Страница 31 из 43
ГЛАВА 7
Брекстона арестовали и в два часа во вторник отправили в тюрьму. Специальный суд был назначен на пятницу. Это давало мне возможность в течение двух оставшихся дней ради собственной славы и торжества слепой дамы с весами разыскать настоящего убийцу. Сорок восемь часов, чтобы доказать, что Брекстон не убийца.
На следующее утро я встал в девять часов. Я еще одевался, когда раздался звонок от редактора «Глоуб».
— Послушай, ты, недоразвитый ищейка, на что ты намекаешь в своих идиотских репортажах? Ты что, действительно полагаешь, что убийца — не Брекстон?
— Вот именно.
Я отвел трубку от уха на расстояние вытянутой руки, пока мой бывший начальник продолжал бесноваться. Когда он успокоился, я ее опять придвинул и успел уловить:
— Ну вот что, я направляю к вам Элмера. Пускай разбирается. Он рвался еще раньше, но я ему отказал, заявив: у нас там Сарджент. Помнишь такого, сказал я, остроумного, с ушами нараспашку. Я сказал, что ты все выяснишь и разберешься в этом чертовом деле; что если полиция обвиняет Брекстона в убийстве своей жены, то тебе виднее. Я сказал, что ты все поставишь на место. И вот тебе на! А ты вместо этого бьешь нас под коленки! Элмеру придется нас спасать.
— Лесть вам не поможет, — ответил я недовольно. — Да и Элмер тоже. А вот что вы скажете, если я не позднее пятницы назову вам настоящего убийцу?
— Да разве ты…
Я сказал ему, что все его гадания просто бессмысленны. Затем я посоветовал, что делать с Элмером, если он еще не отказался посылать его, и первым повесил трубку.
Да, новости были неприятными. Элмер Буш, автор газетной рубрики «Американский Нью-Йорк», известный телекомментатор, был моим извечным соперником и противником. Он был уже признанным журналистом, когда я еще только начинал помощником редактора театрального отдела. Позднее наши пути не раз пересекались, и я даже дважды умудрился, как мы говорим, «обскакать его». Да, это будет настоящий противник, мрачно подумал я.
Я позвонил Лиз. Она заявила, что уже давно на ногах, хотя я был уверен, что она только что продрала глаза.
— Вчера вечером арестован Брекстон.
— Не может быть! — От ее голоса у меня даже зазвенело в ушах. — Значит, ты был неправ. Кстати, я тоже думала, что это он сделал. Конечно, это только женская интуиция, но даже она что-то значит. Стоит взглянуть на медиумов.
— На кого?
— На людей, разговаривающих с душами мертвых. В основном это женщины.
— Ну что ж. Пожалуй, тогда тебе стоит связаться с Милдред Брекстон и…
— Хватит дурачиться! Это совсем не смешно. Может, мне к вам приехать?
— Нет, не стоит. Встретимся днем, если не возражаешь.
— Прекрасно. После ленча я буду в клубе.
— А что ты делала вчера вечером?
— Была на вечеринке у Уилсона. Хотела тебе позвонить, но Дик сказал, что ты рано лег спать.
— Рэндан? А разве он там был?
— О да. Знаешь, а он — душка. Не понимаю, почему он тебе не нравится. Он был на вечере совсем недолго, но мы прекрасно обо всем поговорили. Кстати, он предложил мне совершить ночную прогулку в его автомобиле аж до самого Монтока, но я посчитала, что это уж слишком…
— Рад, что не переходишь границ.
Бросив еще несколько шуток, я повесил трубку.
Да, наверняка все решится в один из ближайших дней, подумал я. Приезжает Элмер Буш. Рэндан ухлестывает за Лиз. Брекстон в тюрьме, а мои версии пока не находят поддержки.
Насвистывая похоронный марш, я спустился к завтраку.
Вид Рэндана, с аппетитом поглощающего еду, не поднял моего настроения. Больше никого в столовой не было.
— Видели газеты? — Рэндан прямо-таки горел от возбуждения. — На всех первых полосах.
Он пододвинул мне целую кипу, прессы. Заголовки всех последних выпусков гласили: «Арестован известный художник за убийство своей жены и своего друга». Это типичное перетряхивание грязного белья, кошмар, равный Содому и Гоморре.
