Страница 9 из 11
1 декабря 1979 г. Фергана. Ночь...
«...Спасибо Партии родной, что пересрала выходной!..»
... – Хе-хе-хе-хе!!! – все «крякала» и «крякала» сирена, надрывая свой «охрипший» голос. – Хе-хе-хе-хе!!!
– Рота, подъем! Выходи строиться! – крикнул во все горло Андрей и посмотрел на часы.
«...2.15... Че это они? Опять, что ли, решили устроить учения? – подумал он. – Так, а на хрена ж им самим это надо? У каждого семьи дома, а они в субботу учения затеяли... Фигня какая-то!.. Совсем уже с катушек посрывались, отцы-командиры!..»
Андрей был прав...
Что-то странное происходило на протяжении всего этого года. Учения шли одни за другими, «наступая друг другу на пятки»... Правда, таких крупных, как «Памир-79», не было уже давно, но полковые учения проходили теперь не реже одного раза в месяц. И все уже привыкли к этому и, в общем-то, были готовы сорваться по тревоге, но... Последние полковые учения с боевыми стрельбами закончились только неделю назад. Все еще только-только «возвращались» к обычному казарменному образу жизни, и очень многие солдаты надеялись именно сегодня, в субботу, получить «увольнительную в город»...
За эти полгода Андрей пообтерся в войсках и приобрел непререкаемый авторитет. И не потому, что уже и те, кто на «Памире-79», были еще «дедушками», успели к декабрю уволиться в запас и уехать домой, – они-то как раз после тех учений очень сильно зауважали нашего сержанта. Дело было совершенно в другом...
Андрей просто служил. Служил в удовольствие и знал свое дело. И все, кто, так или иначе, сталкивался с ним по службе, и солдаты и офицеры, понимали, что этот парень любит свое дело и любит армию... Он был воином по призванию. Настоящим, хоть пока и несостоявшимся, русским офицером – строгим, но справедливым... А «ротный», старлей Фокстротин, на всех совещаниях и прочих офицерских «посиделках» говорил, что у него «усиленная» рота – вместо 5 офицеров по штату, включая и его самого, у него в роте служит 6...
– Строиться перед расположением роты! – скомандовал Андрей. – Замкомандирам взводов доложить о личном составе!
Месяц назад сержант Ошеха принял должность «старшины роты» вместо ушедшего на пенсию пожилого прапорщика, и теперь, до появления в роте офицеров, он был «царь и бог».
– Слышь, Колян... Че это за хрень происходит? – тихо спросил Андрей у своего взводного после доклада.
Сегодня лейтенант Осокин был «ответственным офицером». Они оставили стоять роту в строю, а сами отошли на несколько метров.
– Да я и сам не знаю, Андрюха! – пожал плечами лейтенант. – Учения закончились... В штабе никаких намеков на следующие не было...
– Хрень какая-то! Сейчас, по идее, пора бы уже начать к Новому году готовиться, а они опять что-то затеяли... А наш в курсе, как думаешь?
– Не знаю... Думаю, что нет... Он бы тогда сегодня так спокойно не отчалил отдыхать. Ты же знаешь нашего старлея!..
Да. Характер Фокстротина был известен во всем полку! Он не был служакой-солдафоном, но от всего сердца болел за свою роту, вечно с кем-то ругался, что-то требовал, добиваясь чего-то для своих солдат, и в конце концов это приводило к положительным результатам. Например, его рота самая первая и пока единственная во всем полку «переоделась» в новую, экспериментальную полевую форму. Удобную и практичную, не то что старенькая ХБ...[14]
...Через полчаса на плацу построился весь полк, и то тут, то там к своим подразделениям подбегали офицеры и тоже становились в строй. Обычное явление в армии, ведь не все же жили в холостяцких офицерских общежитиях, и у многих уже были семьи – они жили в офицерском городке, и о тревоге им сообщали «посыльные». Фокстротин был в их числе...
– Что тут? – спросил он у Осокина, вставая во главе своей роты.
– Да хрен его знает, Валера. Не понятно ничего!..
– Ладно!.. Вон командир уже идет... Скоро все узнаем...
Развод полка был недолгим.
Подполковник выслушал доклады командиров батальонов, отдал какие-то распоряжения, и десантники вернулись в свои казармы.
