесла сиделка. Я задал свой последний вопрос.
— Вы любите Брекстона?
При этих словах Элли вспыхнула.
— Нет, нет.
— А он вас?
— Я… вам лучше спросить его самого, мистер Сарджент.
Я нашел Лиз на террасе клуба. Она с удовольствием поглощала пищу в компании нескольких известных личностей международного сообщества, включая Альму, маркизу Эддердельскую. Пьяное, взбалмошное создание. Унаследовав капитал чикагского мясного короля, маркиза купила целую обойму мужей, наиболее эффективным среди которых был последний — маркиз. Она уныло болталась по всему миру, от столицы к столице, от общества к обществу, напоминая собою почтового голубя, вскормленного в неволе. Когда нас знакомили, она бросила на меня рассеянный взгляд. Я ее знал многие годы.
— Очаровашка, — произнесла она со вздохом.
Лицо ее было мертвенно бледным под широкополой шляпой, защищавшей его от солнца. На руках ее были перчатки, доходившие до самых локтей, на запястьях украшенные изумрудами. Она привыкла так часто поднимать лицо кверху, что напоминала собой китайского божка времен сумской династии..[10]
Лиз быстро отвела меня в сторону. Она прямо испытывала наслаждение от последних новостей.
— Видишь, все так, как я говорила.
Если бы она не была так удивительно хороша в своем красном костюме, я бы отхлестал ее по щекам.
— Да, как ты говоришь, дорогая.
— Ты что, не рад? Ты уедешь из этого ужасного дома, и с делом будет покончено.
— Я постараюсь задержаться там подольше.
— О, ты же профессионал! Я совершенно забыла об этом. Люди совершают ошибки, все совершают ошибки. Я читала твои статьи в «Глоуб». Конечно, я понимаю, ты считал, что Брекстон тут совершенно ни при чем, но я была уверена, что «Глоуб» не пойдет на такую глупость. Я хочу сказать, что стоило вспомнить о Трумэне.
— О каком Трумэне?
— О президенте Трумэне. Когда он был избран, а ему говорили, что он не победит. Каждый может ошибаться.
Я не стал ее разочаровывать. Сколько голов полетело в тот самый темный год, год избрания Трумэна. Возможно, полетит и в этом. Конечно, я могу прожить и без «Глоуб». Это давнее сотрудничество канет в Лету, если я не раскопаю что-нибудь сенсационное.
В этот самый момент появилась моя Немезида в лице Элмера Буша. Он был в спортивных брюках канареечного цвета, каштановой куртке и башмаках из крокодиловой кожи. На его губах красовалась улыбка, которую он привык выжимать из своего деревянного лица перед миллионами телезрителей.
Он решительно направился ко мне, протянул руку:
— Давно мы не виделись, братец Сарджент!
Едва сдерживая отвращение, я представил его всем сидевшим за столом. Никто, похоже, не испытывал особого удовольствия при виде этой неожиданной знаменитости.
10
Китайская династия (960-1279), павшая в результате монгольского завоевания