Я едва взглянул на заголовки. Из собственного журналистского опыта мне прекрасно было известно, что основным в газетных публикациях являются заголовок и первый абзац, все же остальное — более или менее удачный набор слов.
— Очень интересно, — сказал я, ограничившись лишь сухим тостом и кофе.
Настоящий мазохизм! Но почему-то я испытывал наслаждение от сознания того, что день мне предстоит нелегкий.
— Думаю, никто из нас так и не угадал преступника, — сказал Рэндан, не обращая внимания на мой хмурый вид. — Как правило, преступником является тот, на кого падает подозрение, но готов поклясться, что Брекстон тут ни при чем.
— Но ведь вы всегда утверждали, что убийца — он, разве не так?
Рэндан снисходительно мне улыбнулся.
— Это я делал специально, чтобы увести вас в сторону, пока собираю факты против настоящего убийцы, точнее, против человека, которого считал виновным. Но это мне ничего не дало.
— Так же, как и мне.
— Дело с ключом окончательно все решило, — со вздохом произнес Рэндан, взяв «Дейли Ныос».
«Знаменитый кубист обвиняется в убийстве своей жены и своего друга», гласила надпись на первой странице.
Я только хмыкнул. У меня были свои собственные идеи о ключе. Не люблю, когда все слишком гладко, зато уважаю интеллект других, даже абстрактных художников. Брекстон не мог спрятать этот ключ в своей наволочке, так же как не мог оставить свой мастихин рядом с телом Клейпула. По разговору с ним я понял, что он не только умен, но и осторожен. Если бы он был убийцей, он бы не совершил таких ошибок.
Все это, однако, я держал при себе, молчаливо воспринимая предположения Рэндана (как, впрочем, и других), что справедливость, наконец, осуществилась и с преступлениями покончено.
Миссис Вииринг и мисс Ланг спустились к завтраку вместе, обе, похоже, сохраняли самообладание и выглядели оживленными.
— А, наши джентльмены, оказывается, ранние пташки! — весело воскликнула писательница, явно оправившаяся после удара, испытанного всего лишь за несколько часов до этого.
— Наверное, нелегко пришлось, Питер? Миссис Вииринг с улыбкой посмотрела на меня.
Она была бледна, но движения ее были уверенными. Удивительно, но, похоже, она еще не выпила ни глотка. Трезвой она была совершенно иным человеком.
Я пробормотал какую-то бессмыслицу. Да, дела обстояли, хуже не придумаешь.
— И боюсь, нам не удастся довести до конца наш первоначальный план.
Я уже сам поставил на нем крест, но сделал вид, что ее слова меня несколько удивили и даже озадачили.
— Да, возможно, при данных обстоятельствах вы правы, — согласился я, печально кивая головой. — Неразумно делать…
— Я знала, что вы поймете. Мне очень жаль, что вы потеряли почти неделю.
— Ну, не совсем потерял. Она улыбнулась.
— Вот именно. Сделали несколько публикаций, верно?
— Вызывающих просто трепет, мистер Сарджент, — вмешалась в разговор мисс Ланг. — Я жду не дождусь вашего сообщения об убийце, попавшем в безвыходное положение. Каким оно будет?
— Интригующим, — сказал я. — Очень интригующим.
— О, я сгораю от нетерпения! Хотя одному Господу известно, через какие страсти мы прошли. Роза, мы все прошли через испытания, через огонь, воду и медные трубы.
— И восстали, как феникс из пепла, — сказала миссис Вииринг, швыряясь пословицами не хуже других.
Я извинился, сославшись на работу.
— Конечно, конечно, — любезно произнесла миссис Вииринг. — Кстати, сегодня утром звонил мистер Грейвз или как его там и попросил нас никуда не уезжать, точнее, не покидать Истхэмптона до Специального суда. Надеюсь, это не помешает вашим планам? Конечно, вы можете оставаться здесь, у меня.
Я сказал, что это меня вполне устроит.
Я прошел к себе в комнату и позвонил мисс Флинн.
— Весь Нью-Йорк жужжит, — заявила она тоном человека, который следит за событиями на расстоянии.
— Не удивляюсь, — сказал я, не добавив больше ни слова. Любой мог подслушать меня по телефону и понять мои сомнения. — Я вернусь в пятницу днем. Есть какие-нибудь новости?