На плацу осталась 9-я рота Фокстротина...
– Ну что, старший лейтенант? – Командир полка приблизился к строю. – Говоришь, твоя рота усиленная?
– Так точно, товарищ подполковник!
– Что ж... Раз так, то именно тебе и выполнять особенное задание... – Командир отошел на несколько метров и скомандовал: – Офицеры и старшина роты – ко мне!
Подполковник прохаживался вдоль коротенького строя офицеров, а со стороны казалось, что он просто не знает, с чего начать разговор.
... – Значит, так, товарищи офицеры. – Подполковник совершенно не обращал внимания на то, что Андрей был сержантом. – Получен приказ...
Он помолчал немного и продолжил:
– Наше правительство уже давно ведет очень тонкую политику в сопредельных странах Среднеазиатского региона... И пытается поддерживать некоторые правительства дружественных нам государств... Но обстановка в мире накалена до предела, и вы это знаете... Существует негласное противостояние с государствами блока НАТО, с Соединенными Штатами – в частности... Это так, преамбула... А теперь слушайте боевой приказ! – Подполковник остро взглянул на выстроившихся перед ним офицеров. – Ваша рота, Фокстротин, должна максимально быстро погрузиться на транспортные «борты» и отбыть к месту новой дислокации!.. Обеспечить роту продовольствием на две недели, палатками, двойным боекомплектом! Это ваша задача, сержант!
– Так точно, товарищ подполковник! – рявкнул Андрей.
– Рота должна быть укомплектована всем необходимым снаряжением и вооружением! И... Это не учения, товарищи офицеры!.. Никаких холостых патронов или учебных гранат! Рота должна быть готова к ведению боевых действий!
– Разрешите вопрос, товарищ подполковник? – подал голос Фокстротин.
– Слушаю, старлей.
– Место дислокации роты?..
Подполковник как-то странно посмотрел на ротного.
– Задача твоей роты, Фокстрот, обеспечить в последующем высадку и прием батальонов полка... В сложных климатических, но главное, политических условиях... Ты «усиленный»... – Он взглянул на Андрея. – Поэтому и задача ставится именно тебе... Роте надо будет продержаться дней десять, ну, может быть, две недели... На это время – ты будешь принимать все решения самостоятельно... А дальше, возможно, ты и вернешься со своей ротой в Фергану...
Командир полка прошелся вдоль этого короткого строя и за эти несколько шагов превратился из бравого офицера-десантника в обычного мужика, на которого взвалили тяжелейший груз ответственности, не спросивши на то его согласия:
– Хотя... Чувствую я, мужики, что вернемся мы в Фергану очень не скоро... Да и вернемся ли вообще... А на твой вопрос, старлей... – Подполковник остановился напротив Фокстротина и внимательно посмотрел ему в глаза. – Обеспечивать ты будешь прием не только наших батальонов, но и группу специального назначения ГРУ, которая прибудет из Чирчика... Не постреляйте там друг друга... Они, как и ты, будут обеспечивать прибытие всего своего отряда... В общем... Чтобы больше не было вопросов... Дальше сами все поймете... Авиабаза Баграм, Демократическая Республика Афганистан... Еще вопросы есть?
Какие на хрен тут могли быть вопросы?! Все были просто ошарашены этим сообщением! А потому только молча переглядывались...
– Раз вопросов нет, товарищи офицеры, то тогда не будем разводить ненужной канители. Фокстрот! Роту бегом в расположение и готовить к передислокации! Вылет через три часа в 6.00! Все свободны!..
...Именно с этой минуты Андрей, сам того не зная, начинал становиться частью большой истории Советской Армии...
14
Эту новую форму, созданную специально для среднеазиатских регионов, а потому и не привычного защитного цвета, а песчано-бежевого, тогда еще называли «эксперименталкой». И только через несколько лет ее стали называть «афганкой», потому что переодевали в нее только те воинские части, которые служили в ОКСВА. А в Союзе она так и не была никогда введена и навсегда осталась «эксперименталкой». Просто потом стали делать пятнистые камуфляжи, а вот песочная «афганка»... До сего дня, когда 2 августа на день ВДВ встречаешь немолодых уже мужиков в этих стареньких, застиранных брюках с накладными карманами, понимаешь, что вот он идет, твой «братишка», побывавший там, за Речкой...